Препод от бога (СИ). Страница 23

Тут алая грива Ночки вспыхнула ярче — так ярко, что я испугался, как бы она не опалила потолок! Или неплохие здешние обои (кстати, тканевые, а не бумажные). Глаза моей каменной супруги тоже полыхнули, она медленно и грозно повернула голову к Эйбрахту — никакой двусмысленности в этом движении не ощущалось!

— Прошу прощения, сударыня! — Эйбрахт вскинул руки. — Я ничего плохого не сделаю вам! И не предприму ничего без согласия вас или вашего супруга! Можете не беспокоиться!

Грива и глаза чуть притухли, но по-прежнему сияли ярче, чем обычно.

— То есть вы… э-э… в сознании? — продолжил Эйбрахт. — Мессир Вяз говорил мне другое…

Ночка никак не отреагировала, все так же молча, не двигаясь, в упор смотрела на него.

— Так, — сказал я. — Извините меня, мессир Эйбрахт. Это что-то новенькое. Первый раз она так реагирует!

— Ничего, в данном случае любые изменения рутины — очень хороший знак, — озадаченно произнес Эйбрахт. — Однако мне бы все-таки надо прикоснуться к ней, если мы хотим получить из этого осмотра что-то более информативное. Госпожа Ночка, вы не против? Я просто дотронусь до вашего… э-э… крупа. Бедра? Буквально одним пальцем.

Ночка снова не пошевелилась. Эйбрахт, аккуратно вытянув руку, сделал, как говорил. Чуть нахмурился.

— Погодите, достану инструменты. К счастью, они у меня с собой…

Похлопав себя по карманам, он достал другое, еще более хитрое пенсне, чем-то, которое носил на работе. Закрепил его у себя в глазу. Затем вытащил из того же кармана несколько колец и браслет, пристроил их на обеих руках.

— Госпожа Ночка, теперь я собираюсь коснуться вас двумя ладонями. Я не буду производить никаких магических манипуляций, это просто сбор данных! Вы не против?

Ноль реакции, и Эйбрахт осторожно прижал руки к черной шершавой поверхности лошадиного крупа.

На сей раз он стоял так долго, минут пять — я успел изрядно занервничать. Мне показалось, или я даже увидел, как над его браслетами и кольцами словно поднимается голубоватый туман или легкое свечение? М-да, скорее туман, чем свет — со спецэффектами не разгуляешься. Может быть, наконец-то начало проявляться то самое второе зрение, которое до сих пор влияло только на мою память в сновидениях Ханны.

А еще на лбу артефактора выступил пот, и вытянутые руки начали слегка подрагивать.

Наконец Эйбрахт убрал руки, со вздохом облегчения скинул браслеты, сунул их обратно в карман, вытащил пенсне из глаза… Он делал это довольно быстро, но неторопливо, а я и раньше во время осмотра успел весь известись. Поэтому не удержался и поторопил его:

— Мессир Эйбрахт, ну как?

Тот с интересом поглядел на меня.

— Благословение богини Любви, говорите?

— Говорю. Так что вы обнаружили? Вы увидели ее душу?

— Нет там никакой души, — сухо сказал он, от чего мое сердце так и рухнуло вниз. — И давно уже нет, а скорее всего, никогда и не было. Есть эманация воли — но это оттиск чего-то другого. И ваша Ночка — вовсе не жертвенный голем! Не знаю уж, откуда получено ее Ядро, но точно не от жертвенного ритуала!

— Что? — опешил я. — Как это возможно⁈

— А вот так. При формировании жертвенного голема от выброса энергии в момент смерти камень, металл или глина получают необратимый шок, меняется сама их структура. А у вас — обычный природный камень, неизменный с момента формирования в недрах планеты.

— Но если жертва была принесена добровольно… — начал я.

— В данном случае это ничего не меняет, след остался бы ровно такой же!

— И как же… что же… — я совсем растерялся.

— Ну, я бы сказал, что перед нами крайне редкий каменный элементаль, спонтанно сформировавшийся вокруг случайно оказавшегося в горе Ядра — скажем, от животного или мага, погибшего во время извержения вулкана, — высоко поднял брови Эйбрахт. — Но у элементалей нет пола, их одушевляет создавшая их земля, и они не заключают браков со смертными. И не подчиняются им, если уж на то пошло. Так что понятия не имею, с чем мы имеем тут дело.

