Госпожа Медвежьего угла (СИ). Страница 45

И тогда к шее Драгора был приставлен меч. Он до сих пор помнил острый металлический укус. На его шее до сих пор можно найти тонкий белый шрам, который долгие годы после напоминал его отцу, ради чего ему пришлось склонить голову.

Клятва была произнесена.

После их всех разместили в замке узурпатора. Потекли тревожные дни. Мать постоянно плакала в своих покоях. Сестра стала еще более невыносимой. Отец почти не разговаривал с ними, безмолвно следуя за новым сюзереном.

Случилось ли тогда что-то еще? На фоне безумия, которое творилось после переворота, все остальное отошло на второй план.

Единственное, что еще всплывало в голове, это известие о том, что Штормкрон оставил наследника и Сергорд ищет его по всему Остридорну.

Новый король обещал тысячу золотых тому, кто выдаст местонахождение ребенка. Многие соблазнились такой большой суммой, но, несмотря на желание многих получить награду, наследник так и не был найден. Драгор помнил, что через пару лет Сергорд объявил, что слухи о ребенке оказались ложью. На этом история закончилась.

Если поразмыслить, то сыну Штормкрона в этом году исполнилось бы восемнадцать, будь он жив.

По какой-то причине эта мысль показалась Драгору важной. Он крутил ее и так и этак, пытаясь понять, что его цепляло. Это было раздражающее ощущение, от которого хотелось немедленно избавиться.

Восемнадцать. Сын Штормкрона. Дочь аристократа. Странное поведение священников. Шкатулка. Письма. Наследство.

Драгор замер. Он медленно повернул голову в сторону Валенсии. В этот момент девушка перебирала какие-то травы и что-то рассказывала Аурелии.

Каштановые волосы, прямой нос, полные губы, высокий лоб и скулы, четко очерченная линия челюсти и пронзительные серые глаза.

Именно последнее натолкнуло Драгора на мысль, которая в первое мгновение показалась абсурдной, но чем больше он думал о своей догадке, тем больше убеждался, что подобное вполне вероятно.

Если Сергорд так и не нашел наследника Таргона Штормкрона, то, может быть, ему стоило искать… наследницу?

Глава 65

Осознав это, Драгор ощутил волнение от открывающихся перспектив.

Штормкроны сидели на троне столетиями. Жители Остридорна до сих пор считали именно эту династию законными правителями. Сергорды многими воспринимались исключительно как узурпаторы. Поведение как отца, так и сына оставляло желать лучшего.

Первый тратил немыслимые суммы на турниры, сражения и поддержание излишне большого количества воинских отрядов, забывая обо всем остальном. Второй ублажал свои низменные желания, тратя на пиры и забавы суммы, которые никак не могло позволить себе их королевство.

В Остридорне давно назревала смута, но все упиралось в ряд обстоятельств.

Во-первых – большая воинская поддержка узурпаторов.

Вальдер Сергорд в свое время явно понимал, что без крепкой стены за спиной он быстро лишится отвоеванной власти.

И, во-вторых – отсутствие альтернативы. Вернее, слишком большой выбор кандидатов на роль нового короля.

Любой мог понять, что после свержения Ксандера аристократия попросту передерется за право надеть корону. И соседние страны не смогут пройти мимо внутреннего раздора и обязательно попытаются либо захватить Остридорн, либо сделать все возможное, чтобы отнять как можно больше ресурсов.

И если тем, кто готов рискнуть, станет известно, что у Штормкрона осталась наследница, грянет буря. Валенсия станет символом освобождения. Любой ценой ее попытаются посадить на трон.

Новый переворот станет чем-то неизбежным. И, учитывая, что под властью Ксандера все еще имелось множество воинов, Каминора станет полем битвы.

Вероятнее всего, для того чтобы укрепить свое положение, Валенсии придется сразу выйти замуж, выбрав себе в мужья самого могущественного из аристократов.

Сейчас таким человеком являлся герцог юга. Его владения были самыми плодородными, что обеспечивало ему стабильный приток золотых монет. А деньги равнялись большему количеству союзников и воинов, которых южанин мог нанять.

