Перья, которые кровоточат (ЛП). Страница 15

Фамилия Адлер известна из поколения в поколение. Мои предки в основном управляли округом, и даже сейчас моя семья находится на вершине здешней пищевой цепочки. Я мало что знаю о своих бабушке и дедушке, потому что они умерли за много лет до моего рождения, но что я знаю точно, так это то, что мой дедушка был единственным ребенком в семье, а также сенатором Риверсайда, таким же, как сейчас дядя Чейз. Моя бабушка была трофейной женой, но она также была той, кто построил оригинальное поместье Адлер, которое в настоящее время является резиденцией моего дяди.

Дядя Чейз и мама учились на дому, как и я, и когда мои бабушка и дедушка были убиты в перестрелке между соперниками почти сорок лет назад, моему дяде был 21 год, в то время как моей маме было всего 11. Их воспитывали консультанты и юристы, и когда дяде Чейзу исполнилось 25, его назначили новым сенатором округа.

Поскольку мама не хотела быть похожей на мою бабушку или выходить замуж за безымянную элиту ради дальнейшего статуса и денег, она начала соблазнять в возрасте 21 года. Я родилась у нее, когда ей было 24, а остальное, как говорится, история.

Раздается резкий стук в дверь, который немного пугает меня.

Мама убирает руку с моих волос, не забывая при этом сильно дернуть их, и поворачивается к двери.

Я стискиваю зубы, когда боль пронзает бок моего черепа, и когда я смотрю вниз на ее пальцы, я вижу пару длинных розовых прядей, плотно обернутых вокруг них.

Я проглатываю свой гнев и пытаюсь вдыхать и выдыхать в ровном темпе.

Я чувствую, что, несмотря на все, через что она прошла, и на все, что она выбрала в своей жизни, она должна, по крайней мере, попытаться с пониманием отнестись к моему выбору. Вместо того чтобы ненавидеть меня за то, что я хочу того, чего она тоже, вероятно, когда-то хотела, но так и не получила, она должна быть счастлива, что я этого добилась. Вместо того чтобы ненавидеть меня всем своим существом за то, как я преподношу себя и живу своей чертовой жизнью, она должна, по крайней мере, гордиться тем фактом, что я не позволила обществу диктовать мне свои правила. Что я шла по своей собственной дороге, одновременно создавая для себя новые пути, которые ведут меня только в тех направлениях, в которых я хочу идти.

Но я думаю, ожидать чего-либо подобного от нее было бы все равно что желать, чтобы небо стало неоновым или что-то в этом роде, так что я оставила надежду на этот счет.

Стивен открывает дверь и отступает назад, и молодой человек – кажется, его зовут Валид Наджими – с важным видом входит и улыбается маме.

На нем серовато-голубой костюм с белой рубашкой и коричневые оксфорды. И с его уложенными темными волосами, чересчур аккуратно подстриженными волосами на лице – вместе с Patek Philippe Ref. 1518 на левом запястье, конечно, – он, несомненно, кричит о богатстве и статусе.

–Дорогая, - говорит он маме, затем подходит к ней. Он коротко кивает мне в знак приветствия, затем снова смотрит на маму. –Пришли новые поставщики провизии, - говорит он ей со своим очень трудноразличимым акцентом. Соедините это с его ровным голосом, и у вас есть рецепт для атаки на слух. –Они согласились обслужить буфет для бала, несмотря на позднее время, и также готовы предоставить наше индивидуальное меню. Если ты можешь уделить час своего времени, мне нужно, чтобы ты была со мной в офисе, чтобы мы могли обсудить с ними специфику и цены.

Все в штабе знают, что мама трахается с Валидом. Я имею в виду, что они вдвоем проделали не что иное, как катастрофическую работу по сокрытию своей интрижки от маминых служащих. На данный момент существует так много выдуманных, похожих на фанфики историй об их спонтанных сексуальных похождениях, которые жужжат за каждым углом штаб-квартиры, что от них невозможно ускользнуть физически.

И я не была бы такой занудой, если бы это было все, что мне пришлось услышать о них двоих. Но, видите-ли, это как прыщик – массивный, болючий, который невозможно скрыть, потому что,все до единого в штабе не могут перестать говорить о том, какая разница в возрасте между мамой и Валидом. И в довершение всего, они продолжают упоминать мое имя в своих сплетнях.

