В безопасности, обещаю (ЛП). Страница 53

Ну же, Медвежонок… Где ты?

Замечаю движение краем глаза, и сразу срываюсь с места, бегу что есть сил, падаю на колени и скольжу вперед, пока не останавливаюсь прямо перед телом моего мальчика, смятым и безжизненно лежащим на земле.

Я кричу:

– Нашел его!

И медленно тянусь рукой, чтобы откинуть кудри с его лица. Но стоит мне коснуться его, как он выдает пронзительный крик, такой, что звенит в ушах. Его карие глаза вылетают на меня, наполненные паникой, страхом, ужасом. Он дрожит, вцепившись в мишку, которого я когда-то подарил ему. И тогда я замечаю, левая сторона его лица ссадина на ссадине, все опухло.

– Папа? Папочка! – Он бросается ко мне, обвивает руками, и я подхватываю его, прижимая к себе. Второй рукой хватаю Сэйфа и поднимаюсь на ноги.

Мы окружены моими братьями. Я держу сына в объятиях и понимаю, что хотя бы физически с ним все не так уж плохо – ничего необратимого.

И я больше не могу сдерживаться. Глаза моментально наливаются слезами, и они начинают падать одна за другой. Такое облегчение я не чувствовал никогда в жизни.

Прижимая его крепче, я вдруг замечаю, левая рука и нога почти не обнимают меня. Правая сжимает с такой силой, будто он боится, что я исчезну… а левая будто чужая.

Я тут же меняю положение, чтобы поддержать его с этой стороны, надежнее, крепче.

Салли встает рядом и показывает на пальцах то, о чем я думаю, но не могу спросить вслух, так как руки заняты:

– Медвежонок, нам нужно, чтобы ты рассказал, что случилось. Как ты оказался здесь?

Ретт старается как может. Он еще даже не совсем пятилетний, и левая рука почти не слушается, но несмотря на это, нам удается сложить общую картину.

Они остановились, чтобы сходить в туалет. Появился Престон. Он швырнул Ретта через всю парковку (и за это я сниму с него кожу). Клара крикнула сыну, чтобы он бежал куда-нибудь, где будет безопасно, и ждал меня. Он спрятался в лесу и не выходил, пока я не пришел. Киллиана он не видел. Да и вообще никого – ни врагов, ни друзей. Что, наверное, даже к лучшему, учитывая обстоятельства.

Прижав его крепко к себе, мы выходим из леса. Деклан настаивает, чтобы он осмотрел травмы, как только мы вернемся к внедорожнику. После пары минут препирательств я соглашаюсь, но при одном условии: Ретт остается у меня на руках.

Когда мы были пацанами, Деклан всерьез клялся, что станет парамедиком. Он так в это верил, что изучал все, что мог, заставлял нас устраивать ему опросы по травмам, болезням, методам первой помощи.

А потом в нашу жизнь врезалась реальность: все, чем мы можем быть, это винтиками семейного бизнеса.

Я держу Ретта, пока Деклан осторожно осматривает его.

Флинн переводит, пока Деклан говорит вслух:

– Плечо вывихнуто. И минимум, растяжения колена и лодыжки, максимум, переломы. Ему нужны снимки, Роу. Больница. Или хотя бы неотложка.

Я знаю, он прав. Но я скорее сдохну, чем снова оставлю его одного. Я поворачиваюсь к своим братьям:

– Так, поехали. Салли, Киран, Мак – вы следуете за Кларой. Мне нужна точная локация и план спасения к тому моменту, как мы выйдем из приемного.

План готов. Трое уезжают. А я как можно осторожнее пристегиваю Ретта в кресле, чтобы мы наконец отвезли его туда, где ему помогут.

Три часа спустя мы выходим из больницы, с пакетом лекарств и мальчиком в двух гипсах. У него сломана лодыжка, плечевая кость и ключица. Препарат, который ему дали, настолько сильный, что он уже вырубился. Хотя, возможно, даже не из-за лекарства, после всего, что он сегодня пережил, неудивительно, что организм просто выключился. Думаю, он проспит до конца дня и всю ночь.

Но он держался, как настоящий солдат. Ни слезинки, ни паники, только стиснутые зубы и отвага. Он гораздо больше похож на меня, чем я когда-либо думал. Что иронично, учитывая, что в нем нет ни капли моей крови.