На постоянной основе правителю юга служило большое количество воинов. Одна их часть оставалась в замке при герцоге. Другая – патрулировала границы. Третья сопровождала караваны с товарами в столицу.

Учитывая, в каких благостных условиях жили люди юга, при необходимости герцог мог созвать еще несколько тысяч человек.

При поддержке Азарата Граскона Валенсия вполне могла довольно быстро вернуть трон, некогда принадлежащий ее отцу.

Драгор нахмурился. Ему не нравилось то, до чего он додумался. И тому были причины.

Еще при Штормкроне Грасконы подозревались в своем слишком лояльном отношении к южным королевствам. Драгор был уверен – если Саркара́ предложит Азарату сниженные налоги за предательство Остридорна, тот без всяких возражений согласится.

Чем подобное развитие могло вылиться для самой Валенсии, можно было только гадать. Одно ясно – ее вряд ли ждало что-то хорошее.

Драгор еще раз посмотрел в сторону девушки. Она выглядела сосредоточенной и спокойной. Что было написано в тех письмах? Знала ли она о своем статусе? Или он все придумал, и она не открывала шкатулку, и та оказалась в ее доме по чистой случайности?

Драгор был уверен, сделанные им выводы истинны, но, несмотря на его убежденность в своей правоте, нельзя было отрицать, что выстроенная им цепочка – лишь предположения, не имеющие под собой реальных доказательств.

Если Валенсия действительно открыла шкатулку и спрятала какие-то документы, из которых кто-то мог узнать о ее статусе, то это означало одно – она не желала, чтобы правда стала известна кому-либо.

Как бы Драгор ни хотел иметь возможность столкнуть с трона сына узурпатора, он не собирался насильно вытаскивать Валенсию на свет, зная, чем подобный шаг мог для нее закончиться.

В итоге, Драгор решил оставить все, как есть. Впрочем, это не означало, что он не продолжит внимательно наблюдать за ситуацией.

Стряхнув с себя лишние раздумья, он направился к строителям, желая занять себя физической работой.

Во время разбора он иногда бросал взгляды в сторону Валенсии. Пару раз ему удалось заметить, что она так же посматривала на него. По какой-то причине это заставляло его работать вдвое усердней. И от рубашки он избавился лишь потому, что ему в какой-то момент стало невыносимо жарко, не более того.

К вечеру хижина была полностью разобрана. Все бревна были сложены на некотором отдалении. Валенсия, судя по всему, хотела оставить их на дрова. Место под новый дом было тщательно очищено. Остатки камней от печи, тоже были убраны. Их сложили кучей в отдалении. Они могли пригодиться для фундамента.

– Уже поздно, – заметил Драгор, посмотрев на небо.

– Да, – согласилась с ним Валенсия.

Драгор обратил внимание на то, какими аккуратными пучками были рассортированы травы. Это выдавало в Валенсии терпеливого и скрупулезного человека.

Когда они возвращались в деревню, Драгор решил задать девушке вопрос, который давно его волновал:

– Скажите, дева Валенсия, вы ведь собираетесь жить одна, не так ли?

– Верно, – ответила она и кивнула. – А что не так?

– Ваш участок весьма далек от деревни. А в горном лесу живут не только бандиты, но и различные хищники. Порой они заходят даже в деревни. Вы не боитесь?

Глава 66

Валентина уже размышляла над этой проблемой, и у нее имелись кое-какие мысли, как обезопасить себя. Конечно, полностью избежать вероятных проблем сложно, ведь заранее предугадать все невозможно, но это не означало, что она не попытается.

– От хищников я хочу построить вокруг участка высокий частокол, – поделилась она своим планом, не став прямо отвечать на вопрос, страшно ли ей.

– А от людей? – настоял герцог.

– А люди, ваша светлость, если захотят навредить, то заберутся куда угодно, даже в хорошо укрепленный замок, – ответила она и фыркнула. – Если кто-то захочет напасть на меня, то ему будет неважно, где именно я живу. Тем более что я часто бываю в лесу, подкараулить меня там не составит труда.