В безопасности, обещаю (ЛП). Страница 44

Я его успокоил, но нам обоим нужна была Клара. Мы тихонько пробрались в спальню, забрались к ней под одеяло и прижались с двух сторон. Так и проспали до самого утра.

Утром мы с Реттом дали ей еще поспать, выбрались во двор, чтобы он мог выплеснуть из себя свою энергию. А потом весь день провалялись в постели рядом с ней, укутанные в тепло.

С тех пор она вроде бы в порядке. Но если честно, я не свожу с нее глаз, ну, мало ли что.

Телефонный звонок выдергивает меня из моих мыслей. Номер на экране заставляет меня замереть. Я быстро строчу сообщение Деку, чтобы шел ко мне, и беру трубку, без лишней вежливости, которую он наверняка ждал.

– Николай, у тебя, блядь, яйца стальные, раз ты вообще осмелился мне звонить после того, что устроил пару недель назад.

Он тяжело выдыхает в трубку, раздраженно:

– Роуэн, ну не начинай. Ты ведь сам плетешь интриги за моей спиной, и мы оба это знаем. Я просто послал тебе маленькое предупреждение.

Он отмахивается, будто это все не важно. А меня от этого только больше трясет. Я уже открываю рот, чтобы врезать словом, как в офис, буквально влетает Деклан. Серьезно, он просто влетает, в шортах и носках, как пацан лет двенадцати, прокатившись по полу.

Я поднимаю палец, показывая Деклану, чтобы не вмешивался, и отвечаю Николаю:

– Не неси чушь, Николай. BOCG никогда не плел против тебя заговоров, ни тогда, ни сейчас. Если бы ты наконец вытащил голову из своей параноидальной задницы, сам бы это понял.

Я включаю громкую связь, и в следующий момент слышим, как он со всей силы хлопает ладонью по столу:

– Не ври мне! Я вообще-то звоню, чтобы обсудить перемирие и личную встречу. Я протягиваю тебе, черт побери, оливковую ветвь, но как мне это делать, если ты не готов признать, что накосячил?

Я бросаю взгляд на Деклана. Он закатывает глаза и беззвучно говорит: «Поехал кукухой».

– Я не собираюсь признаваться в том, чего мы не делали. Если бы ты наконец понял, что мы не охотимся за тобой и уже давно оставили это в прошлом, я бы тебя выслушал.

Он раздраженно выдыхает в трубку:

– Я готов тебя выслушать. Я просто хочу, чтобы улицы снова стали безопасными для моей Наташи.

На этот раз, когда я смотрю на Деклана, он почему-то избегает моего взгляда, смотрит куда угодно, только не на меня. Что с ним, черт возьми?

Я качаю головой и нехотя соглашаюсь:

– Ладно. Давай встретимся. Но не раньше следующей недели, так что мне нужно твое слово, до встречи перемирие.

Боковым зрением замечаю, что Ретт наблюдает за мной. Поворачиваю голову, он поднимает ладошки, жестами спрашивает, долго ли еще. Показываю ему: еще минутка, малыш. Возвращаюсь к разговору.

– Хорошо. Следующий вторник, три часа дня. Встретимся в «Бирне», чтобы ты видел, я действительно прихожу не с войной, а за миром.

Я молча соглашаюсь и тут же сбрасываю вызов.

Деклан не дает мне даже вздохнуть, сразу влезает со своим:

– Мы окружим место охраной, у нас будет поддержка, и на тот случай еще одна. Ки проследит, чтобы никто не пришел с оружием, и мы все будем внутри. Киллиан останется тут, с Кларой и Реттом. Все сделаем как надо.

Я киваю в знак согласия и поворачиваюсь к Ретту. Поднимаю руки:

– Ну что, Медвежонок, теперь я весь твой. Что случилось?

В его глазах, зелено-карих, затаилось волнение. Он колеблется, прежде чем заговорить:

– Пап, а ты помнишь моего прошлого папу?..

Так. Вот это поворот. Я знал, что рано или поздно он начнет спрашивать… но не думал, что это случится сегодня.

– Помню, Медвежонок. А что с ним?

– Ну… почему он здесь?

Эти слова выбивают почву из-под ног. И меня, и Деклана мгновенно накрывает тревогой, как волной. Я изо всех сил пытаюсь держать лицо, Ретт считывает эмоции по выражению лучше любого взрослого.

– Что ты имеешь в виду? Ты его видел?

