Военный инженер Ермака. Дилогия (СИ). Страница 17

Утром в остроге созвали круг, и я был на него приглашен. Внутренний двор залило светом, свежий ветерок гнал над стенами дым от костров. Мы собрались в большой избе — в той самой, в которой меня только что принимали в отряд.

В центре сидел Ермак, рядом с ним — Матвей, дальше, по кругу, остальные сотники и руководители отряда. Здесь был и староста Тихон Родионович.

— Итак, — начал атаман, — враг незаметно проник в город. Хотел зарезать человека, который делает для нас оружие. Значит, били по уму, а не по силе. У кого какие соображения?

Все молчали. Никто ничего пока что толком сказать не мог.

— Прохор, начни ты, — обратился Ермак к начальнику разведки Прохору Лиходееву.

Тот вздохнул.

— Мы знаем, что Кучум засылает к нам убийц, хочет твоей смерти, Ермак Тимофеевич, и смерти других. Но пока что убийцы к нам не попадали. Из тех, кто не любит Кучума, но живет в его землях, никто не говорил нам, что у него появились такие создания, как это. Но у нас и нет людей, кто был бы совсем близок с ним.

— Ясно, — проговорил Ермак. — А ты, Лука, что думаешь? Как этот человек или кто это попал сюда?

Командир охраны Лука Щетинистый немного закашлялся.

— Не знаю, Ермак Тимофеевич. Через стену он перебраться не мог. Мои ребята на стене стоят днем и ночью. Даже если один отвлечется, остальные увидят. Перелезть, конечно, можно, но не мигом. Это надо крюк забросить — а он еще и стучать будет, забраться по веревке, потом убрать крюк… Тайно невозможно это никак.

— То есть, не знаешь? — строго спросил Ермак.

— Думаю, Ермак Тимофеевич. Всю ночь не спал, думал. Караулы усилил, ребятам сказал, чтоб в оба глаза глядели. Но пока соображений нет. Убийца этот — не здешний. Вонючий, как тухлая рыба. Может, из тех, что по северным болотам шастают. Или вообще не человек.

— Может, колдовство? — спросил сотник Гаврила Ильин. — Отвели глаза охране и проникли. У Кучума, говорят, есть колдуны.

— Вряд ли, — помотал головой Ермак. — Охранников на воротах и на стенах много, одному отведешь, другие увидят. Колдовство случается, но тут я в него не верю. Надо искать другие причины. Тайные ходы из города проверяли?

— Первым делом, — ответил Лиходеев. — Все закрыто. Мои на разведку сегодня не выходили. Я решил дать им передохнуть.

— Мы можем поставить какие-нибудь веревки с колокольчиками, еще что-нибудь? — спросил Ермак.

— Нет, — помотал головой Лука, — толку не будет. Поставить, конечно, может, дело нехитрое, но тот, кто смог избежать глаз охраны, придумает, как обойти все веревки. Только хуже сделаем. Понадеемся на них, и перестанем смотреть по сторонам. Такая вот человеческая природа.

— На кухне надо будет усилить охрану, — сказал Ермак. — Не хватало того, чтоб нас отравили. А это самое простое. Вылил яд в котел — и все, половины отряда нет, и у татар праздник.

— Уже сделано, — сказал Лука.

— А подкоп? — спросил сотник Черкас Александров.

— Так-то возможно, — кивнул Прохор Лиходеев, — но скорее всего, нет. Копать его очень долго, и мы бы заметили. Территорию постоянно обходим. И мы, и охрана. Да и местные запросто заметили бы и сказали нам. Кучума они не особо любят. Из леса копать — это кошмар сколько работы. Не один месяц. Ну и сейчас город ведь обходили, ничего не заметили. Поэтому скорее всего иначе как-то. Непонятно, почему наняли этого. Неужели у Кучума своих головорезов не нашлось.

Сотник Савва Болдырев поднял руку.

— Хочу сказать.

— Говори, — кивнул Ермак.

— Шаман остяков, наш, который в Сибире, знает, что это за создание. Он ко мне утром подходил, я показал ему тело, и тот все объяснил. Шаман умный!

— И кто же это?

— Я думаю, что проще его самого позвать. Пусть скажет, и на вопросы ответит. Он тут, за воротами острога, ждет, что мы скажем. А когда будем обсуждать, что с этим делать, он уйдет.

— Правильно. Пусть приходит.