Я аккуратно пристегиваю его ремнем, затем устраиваюсь сам, а с другой стороны его крепит Флинн. В это время Деклан звонит остальным троим.

Киран отвечает еще до того, как гудок обрывается:

– Как он?

Деклан резко бросает:

– Что у вас?

Я и так на взводе, больше невыносимо не знать, что происходит, поэтому перебиваю обоих:

– Сначала Киран. Что ты для меня нашел?

Он неловко откашливается:

– Тебе это не понравится. Она в Аризоне. Мы выяснили, что ее держат в каком-то доме. Самое странное, это обычный жилой район. Пока не знаем, имеет ли это значение, но местоположение у нас есть. Мы уже на борту, летим в Аризону. Второй самолет ждет вас. Чемоданы уже загружены, даже один для Медвежонка. Кстати, как он?

Мы сообщаем им все о травмах Ретта, и решаем, что они будут наблюдать за домом, пока мы не прилетим и не разработаем четкий план.

А когда все это закончится, я заберу их от всего этого дерьма. Черт с ним, с бизнесом, с городом, с врагами. Я смогу уберечь их, если мы будем на чертовом необитаемом острове. Там, где нас никто не найдет.

* * *

Мы в отеле в пяти минутах от того дома. Ретт то засыпает, то просыпается уже почти двенадцать часов. Сейчас он снова вырубился, лежит у меня на коленях: ноги по обе стороны от моей талии, его хорошая рука обнимает меня за шею, а та, что в гипсе, прижата к телу крошечной детской перевязкой. Такой маленькой, что я вообще удивлен, как она его держит. Он уткнулся носом мне в плечо и тихонько посапывает, пока я держу его одной рукой, не давая соскользнуть.

Мы обсуждаем план действий. Я должен вытащить Клару как можно скорее, но Мак только что поднял важную тему.

– Мы вообще не понимаем, во что ввязываемся. Она точно там, но что нас ждет внутри – без понятия. Эти два уебка с ней? Или она одна? Или нас там целая, блядь, армия поджидает? Надо быть осторожными.

Я разрываюсь изнутри. Единственное, что знаю – женщина, которая держит в руках мое сердце и душу, находится в этом доме. С тем ублюдком, которого она когда-то называла своим. И мы даже не знаем, в каком она состоянии. Господи, пусть она жива. Позволь мне вытащить ее из этого кошмара.

– Да пошла на хрен осторожность. Я зайду туда с пушками наперевес прямо сейчас. Ты, похоже, не понял, что мне вообще похуй, что придется сделать. Мы вытащим ее. Прямо сейчас. Это приказ.

Киран делает шаг вперед:

– Слушай, Роу, я даже представить не могу, что ты сейчас чувствуешь. Но ты не можешь ворваться туда с пистолетом наперевес. Во-первых, она может попасть под перекрестный огонь. А во-вторых, у тебя на груди спит твой ребенок. Ему нужны живые и целые родители. Мы вытащим ее. Но при этом сделаем так, чтобы погибли только предатель и тот ублюдок.

Я сжимаю свободной рукой волосы и резко дергаю, не могу больше сдерживаться. Пытаюсь, но все равно срываюсь, вырывается наружу, будто разрывает изнутри:

– Ты не понимаешь! Ты всего не знаешь! Нам нужна она. Мы не можем… Киран, я не переживу, если ее не станет. Я не смогу. Без нее меня нет.

Вдруг Мак резко вскакивает с кресла:

– Сука, я в системе. – Он хохочет, не веря себе. – Я в его системе!

Я аккуратно, насколько могу, подвигаюсь ближе к его ноутбуку – у меня на груди все еще спит Ретт. Мы вместе просматриваем систему безопасности. Минут через пятнадцать находим ее. Она в подвале. И Престон там же.

Мак включает звук. Мы успеваем услышать только конец их разговора:

– Пора напомнить тебе, кому ты принадлежишь, и что бывает, когда ты пытаешься сбежать.

У меня внутри все обрывается, когда его ботинок со всего размаха врезается ей в ребра. Единственное, что удерживает меня на месте, это спящий мальчик у меня на груди.

Не в силах сдержаться, я зарычал:

– Мы идем СЕЙЧАС!