Он кивает еще до того, как я заканчиваю показывать вопрос руками. И мое сердце замирает. Замолкает. Но я клянусь, пока я дышу, они будут в безопасности. Всегда.

– Я видел его из окна вчера ночью… Он был злой, когда мы с ним жили. Он бил. А бить – это плохо. Папочка, не отдавай нас ему, пожалуйста.

Я в шоке. Он, должно быть, ошибся. Просто не может быть. Ни единого шанса, что Престон появился у меня на участке. Но если, блядь, выяснится, что он и правда был тут, я вырежу всю свою охрану к херам. Всех до единого. И не дрогну. Сразу найму новых.

Я подхожу к нему, опускаюсь на корточки и обнимаю так крепко, как только могу. Хочу, чтобы он почувствовал, что здесь он в полной безопасности. Что я рядом. Что с ним все будет хорошо.

И когда он с такой же силой обвивает руками мою шею, я понимаю, что делаю все правильно. Мы отстраняемся, и он смотрит на меня с таким страхом, с таким волнением в глазах, что внутри все сжимается.

– Медвежонок, ты и твоя мама никогда не вернетесь к нему. Слышишь? Никогда. Здесь вы в безопасности, я тебе обещаю. Покажешь мне и дяде Деку, где ты его видел?

Он берет нас обоих за руки, и ведет вперед. Через офис, через гостиную, вверх по лестнице, в свою комнату. Подводит к окну.

– Я проснулся ночью и захотел в туалет. А в окно свет бил. Это мой старый папа держал фонарик. Вон там.

Он показывает на место у забора. Отсюда и правда видно, что за ним просматривается насквозь.

Если он действительно видел то, что думает, тогда у меня только один вопрос: как, черт возьми, Престон Донован пробрался на мою территорию и ушел незамеченным?

Деклан опережает меня:

– Я скажу Маку проверить.

Каждый дюйм этой земли под наблюдением. Узнать, кто светил фонарем в окно моего сына – плевое дело. Но если выяснится, что это был Престон… тогда все только начинается.

Пока Мак разбирается с этим, мне нужно подготовиться к завтрашней большой поездке к врачу. Мы уже поговорили с Реттом, объяснили все и убедились, что он сам этого хочет. Ему четыре с половиной, он, конечно, не принимает окончательное решение, но мы с Кларой сразу договорились, что если он резко скажет «нет», мы просто отложим все на потом.

И вот что удивительно, ему и правда стало интересно. Завтра посмотрим, что скажет врач, а потом уже Клара примет решение. Если она спросит моего мнения, то я скажу. Но знаете что? У него уже однажды отобрали этот шанс. И я не позволю, чтобы это случилось снова.

* * *

Как и ожидал, Клара оказывается именно там, где я ее и представлял, она лежит в гамаке с книгой в руках. Улыбка сама расползается по лицу, я даже не пытаюсь ее сдержать. Равно как и желание поцеловать ее.

Подхожу ближе, наклоняюсь и, обхватив ее подбородок ладонью, осторожно запрокидываю ей голову назад. Прижимаюсь к ее губам. Она мгновенно откликается, мягко раскрывается навстречу, и мой язык скользит внутрь, встречаясь с ее. Она тихо стонет мне в рот, и у меня от удовольствия вздрагивает уголок губ, от ее близости, от нее.

Когда отстраняюсь, счастье в ее взгляде невозможно не заметить. Оно яркое, чистое, и все мое.

– Привет, Красавица.

Ретт с близнецами плескаются в бассейне, так что сейчас мы можем говорить спокойно. Я устраиваюсь рядом с Кларой в гамаке, притягиваю ее за бедро и за талию, укладывая прямо на себя. Ее голова оказывается у меня на груди.

– Сейчас подходящее время для разговора? – спрашиваю.

Она уютно прижимается ко мне и тихо вздыхает. Обожаю этот звук.

– Конечно. Что такое?

Я вожу пальцами по ее спине, рисуя бессмысленные узоры, чувствуя, как она все сильнее расслабляется, впитывая в себя эту тишину, этот момент. Я знаю – он сейчас закончится.

Закрываю глаза. И просто говорю:

– Ретт думает, что прошлой ночью видел, как Престон светил фонариком в окно его спальни.

Ее тело моментально напрягается. Дыхание сбивается, становится резким и нервным.

– Что ты сейчас сказал? Кажется, я ослышалась.