Словно в плохой комедии, его последние слова оттенил бешеный взрыв смеха с верхнего этажа. Уж не знаю, что там девчонки делали и в каком количестве — судя по звуку, их набилось в комнату Лиихны штук сто! — но они явно получали от этого удовольствие.

Первое, что я испытал, было дикое облегчение. Дилемма, так мучившая меня последний месяц, оказалась пустой, несущественной — я мог не волноваться о том, стоит или не стоит отпускать Ночкину душу!

Второе — невероятное изумление.

Я ведь знал, я чувствовал, что сочетаюсь браком не с духом горы — а с женщиной! Уставшей, почти погибшей, еле живой — но женщиной! Я вспомнил образ, который представился мне тогда: еле тлеющий огонек на порывистом ветру — и я укрываю эту искру, заключаю ее в свой собственный огонь…

Правда, с тех пор прошло больше двух лет. Может быть, это уже ложные, придуманные воспоминания?..

Нет! Этого я забыть никак не мог!

— Кто же ты, Ночка? — тихо спросил я у каменной лошади с огненной гривой.

— Вот и я хотел бы знать! — воскликнул Эйбрахт. — Скажите, а ваша супруга не станет возражать, если я время от времени буду ее осматривать? У меня есть пара идей, какие еще инструменты можно применить…

Ночка — не голем, или, по крайней мере, не обычный голем. Что ж, это объясняло некоторые мелкие нестыковки, вроде того, как душа в принципе просуществовала в ней столько времени, откуда она взялась в рилетских лесах, почему у нее такой странный форм-фактор — слишком большая для задач вроде охраны сокровищницы, но в то же время маловата для штурма крепостей.

Мои жены восприняли эту ситуацию по-разному, но в целом спокойно.

Ханна, как и я, шумно и с облегчением выдохнула:

— Боги, какое счастье! Я так не хотела бы, чтобы она ушла от нас на перерождение!

— А голосовала «за»! — удивленно воскликнула Леу.

— То, что я считаю правильным, и то, чего я хочу — разные вещи, — наставительно произнесла Ханна. — Когда-нибудь поймешь, котик.

— Да не, я понимаю, что ты слишком правильная себе в убыток! — Леу показала Ханне язык.

Кстати, язык этот уже не был языком ящерицы: моя драконица постепенно осваивала метаморфоз в более человекоподобное создание! Человеческое лицо ей пока не давалось, но вместо вытянутой морды динозавра уже появилось что-то больше похожее на кошачью, только без шерсти, а все еще в толстой ящероподобной коже. Не зря Ханна называла ее «котиком». Это так Леу пыталась сделать более плоское лицо примата. Ну и язык тоже поменялся соответственно. А еще Леу освоила волосы и теперь мастерила прически всем на радость: понятия об эстетике у нее тоже находились в стадии формирования! Вот сейчас у нее волосы были белоснежные, как у Лиихны, а уложила она их в такую высокую прическу «помпадур», что чуть потолок не задевала.

Ханна только глаза закатила.

Мы опять находились все вместе в пространстве сна — потому что, а почему бы и нет. Я только жалел, что девушки не могут затащить сюда же Сашу. Но ничего, мы с Леу рассчитывали на зимние каникулы отправиться домой (с Лиихной тоже, разумеется). Я уже выяснил у Мишеля, как получить разрешение на пролет дракона над центральными городами королевства, так что в этот раз дорогу можно было сократить до суток в пути. Я также поговорил с секретарем деканата на тему того, нельзя ли мне как-нибудь выкроить свободный от занятий день в пятницу — с расчетом все-таки мотнуться домой на выходные, уж больно соскучился. Да и роды Мириэль уже потихоньку появлялся шанс застать: в прошлый-то раз она раньше отстрелялась!

Сперва секретарь только развела руками:

— И рада бы помочь, мессир Вяз, вы же знаете, как мы все за вас болеем! Но пока подменить вас на целый день просто некому, а оставлять детей болтаться просто так без уважительной причины… — тут она ахнула. — Точно! Есть же уважительная причина! Вы можете подать заявку и освободить день для исследований!

Я написал это заявление, но тут во сне Рагна передала мне просьбу от Габриэля и Иркана — нужно было подписать кое-какие договоры с гильдией торговцев, а также разрулить некоторые особенности налогообложения при королевском дворе. Так что я быстро понял: поездка домой отменяется, придется отправляться в столицу. Ладно, все равно ведь хотел Мишеля навестить. И мы с девочками вместо живого визита устроили внеочередной сонный сбор.