Новый инвестор / ебарь мисс Адлер моложе Сигнетт!

О боже, мисс Адлер подвергается критике из-за романа с 25-летним наследником нефтяной империи. Поговорим о том, как быть стереотипной пумой.

Честно говоря, я хочу знать, что Сигнетт думает о том, что ее мать занимается сексом с парнем, который вдвое моложе ее. Разве не она должна быть той, кто получит немного этого экзотического члена вместо мисс Адлер?

Я знаю, я знаю; неправильно стыдить кого-то за его сексуальные предпочтения. Но, эй, эти люди сплетничают о моей маме, так что давайте не будем переходить на сторону защиты, хорошо?

Хорошо.

–Конечно, - говорит мама в ответ на просьбу Валида помочь ему с выбором поставщиков провизии.

Он снова улыбается и почти скользит к двери, прежде чем открыть ее Валид появляется перед ней, как рыцарский мужчина, которым он и является.

Мама хихикает – да, она действительно хихикает – прежде чем выйти из комнаты с ним и Стивеном, даже не взглянув в мою сторону.

–Как всегда, - бормочу я себе под нос, стараясь, чтобы другие этого не услышали.

9.

После ухода мамы в комнате воцарилась тишина. Джулиан смотрит на Мелину, которая, в свою очередь, смотрит на меня.

Я бросаю взгляд на стилистов в дальнем конце (хотела бы я запомнить их имена, но на самом деле не помню), и они снова смотрят в мою сторону.

Это напряженно, это сбивает с толку.

Если подумать, это тоже немного странно.

Я нахожусь в середине установления визуальных связей с Джулианом, когда Мейв внезапно прочищает горло, заставляя меня вздрогнуть.

Когда я смотрю на него, он приподнимает бровь. По сути, это его способ молча спросить меня, в порядке ли я.

Я понимаю, что мое тело напряжено, поэтому я немного расслабляюсь и подмигиваю ему, давая понять, что со мной действительно все в порядке.

Он вздыхает с явным облегчением.

–Мы здесь закончили? - он спрашивает Джулиана.

–Почти, - отвечает Джулиан, затем смотрит на меня слегка прищуренными глазами. –Тааак, значит, желтый?

Я заставляю свои ноги двигаться вперед и начинаю идти к Мейву. Первые пару шагов даются с трудом, потому что я слишком крепко держала себя в присутствии мамы, так что любое движение, которое я делаю сейчас, кажется мне своего рода чертовым утешением. Но по мере того, как я продолжаю идти, мои шаги становятся все более легкими и раскрепощающими.

Мейв открывает мне дверь, и я смотрю через плечо на все еще ожидающего Джулиана.

–Серебристый, - говорю я ему, затем ухмыляюсь. –И убедись, что он очень прохладного оттенка, чтобы не контрастировал с моим цветом лица. Остальные детали остаются как есть. - Я поворачиваюсь и направляюсь к выходу из комнаты, Мейв следует за мной.

–Ты серьезно?! - Джулиан кричит. –Ты не можешь просто бросить в меня информацию и уйти, как будто ты Круэлла де Виль или что-то в этом роде!

Я хихикаю.

–Ты потрясающий, Джулиан! - Кричу я. –Я знаю, что у тебя все получится. ‐ Я направляюсь к лифту, как раз в тот момент, когда его двери открываются передо мной. Мы находимся на 5^- этаже, который практически является дизайнерским.

Несколько стилистов улыбаются мне и приветствуют “добрым утром”, в то время как другие машут в мою сторону и хвалят мое платье. И все это искренне, так что я без колебаний отвечаю взаимностью.

Постоянная суета и рабочий энтузиазм здесь вызывают привыкание, но я очень ясно вижу едва заметную тусклость в глазах каждого, кто занимается своими делами. Они счастливы работать в Lure, это очевидно, но им не нравится, на кого они работают. Это видно по их опущенным плечам, временами нахмуренным бровям и, осмелюсь сказать, по их нечастым взглядам, полным страха.