Красота требует средств. Страница 13

— Спасибо, Марьяшка, — зевая, протянула Ленка, — ты приготовила мне царское ложе. Сейчас сразу упаду и усну.

Ну еще бы. После стольких-то бокалов шампанского, что мы выпили за этот вечер, давно было пора упасть.

Я пожелала подруге спокойной ночи и, выйдя из спальни, осторожно прикрыла за собой дверь. В отличие от Ленки я спать пока не собиралась. Мне пока было не до сна. И вместо того, чтобы отправиться в свою комнату и лечь в постель, я на цыпочках подкралась к маминой спальне и, приложив ухо к двери, прислушалась, спит она уже или еще нет.

Мне не терпелось выведать, что ей известно о Пьере Лакуре и что там у них произошло в ресторане?

Сдается мне, что в ресторане Ленкин муж был с другой женщиной. И если эта женщина не родственница и не коллега по работе, а например, его любовница или что-то в этом роде, то в свете последних событий, произошедших в Ленкиной жизни, появляется вопрос: а не здесь ли собака зарыта? В смысле, а не отсюда ли ветер дует? Кто он такой, этот Пьер Лакур, что известно о его прошлом и не родственник ли он господину Синяя Борода?

Однако за дверью стояла мертвая тишина. Может, мама уже спала, а может, еще читала. Но стучаться и выяснять, что она там делает, я посчитала неудобным, и поэтому решила лечь на пол и посмотреть, не пробивается ли из-под ее двери свет от ночника.

Но дверь была настолько идеально подогнана по размерам дверного проема, что щели между ее нижней кромкой и полом практически не существовало.

— Вот черт! — выругалась я. — Ну кто так строит?

Тут дверь маминой спальни приоткрылась, и на пороге появилась сама мама.

— Марьяша, — удивилась она, — почему ты лежишь на полу? Что случилось?

Она пыталась на ходу надеть свой белый шелковый халат, но никак не могла попасть руками в вывернувшиеся наизнанку рукава.

— Пока еще нет, — поднимаясь с пола, зловещим шепотом, прошипела я, — но вполне может случиться. Давай-ка пройдем в гостиную, мне нужно кое о чем тебя расспросить.

— О боже! — испугалась мама. — О чем расспросить?

Она поспешила вслед за мной в гостиную.

— Меня интересует, что у вас там было в ресторане? — начала я. — Насколько я поняла, Поль прежде с Ленкой никогда знаком не был, верно? — Мама согласно кивнула. — И в том ресторане ее тоже тогда не было, так? — Мама снова кивнула. — Тогда кто же там был, вернее, с кем там был Пьер Лакур?

Мама вздохнула и посмотрела на меня с иронической усмешкой, означающей, что я и сама должна была бы обо всем догадаться.

— Все проще простого, — ответила она, — он был с другой женщиной, только и всего.

— И что же та другая так похожа на Ленку, что Поль их даже перепутал? Он же сам сказал, что очень хорошо помнит и Ленку и ее мужа.

Мама снова усмехнулась и покачала головой.

— Да ничего он не помнит. Та была молодая и блондинка, а Лена рыжая и волосы у нее намного короче. А сказал он это чисто автоматически, чтобы просто вежливость проявить. Всех, дескать, помню, никого не забываю. Слушай, а как Лена-то? Она ничего у тебя про это не спрашивала?

Я отрицательно помотала головой.

— Нет, не спрашивала. Может, не обратила внимание на слова Поля, а может, сделала вид, что не обратила. Однако ситуация принимает серьезный оборот. Выходит, Ленкин муж у нее за спиной изменяет ей с молодыми блондинками.

— Не знаю, не знаю, изменяет или нет, но в ресторане он был с другой. Это была молодая девушка... ну не совсем, конечно, молодая, — поправилась мама, — но все-таки значительно моложе Лены. Ей было где-то лет двадцать семь — двадцать восемь, и она была довольно красивая.

«Вот так-то! — подумала я. — Жена думает, что муж ей верен, потому что он уже немолод и вообще не здоров по этой части, в смысле по мужской, а он, оказывается, еще очень даже здоров и имеет молодую любовницу. Да, как это ни прискорбно, но жены всегда узнают об этом последними».

