Перья, которые кровоточат (ЛП). Страница 90

–Представь, как ее тело переворачивается в своей гребаной могиле, испытывая беспокойство при виде того, как мы пачкаем ее кашемировый ковер, - добавляет Сигнетт, затем смеется.

Я фыркаю, затем хихикаю.

–Я уверен, что мы представляем собой привлекательное зрелище, так что, по крайней мере, это есть.

Она улыбается мне сверху вниз, и это то, что трогает тебя; трогает что-то внутри тебя, потому что это значит больше, чем ты можешь выразить словами.

–Лучшее, - поправляет она меня, затем прижимается своими губами к моим, окутывая меня своим теплом.

63.

Позвольте мне подготовить для вас сцену,прежде чем я расскажу вам, что происходит прямо сейчас. Или, еще лучше, то, что я, Соло, команда и Маверик терпим в этот момент. Руками моей богини-подруги, конечно.

Мы семеро в VIP-клубе Эдди, Indulgence, и Сигнетт выпила слишком много, несмотря на наши с Мавериком попытки остановить ее. Она хотела сделать для нас всех вечеринку в центре города, но все, что она делала с тех пор, как мы сюда приехали, - это пила.

И...теперь она поет. Тоже ужасно, если жужжание в моих ушах является каким-либо показателем.

–И я продолжаю танцевать с моими, око-око-око-око, око-око-око-око-око-око-око-око.

Я сижу на одном из бархатных диванов в одном из частных кабинок Indulgence, голова Сигнетт у меня на коленях, а ее рот всего в нескольких дюймах от моих невинных барабанных перепонок. Моя жизнь абсолютно идеальна, большое вам спасибо, что спросили.

Я предполагаю, что ее нынешнее состояние также является побочным продуктом того, что она потеряла Lure из-за упрямства Чейза. Ранее она сказала мне, что на ее счет была зачислена огромная сумма, и хотя это своего рода подтверждение того, что Чейз выполнил свое обещание отдать деньги Lure Сигс, я понимаю, как это, должно быть, ранило ее. Я имею в виду окончательность всего этого.

И давайте не будем забывать обо всем, что произошло с Райли и Мирандой несколько дней назад. Я знаю, что это душевный шрам, который она всегда будет носить с собой, несмотря на то, что она говорит. Я могу сказать, что она скорбит по-своему, и я могу понять, что она испытывает это внутреннее смятение, но сказать, что я чувствую это так, как, должно быть, чувствует она, было бы ложью. И это потому, что я не такой, как она. Монстр никогда не скорбит, так что я в значительной степени неграмотен в этой области. Но я здесь ради нее, и если ей что-нибудь понадобится, я сделаю все возможное, чтобы дать ей это. –Потому что, куда бы я ни посмотрела, я все равно вижу тебя, - продолжает петь Сигнетт, затем смеется и икает. Ее белое коктейльное платье немного задралось, обнажая бедра, а каблуки почти свисают с края дивана.

–Кто-нибудь, пожалуйста, остановите это крушение поезда, - бормочет Соло, затем делает глоток.

–Это не прекратится, пока она не заснет. Поверь мне, я пытался в прошлом, - говорит Маверик.

–Люди, позвольте бедной женщине наслаждаться своими деньгами, - добавляет Алекс. –Быть богатой означает, что она может делать все, что захочет.

–Это не должно включать в себя то, что она делает нас глухими, детка, - замечает Джейс.

–Тот, кто сказал ей, что она умеет петь, самый тупой ублюдок в мире, - замечает Варша.

–Я думаю, она просто принимает себя за певицу Соланж, когда пьяна, - говорит нам Маверик, заставляя нас смеяться.

–В этом предложении так много неправильного, - говорит Алекс, затем качает головой. –Но я оставлю это без внимания, раз уж мы все так пьяны.

Варша поднимает свой бокал, и остальные из нас следуют ее примеру.

Я откидываюсь на спинку дивана и делаю глоток своего бурбона, и чуть не выплевываю его обратно, когда Сгнетт поет очередную строчку из последнего сингла Эда Ширана.

–Боже, мне нужно быть более пьяным, если я хочу продолжать терпеть это дерьмо, - бормочу я. Затем я хватаю рюмку, которую только что взял Соло, и выпиваю ее залпом, позволяя водке обжечь мне горло и грудь.

