В безопасности, обещаю (ЛП). Страница 11

Роуэн слегка касается моей руки:

– Ты уверена, что все в порядке? Может, отвезти вас в больницу? Вы головой не ударились?

Теперь уже я качаю головой и дарю ему теплую, ободряющую улыбку:

– Нет, все хорошо. Мы как раз шли за мороженым... ну, до того, как случилось все это.

Его губы изгибаются в легкой полуулыбке:

– Можно я провожу вас? Ну, знаешь, удостоверюсь, что вы дойдете в целости и сохранности.

Я бросаю в него притворно строгий взгляд:

– Слишком рано, мистер Бирн.

На его лице расцветает широкая, настоящая улыбка:

– Думаю, после вчерашнего мы уже перешли тот этап, когда ты зовешь меня "мистер Бирн".

Он смеется, а я заливаюсь краской, чувствуя, как лицо вспыхивает до кончиков ушей.

Роуэн протягивает руку вперед, указывая, чтобы мы шли первыми:

– Веди.

* * *

Мы сидим за столиком в углу, держа в руках мороженое. Роуэн устроился так, чтобы видеть весь зал кафе. У входной двери стоит Нолан, выглядящий таким же внушительным, как всегда. Похоже, это часть его работы. Ретт, все еще с настороженно-вопросительным видом, заглядывает мне в глаза:

– Этот человек... он безопасный?

У меня сжимается сердце.

Как вообще ответить на такой вопрос? Инстинкты подсказывают, что да. Но если подумать головой... я ведь толком о нем ничего не знаю. Я хочу верить, что да, хочу верить ему. Но это же не значит, что он не может оказаться таким же, как Престон. И все же... разве стал бы он закрывать нас собой от несущейся машины, если бы хотел навредить?

Я делаю то, что умею лучше всего – импровизирую:

– Его зовут Роуэн. И он позаботился о том, чтобы мы не пострадали, помнишь?

Ретт снова смотрит на Роуэна... и улыбается.

Роуэн улыбается и медленно протягивает кулак.

Я уже собираюсь предупредить его, что Ретт вряд ли ответит на жест, когда мой сын вдруг поднимает свою маленькую ладошку, сжимает ее в кулачок и легко стукается им о кулак Роуэна.

Ретт слегка наклоняет голову в сторону и показывает мне жест:

– Скажи ему, что я Ретт.

У меня округляются глаза, я ошеломленно смотрю то на сына, то на Роуэна.

Тот поднимает одну бровь:

– Что он сказал? Он ведь на меня показал?

Мне приходится сделать пару глубоких вдохов, чтобы сдержать эмоции, для Ретта это огромное событие.

Наконец я нахожу в себе силы выговорить:

– Он хочет, чтобы ты знал. что его зовут Ретт.

На лице Роуэна расплывается настоящая, беззаботная, детская улыбка.

Она так не похожа на ту маску серьезности или флирта, к которой я привыкла за это короткое время.

– Можешь показать, как сказать ему мое имя?

Кажется, этот мужчина не устает меня удивлять. Киваю и несколько раз показываю, как на жестовом языке произнести его имя. Роуэн внимательно следит за моими движениями, а потом переводит взгляд на Ретта, сосредоточив на нем все свое внимание.

Он указывает на свою грудь и медленно складывает пальцами: «Р-О-У-Э-Н».

Ретт широко улыбается, показывает ему большой палец вверх, а потом с радостным лицом поворачивается ко мне:

– Он со мной поговорил!

Ребенок одаривает Роуэна самой солнечной, самой искренней улыбкой, и тут же снова углубляется в свое мороженое.

Роуэн выглядит так, будто только что выиграл Олимпиаду:

– Он мне улыбнулся. Думаю, это что-то значит? – спрашивает он с неожиданной неуверенностью.

И я не могу сдержать смех, в нем обычно столько уверенности, а здесь он такой осторожный, почти трогательный.

– Он не раздает улыбки просто так, – объясняю я. – Особенно незнакомцам. И уж тем более мужчинам.

Роуэн на мгновение задумывается, потом серьезно кивает:

– И правильно делает. Лучше быть осторожным, чем доверять каждому подряд. Я это уважаю.

– Здравое мышление, – соглашаюсь я. – Похоже, мы с тобой в этом похожи.

