Оникс и слоновая кость. Страница 55

Отсмеявшись, Корвин вновь хлопнул Даля по плечу:

– Как же я рад, что ты вернулся.

– Я тоже. Кстати, чем ты, дракон подери, насолил Кейт в мое отсутствие?

Не сдержавшись, Корвин вздрогнул.

– Ничем. А почему ты спрашиваешь?

– Встретил ее по пути. Она разговаривала со мной сквозь зубы, а будь у нее вместо глаз кинжалы, заколола бы насмерть.

Корвин раздраженно выдохнул. Избежать расспросов было невозможно. Даль от него не отвяжется, пока не узнает все в подробностях.

– Что ты натворил, Корвин?

– Попросил ее стать моей любовницей.

Принц наскоро рассказал другу, что случилось, не вдаваясь в детали. Когда он закончил, Даль покачал головой и надул щеки.

– Да-а, брат, ну ты и учудил. Кто ж зовет в любовницы до женитьбы? Неудивительно, что она взбрыкнула. Впрочем, я вообще не понимаю, зачем тебе лишняя головная боль. Ты и так занят этим урором, уже несколько недель у нас никаких развлечений. – Даль помолчал немного, по его губам скользнула усмешка. – Точнее, у тебя.

– Если понадобится соль, чтобы посыпать мои раны, то кухня – вон там. – Корвин показал за спину.

– Воздержусь пока. – Лицо Даля посерьезнело. – Сочувствую, приятель, тебе не позавидуешь. И зачем мы только поехали в эту дурацкую миротворческую миссию? Жаль, что нельзя повернуть все вспять.

«Мне тоже», – подумал Корвин. За эти полгода, прошедшие после возвращения из Индры, где он воевал вместе с «Ястребами-щитоносцами», у него не было никаких обязанностей и забот, разве что избавиться от воспоминаний. Однако принц понимал, что бездумного времяпрепровождения ему не видать, это все детские мечты и желания, которым не суждено сбыться. «К тому же, если бы не наше путешествие, я бы никогда не нашел Кейт», – от этой мысли на душе сделалось тепло, несмотря на неутихавшую обиду за ее отказ.

– Мне казалось, наше путешествие было не таким уж и плохим. – Корвин покачал головой. – Тебя же устраивает общество Сигни?

– Еще бы! – Даль ухмыльнулся. – Досадно, что Кейт ни капли не похожа на свою подругу. Ну ничего. Дай ей время, может быть, она еще передумает. А если нет, рано или поздно какая-нибудь другая девица задурит тебе голову. Они это умеют.

Корвин рассеянно кивнул, зная, что ничего этого не будет. Ни одна девушка не привлекала его так, как Кейт. С другими он лишь коротал время. С Кейт же оно словно останавливалось. С самого их детства.

Корвин остановился и прямо взглянул на Даля:

– А что если… если я ее люблю?

Лицо друга застыло от неподдельного изумления, брови поползли вверх. На подобные темы они никогда не беседовали. Даль смущенно кашлянул и сказал:

– Тогда я и не знаю, что тебе посоветовать. Лично я в любовь не верю. По крайней мере, в такую, о какой поэты слагают свои вирши. Чтобы два человека всю жизнь хранили верность друг другу? Чепуха! Людям свойственно непостоянство. Если даже они не предают телесно, значит, предают в своем сердце.

– Несколько цинично, не находишь? – Корвин медленно двинулся вперед, старательно оттягивая свое появление на совете.

– Проверить свою теорию я мог только на родителях. Не сомневайся, их брак подтвердил ее множество раз.

Почувствовав затаенную горечь в словах друга, Корвин промолчал. Хоть эту тему они прямо не обсуждали, но Корвин догадывался, что Даль присоединился к «Ястребам» из-за семейных неурядиц. Несмотря на невеликую знатность лорда Торнволла и его супруги, их скандалы нередко становились предметом пересудов в высших кругах. Как слышал принц, барон и баронесса едва не соревновались в том, кому из них удастся заполучить самого юного и прекрасного любовника или любовницу. Поговаривали, что из шести детей барона только двое старших предположительно были законнорожденными. Остальных, включая Даля, баронесса прижила на стороне. Врали сплетники или нет, Корвин не знал и узнавать не собирался.