Матвей выглянул за дверь, дал указания, и через минуту к нам пришел шаман Юрпас. Похожий на того, к кому меня водили после того, как я здесь появился, но все-таки другой. Более доброжелательный с виду, что ли. Его старое, морщинистое лицо было невозмутимо спокойным. Существует ли что-то, что может вывести шамана из себя?

Когда он вошел, казаки подвинулись, и шаман не спеша сел рядом с ними на лавку.

— Скажи, ты видел тело того, кто проник ночью к нам в город?

Старик промолчал и ответил. Как ни странно, по-русски. А шаман вогулов говорил с нами на своем. Неужели не научился с тех времен, когда Кашлык перешел под власть Ермака и стал Сибиром?

— Да, видел. Савва показал мне. Он правильно сделал, что спросил у меня! Никто другой вам не скажет ответа. А я знаю! Это племя Ювах. Северное. Очень северное. Они живут там, где заканчивается земля, рядом с морем, покрытым льдом. А за льдами уже никто не живет, даже боги, потому что там так холодно, что время останавливается. Это злое племя. Очень злое. Злее, чем стая голодных волков, потому что те убивают, чтобы наесться, а эти — потому что любят убивать. Они не говорят, они шепчут. Они не знают металла, и делают оружие из костей. Они едят людей — и чужих, и своих, кто провинился. Они очень древние. Наши старики боятся говорить о них. Я видел таких дважды — и оба раза это было к несчастью.

— Где они точнее живут? — спросил Ермак.

— За рекой Пясиной, в камнях и снегах. Их иногда нанимают те, кто хочет появления мертвецов. Сюда они сами не приходят. Тут им слишком тепло. Они страшные воины. Не боятся ни крови, ни боли. Их можно разрубить на куски, но они все равно будут тянуться к тебе своим оружием. Они очень маленькие, но сильные. Они умеют спать в снегу. Им не страшны самые сильные холода. Они великие охотники.

— А как он сюда попал? Перелез через стену?

— Этого я не могу сказать, — развел руками Юрпас. — Может, и через стену, может, как-то иначе. Летать они не умеют. Старики мне про это не говорили. А может, не знали.

— А колдовать могут? — спросил Гаврила Ильин.

— Колдовать — умеют, да. У них все на колдовстве. Сам не видел, но старики рассказывали. А им тоже кто-то рассказывал, что они умеют поднимать мертвых, вызывать духов, оживлять камни, надевать шкуры и превращаться в зверей… и где там правда, а где вымысел, не угадаешь! Но колдовством занимаются шаманы, а этот — воин. Он не умеет. Его дело — резать людей. Этому он обучен.

— Спасибо, Юрпас, — сказал Ермак. — Можешь идти. Ты нам очень помог.

Лука помог старику подняться, и он пошел к двери.

— Подожди немного! — вдруг воскликнул я. У меня появилась интересная мысль, и ее надо проверить. — У людей этого племени может быть запах, как от рыбы?

Шаман удивился, но вида не подал.

— У тех двоих, которых я видел, такого запаха не было, — ответил он. — А у этого да, есть. Не знаю, откуда. Тайна!

— Спасибо, — поблагодарил я, и старик медленно вышел из избы.

Все недоуменно посмотрели на меня. Мой странный вопрос показался интересным. Какая еще рыба?

— Если он не мог перескочить через стену, — сказал я, — то он попал в город через ворота. А поскольку он через них не проходил, значит, его пронесли в каких-то вещах, чтоб не увидела охрана. И, скорее всего, рядом с ним лежала рыба, поэтому он так ей и пропах. Во всяком случае, проверить это надо.

— Точно, — хлопнул себя по лбу один из сотников. — Как мы не догадались!

— Кто на рынке торгует рыбой? — обратился Ермак к старосте Тихону Родионовичу.

— Много кто… — ответил тот. — Но рыбу носят все в небольших корзинах, там такого, как этот, не спрячешь… Хотя!

Он вскочил на ноги.

— Есть один! Татарский купец Сафар. У него рыбы больше всего. Он нанимает рыбаков выше по реке, те ловят, а он сюда возит. Рыба у него хорошая, дорогая. И с ним слуга, тоже татарин, огромный, плечистый. Так вот, они вчера рыбу заносили. Целую гору! Охранник еще смеялся — куда вам столько, неужто продадите, сгниет ведь! А тот в ответ только подмигивал — не бойся, продадим!