Я закусываю губу и решаю задать вопрос, который крутится в голове с самого начала:

– Так что за история с телохранителем?

Роуэн пожимает плечами и обводит взглядом зал:

– У меня несколько бизнесов. И, как Ретт, я предпочитаю перестраховаться.

Это сразу привлекает мое внимание:

– Какими бизнесами ты владеешь?

В его глазах мелькает что-то, но прежде чем я успеваю это прочитать, все исчезает.

– На самом деле я просто продолжил дело отца. Он владел отелями, клубами и несколькими ресторанами.

– Ты выглядишь очень молодо... особенно для человека, у которого родители уже на пенсии, – замечаю я.

На этот раз он упрямо смотрит куда угодно, только не на меня.

– На самом деле мои родители погибли два года назад в аварии.

Я расширяю глаза, чувствуя себя последней дурой на свете.

– О боже, прости меня, Роуэн... Мне не стоило лезть с расспросами.

Он медленно, намеренно тянется к моей руке, лежащей на столе, и накрывает ее своей.

Тот самый знакомый разряд молнии снова пронзает меня... Но я не отдергиваю ладонь.

Я поднимаю глаза на Роуэна, и он дарит мне теплую, мягкую улыбку:

– Ты можешь спросить у меня что угодно, Клара. Я расскажу все, что захочешь знать. Просто спроси.

Я уже открываю рот, чтобы задать ему главный вопрос, почему? Почему он так со мной? Почему предлагает такую открытость?

Но в этот момент Ретт начинает стучать ладошками по столу, привлекая мое внимание:

– Нам пора? Позвонить тетушке? Скучаю.

Я киваю и оборачиваюсь к Роуэну:

– Спасибо тебе большое, что проводил нас. Но нам пора домой, нужно укладывать Ретта спать.

Я встаю, одновременно хватая сына за ручку, и в тот же миг Роуэн тоже резко поднимается на ноги:

– Можно я отвезу вас домой?

– О, нет, все в порядке. Мы дойдем сами. И потом, у тебя наверняка нет детского кресла в машине.

Я разворачиваюсь, собираясь уходить, но Роуэн мягко берет меня за руку. На этот раз я не отдергиваю ее. Тепло его ладони разливается по мне странным, но от этого не менее приятным ощущением.

– Я провожу вас. Пожалуйста. Я просто не смогу уснуть, если не буду знать, что вы добрались домой в порядке.

Я на мгновение задумываюсь и бросаю взгляд в окно, солнце уже опустилось за высокие здания города. Понимая, что одна часть меня хочет провести с Роуэном еще хоть немного времени, а другая часть в любом случае не горит желанием гулять с ребенком по этому району на закате, я вздыхаю:

– Спасибо. Это было бы замечательно.

* * *

Роуэн

Поднимаясь по лестнице к квартире Клары, с Реттом, который чуть обгоняет меня на несколько шагов, я изо всех сил борюсь с этим странным чувством, чувством принадлежности. Это не плохо, я не думаю, я просто не уверен, что именно это такое. Когда я увидел машину, несущуюся к ним двоим, я не думал, я просто действовал.

Когда я увидел, как машина несется прямо на них, я не раздумывал. Просто сорвался с места и побежал. Сердце в горле застыло глухим комком, когда я летел по тротуару, надеясь успеть. И успел. Я проследил, чтобы Нолан записал номер машины и сразу отправил его Маку. Пусть выяснит, кто, блядь, решил поставить под удар мою девочку и моего мальчика.

Так, стоп. Моя девочка и мой мальчик... Черт возьми, как же охуенно это звучит. И вот прямо сейчас я принимаю решение: Клара и Ретт станут моими. Они просто пока об этом не знают.

С ними нужно действовать медленно и аккуратно, чтобы не спугнуть.

Клара останавливается у двери, вырывая меня из этого внезапного, но чертовски приятного откровения. Она вставляет ключ в замок, а Ретт оборачивается и тянет ко мне кулак. Я стукаюсь своим кулаком о его, и сердце у меня больно сжимается.

Его каштановые кудри подпрыгивают, когда он срывается с места и мчится вглубь квартиры, явно собираться ко сну. Видимо, именно об этом она ему и шептала, пока они переговаривались одними жестами на лестнице.

Клара поворачивается ко мне, встает в дверях, смущенно улыбается и пожимает плечами:

– Ну... вот и я.