Сигнетт ерзает у меня на коленях, затем стонет и садится. С волосами, собранными в узел на затылке, и опущенными веками она выглядит совершенно испорченной. И очаровательной.

Она наклоняется вперед и пытается схватить со стола полупустую бутылку скотча, но я останавливаю ее.

–Нет. ‐ Я отвожу ее руку назад и притягиваю ближе к себе. –С тебя хватит на сегодня.

Она надувает губы и моргает, глядя на меня. Боже, даже макияж ее глаз размазался. Как, черт возьми, ей удалось сделать это?

–Один стакан, - невнятно произносит она, затем проводит пальцами по горлу. –У меня в горле... пересохло от пения.

–Ну, если ты выпьешь больше, ты будешь больше петь, а я не могу этого допустить.

Она толкает меня в грудь, заставляя мои губы подергиваться.

–Грубо. ‐ Она толкает меня в плечо. –Грубо.

Я быстро целую ее, и когда это вызывает у нее улыбку, я делаю это снова.

–Я просто откладываю все наши прослушивания твоего пения, особенно мое. Как еще я услышу, как ты стонешь и выкрикиваешь мое имя, когда я буду трахать тебя позже вечером?

Она бросает взгляд на мои губы, и когда я ухмыляюсь, она приближает свое лицо к моему. Ее дыхание сладко пахнет, и я, блядь, теряю себя в ней, когда она поднимает на меня взгляд. Большая ошибка, потому что я слишком поздно понимаю, что она делает это, чтобы отвлечься, и к тому времени, как я прихожу в себя, она уже движется вперед и хватает бутылку скотча.

–Дорран, какого хрена?! - Маверик ругается.

Сигнетт подносит бутылку к губам и начинает допивать остатки скотча, которые в ней были. Моему мозгу требуется секунда, чтобы подать сигнал моему телу пошевелиться, и когда это происходит, я забираю у нее бутылку и передаю ее Алексу.

–Грубо, - шепчет она, затем икает.

Я не могу удержаться от смешка.

–Ты, блядь, обманула меня.

–Ты это заслужил, хорошо? - Она прислоняется ко мне. –Я же сказала тебе: у меня пересохло.

–Тогда давай так и оставим. Если только ты не хочешь, чтобы я заказал тебе воды.

Она морщит нос, заставляя меня рассмеяться.

Дверь комнаты открывается, и громкая музыка в стиле техно, играющая снаружи, проникает внутрь. Я смотрю в ту сторону и вижу, что к нам направляется Эдди, очень похожий на гребаного Александра Дреймона, но с темными глазами. Это жутко, серьезно.

Ему чуть за 40, и куда бы он ни пошел, он мгновенно привлекает внимание людей. Я думаю, вокруг него есть такая аура, как от владения таким заведением, как Indulgence, и от того, что он делает за кулисами. Он такой же извращенный ублюдок, как и все мы, но то, как он себя ведет, очень хорошо маскирует то, кто он есть на самом деле.

–Здесь все в порядке? - спрашивает он, затем останавливается перед группой.

–Все хорошо; спасибо, чувак, - говорит Джейс, наклоняя свой стакан вперед.

Сигнетт поворачивается и смотрит на Эдди, затем издает тихий горловой звук, прежде чем подняться на ноги. Она, конечно, терпит неудачу, и Эдди ловит ее прежде, чем она успевает упасть на пол лицом вперед.

Мудак.

–А ты кто такой? - спрашивает она, затем спотыкается в попытке отступить, чтобы окинуть его взглядом. –Упс, прошу прощения за... ‐ Она машет рукой перед своим лицом. –Опоздание.

Когда мы добрались до Indulgence, Эдди был в своем офисе, так что у него и Сигнетт точно не было возможности встретиться. Хотя я надеялся, что так и останется, но, думаю, нет.

Эдди ухмыляется, затем позволяет своему взгляду путешествовать по всей длине тела моей Сигнетт.

Ладно, достаточно.

Я встаю и обнимаю ее за талию, притягивая к себе.

Эдди, конечно, замечает, потому что я, блядь, не скрываю этого. Он ухмыляется, а я, в свою очередь, хмурюсь на него.

–Оставайся на своей гребаной полосе, Эдгар, - предупреждаю я.