Однако это было не главным. Ну, допустим, завел муженек на стороне любовницу, ну да и бог с ним, пусть порадуется на старости лет. Но настораживает то, что при этом в жизни Ленки стали происходить какие-то странные события: то горшок с крыши упадет, то машина на улице чуть не задавит, то еще что-то.

И если раньше я считала, что все это чистой воды совпадения и фантазии увлекающейся коньяком дамочки, то теперь мое мнение несколько изменилось. А вдруг Ленке и в самом деле угрожает опасность? И вдруг в этом деле замешан ее муженек?

Бедная Ленка! Мне было ее искренне жаль. Если раньше ей не везло на любовном фронте, то это хотя бы можно было понять. Раньше Ленка была некрасивой. Но теперь-то, когда она стала стопроцентной красавицей, теперь-то почему опять такой облом?

Я была огорчена за подругу до глубины души и просто не представляла, как смогу ей обо всем этом рассказать. А рассказать было надо. Потому что если знаешь, откуда ждать беду, то можно постараться ее как-то предотвратить или по крайней мере подготовиться.

Но как сказать жене, что муж хочет ее убить? Это же просто ужас какой-то! Тем более, что стопроцентной уверенности у меня в этом, разумеется, не было. Может, каким-нибудь окольным путем натолкнуть ее на эту мысль? Пусть лучше она сама до этого додумается.

Весь следующий день с самого утра мы проторчали с Ленкой на выставке. Как Ленка и обещала, все мои работы, к моему большому удивлению, были раскуплены, и более того, я даже получила несколько заказов на будущее от известных коллекционеров.

Вот что значит пиар и реклама. Еще вчера я была рядовым, можно сказать, кукольником, а сегодня мои работы хотят заполучить известные европейские галереи. Так по крайней мере сказала мне Ленка.

Может, она, конечно, и врет. С чего бы это вдруг европейским галереям так неожиданно понадобились мои куклы?

Но с другой стороны, а зачем бы ей врать? Ей же от этого вранья никакого толку нет.

Короче, около пяти часов вечера мы выпили по бокалу шампанского на прощальном фуршете в честь закрытия выставки, поблагодарили устроителей за внимание и заботу, проявленные к нам и нашему искусству.

Те, в свою очередь, поблагодарили нас за участие в выставке и пожелали нам творческих успехов.

И ровно в пять часов пополудни мы с Ленкой выехали с автостоянки отеля «Амбассадор» и покатили на ее перламутровокрасном «Пежо» прямиком в загородную резиденцию Лакуров.

— В нашем доме мы переночуем только сегодняшнюю ночь, — сказала Ленка, выруливая с бульвара Капуцинок на авеню Опера, — а утром сразу же отправимся в замок Кюнде.

Мы как раз проезжали мимо помпезного здания Гранд-Опера, и я оглянулась, чтобы лишний раз полюбоваться на это красивое сооружение, украшенное снаружи изумительными скульптурами.

Внутри, кстати, здание было еще более красивым и торжественным. Его оформление поражало пышностью и богатством.

Когда я впервые попала в этот театр, я просто обмерла от восхищения, настолько здесь все было красиво и изумительно.

Вот только плафон в зрительном зале, расписанный, кстати, нашим соотечественником Марком Шагалом, с моей точки зрения, совершенно выбивался из общего декора. Театр отдельно, Шагал отдельно... Впрочем, возможно, я чего-то недопонимаю.

Кстати сказать, в театр на экскурсию может зайти любой желающий и при том бесплатно, правда, только днем. Вечером там, естественно, проходят спектакли.

— Завтра будет торжественный ужин, — сказала Ленка, — а послезавтра начнется сама охота. Бал-маскарад будет тоже послезавтра, но после охоты. Так что на следующий день ты уже сможешь возвратиться в Париж.

— Что? — переспросила я. Я все еще продолжала смотреть на здание Гранд-Опера и прослушала последние Ленкины слова.

— Я говорю, что одну ночь мы проведем в нашем доме, а две другие — в охотничьем домике в поместье Мориса Кюнде, двоюродного брата Пьера. А если хочешь, то можно поселиться и в самом замке, но там, правда, иногда бывает довольно холодно и не везде есть горячая вода. Морис приобрел это сооружение всего два года назад и не успел еще толком привести в порядок отопление и водопровод. Так что с комфортом в замке пока напряженно, а вот в охотничьем домике есть все: и телевизор, и горячая вода, и даже джакузи. Ты любишь джакузи?