И все же, каким бы неприятным ни был опыт Даля, Корвин не мог с ним согласиться. Настоящая любовь обязательно должна существовать. Его собственные родители искренне любили друг друга. Принц чувствовал, что, если бы не болезнь, отец и сейчас бы продолжал скорбеть о матери. Вместе с тем Корвин считал, что такая любовь может быть только взаимной, точно так же, как цветок нуждается одновременно и в воде, и в солнечном свете. Любила ли его Кейт когда-нибудь? Неизвестно. Зато он хорошо помнил, с какой с неожиданной пылкостью она целовалась в тот день с Эдвином. От воспоминаний вновь стало неприятно.

– Даже не знаю, Даль, чего бы мне хотелось больше: чтобы ты оказался прав или чтобы ошибался. Знаю только то, что Кейт никогда не станет похожей на Сигни. Кейт Брайтон умеет менять свою точку зрения, как я – скакать на лошади, стоя на голове.

– Не отказался бы посмотреть, – усмехнулся Даль. – Однако сейчас мне надо смыть с себя дорожную пыль.

– Желаю приятно провести время. А мне предстоит очередная тягомотина на Высоком совете.

– Крепитесь, мой храбрый принц. – Даль похлопал его по спине. – Ладно, вечером забегу тебя проведать. Может, отправимся проветриться? Посмотрим, не удастся ли как-нибудь тебя развлечь, пусть и с опозданием.

Корвин неуверенно кивнул. Глядя другу вслед, он терзался глупой завистью. Он бы многое отдал, чтобы поменяться с ним местами и стать шестым сыном мелкого дворянчика. Хоть на день-другой.

«А лучше бы – на всю жизнь».

Самым большим недостатком всяческих советов Корвин считал бесконечное обсуждение одних и тех же вопросов, редко приводящее к какому-либо решению. Советы напоминали ему веревку, намотавшуюся на тележное колесо: вьется, вьется, а толку – никакого.

Сегодня они как минимум в третий раз обсуждали проблему дороговизны лунных поясов для простолюдинок. Корвин на что угодно согласился бы, лишь бы пропустить этот вопрос. В голове то и дело всплывали события того вечера, их с Кейт поцелуи и прикосновения. Принц и не догадывался, насколько ошибался насчет ее лунного пояса, пока она не вспылила. Теперь-то он понял, что заблуждался, но до сих пор не набрался смелости извиниться. То, что они с Кейт старательно избегали друг друга, помогало мало. Каждый день она покидала замок и несколько часов проводила в городе. Корвин попросил капитана привратной стражи записывать время ухода и прихода – для ее безопасности и его спокойствия. Однако он не мог не задаваться вопросом, куда она ходит. Тем более без него.

«Завтра утром пойду и попрошу прощения», – пообещал он себе и тут же усомнился в своем решении. Что ей сказать? Как все исправить?

«Ты – верховный принц. А можешь стать и верховным королем, – прозвучал в его голове голос Кейт. – Тогда тебе ни перед кем не потребуется держать ответ». Хотелось бы верить.

Корвин заставил себя прислушаться к дискуссии. Выступал Флетчер.

– В конце концов мы столкнемся с проблемой перенаселения, – говорил он. – У простолюдинов рождается в три раза больше детей, чем у аристократов.

Мейстер кузнечных искусств был самым молодым из королевских советников, худой, смуглый, кудрявый брюнет. Корвин почти не знал его. Флетчер получил место в совете около года назад.

– Это естественно! – отозвался Портер.

Казначей был полной противоположностью Флетчеру: старый, тучный, с апоплексическим румянцем и волосами ярко-желтого цвета, которого, как предполагал Корвин, он добивался с помощью магического красителя.

– Каждый ребенок, доживший до совершеннолетия, – ценный работник. Это очень важно для простых людей. Тогда как для знати лишнее дитя – это проблема с приданым или с дележом наследства.

– Это безусловно. – Флетчер нетерпеливо забарабанил пальцами по столу, нимало не робея перед важным стариком, – но многие простолюдинки, особенно те, что постарше или плохо переносят беременность, предпочли бы лунный пояс очередному отпрыску.

– И за чем же дело стало? – Портер, по своему обыкновению, начал горячиться. – Пояса свободно продаются во всех лавках зеленомантийных.