История грешников (ЛП). Страница 66

Затем, просеялась, проваливаясь сквозь землю подо мной, проваливаясь сквозь время и пространство, но на этот раз что-то было по-другому. Просеивание было не просто просеиванием… больше нет. Мое тело висело, подвешенное в этой пустоте, золотой свет окутывал каждый дюйм моего существа. Вместо того, чтобы, как обычно, быть встреченной тишиной или порывом ветра, мои уши уловили звон колоколов и курантов, рев труб.

Затем раздался голос на языке, похожем на песню.

— Спаси их, — пел он. — Спаси их.

Я приземлилась лицом в выжженную траву снаружи, мои глаза с тревогой осматривали окрестности.

Спаси их.

Я покачала головой, услышав бестелесный голос, и мои глаза остановились на темной фигуре Малахии, расправившей крылья и возвышающейся над коленопреклоненным мужчиной. Райкен.

Спаси их.

Крылья, которые расправились за моей спиной и захлопали, когда я бросилась к ним, несясь по воздуху, отчаянно пытаясь предотвратить то, что должно было произойти дальше. Это была гонка на время, в которой никто не хотел проигрывать.

К тому времени, когда я приземлилась, скользя по траве на коленях, было уже слишком поздно.

Малахия взмахнул мечом, пронзив им грудь моего мужа — моей пары. У меня отвисла челюсть, шок сделал меня бесполезной.

Я закричала и поползла по телу Райкена, надавливая на его рану.

Надавливание ничего не дало, поскольку лезвие прошло сквозь его туловище. Райкен знал это и поднял глаза, веки затрепетали. Его рука ласкала мое лицо, убирая волосы с лица, и мягкая улыбка тронула его губы.

Он открыл рот, чтобы заговорить, но от усилия закашлялся, и из его губ потекла кровь.

Я схватила его за руку и прижала к своей груди.

— Нет. Не говори, — прошептала я, мое тело дрожало, когда я прижалась ухом к его груди.

Его сердцебиение замедлилось, секунды между ударами растягивались все больше и больше.

— Пожалуйста, не уходи. Не сейчас. Мы только начали, — взмолилась я.

Он не дышал. Его сердце не билось. Я надавила на его грудь и раскрыла ему рот, отчаянно пытаясь вырвать его из лап загробного мира и вернуть в тело. Зрение затуманилось — из глаз хлынули слёзы.

Я даже не успела попрощаться. Редмонд. Эулалия. Мой муж.

Ярость, подобной которой я никогда раньше не испытывала, пронзила меня до костей, и это древнее существо глубоко внутри меня зарычало. Встретившись взглядом с Малахией, его крылатая и чудовищная фигура возвышалась над нами — и я закричала.

Звук, вырвавшийся из меня, не был человеческим. Это был не зверь, не тень и не фейри. Это был ужасающий вопль, который можно было услышать в разных странах, за многие лиги моря, достигая других континентов. Звук эхом разнесся по мирам. Что-то внутри знало, как далеко разнесся этот звук, и с этим гулким воплем золотая взрывная волна силы вырвалась из моего центра, распространившись по полю боя.

Сила поднялась к небу, затем упала на землю, оседая на телах подобно золотой пыли, и по мере того, как сила медленно погружалась в землю, моя сила ослабевала. У меня закружилась голова. Зрение расплылось по краям.

Нет. Нет. Нет.

Я не могла упасть в обморок в такой момент. Нужно что-то делать.

Издалека послышался лязг доспехов, и я повернула голову, совсем чуть-чуть, насколько позволял мой взгляд. То, что предстало моим глазам, заставило мое сердце трепетать и наполниться надеждой.

Армия Камбриэля пробуждалась, словно ото сна, а не от смерти. Они медленно поднялись на четвереньки, осматривая поле боя. Эйден и Джордж поднялись следующими, их взгляды были прикованы к изогнутой форме моего тела и к тому, кто лежал подо мной.

Глаза Эйдена расширились, а Джордж ахнул. Они упали на одно колено, прижав кулаки к сердцам. Их армия последовала его примеру, все преклонили колени перед Малахией.

— Да здравствует Светило, — крикнул Эйден, и другие голоса отозвались эхом.

Нет, они преклоняли колени не перед Малахией. Они преклонили колени передо мной, существом с золотыми крыльями, клыками и когтями. Существо с короной света, сияющей на голове, такой яркой, что я могла видеть, как она горит прямо у меня над бровями. У меня отвисла челюсть, когда я встретила радостную улыбку Малахии. Его нисколько не беспокоило их поклонение. Он все это время знал, что я не тень. Я была — Светилом.

Потомком Великого Бога, которому поклонялся Эйден.

Я могла бы прожить всю свою жизнь, не зная этого, не заботясь об этом, просто пока у меня были Райкен и мои друзья. Я затаила дыхание, когда хор хриплых рыков разнесся по полю, драконы слегка пошевелились, словно очнувшись от комы. Тела фейри дернулись на поле боя, и раздался коллективный вздох.

У меня перехватило дыхание, когда я посмотрела на это, мои друзья, Редмонд. Эта золотая пыль… что-то сделала.

Эулалия застонала позади меня, переворачиваясь на другой бок. Затем Исадора присоединилась к ним со своим собственным стоном, чешуйчатая пасть Финна дернулась, и повелители лета и зимы дернулись. Грудь Редмонда поднялась на вдохе, все они медленно возвращались к жизни. Мое сердце почти перестало биться от чистой радости.

Из моего горла вырвался тихий смешок, безумный звук неверия, и слезы потекли из моих глаз. Я затаила дыхание, когда мое внимание переключилось с окружающих на мою пару подо мной.

Оставался последний мужчина, которого нужно было спасти, и он выживет. Несмотря ни на что. Если бы мне пришлось отдать свою жизнь, я бы это сделала. Мое присутствие всегда причиняло боль в этом мире, но он, он мог что-то сделать с этим миром. Он мог сделать его лучше.

Все еще склонившись над обмякшим телом Райкена, я обвела взглядом его фигуру, лихорадочно выискивая любой признак движения, любой признак жизни. Золотая пыль медленно впитывалась в его кожу, та же самая пыль, которая вернула остальных. Я прижалась ухом к его груди, слушая мягкий стук сердца.

Мои губы разомкнулись, и с них сорвался звук, похожий на рев раненого животного. Он был жив! Я схватила его за плечи, пытаясь разбудить, но он не проснулся. Его зрачки двигались под веками, как будто что-то искали.

Меня.

Звуки раненых, раздающиеся с поля боя, наполнили меня триумфом, но крылатый мужчина, парящий над моим мужем, наполнил меня ужасом. Он не сказал ни слова. Он чего-то ждал, и это наполнило меня ужасом.

Я крепко вцепилась в Райкена, отказываясь когда-либо отпускать его. Кончики пальцев впились в кожу моих рук, и Райкен застонал, все еще не полностью в сознании, но достаточно, чтобы схватить меня. Я нахмурила брови, когда мой взгляд метнулся между ним и Малахией.

Губы Малахии были поджаты, когда он постукивал ногой рядом с нами, все еще ожидая.

— Пожалуйста, — взмолилась я. — Просто оставь нас в покое.

Он скрестил руки на груди.

— Я не могу этого сделать, свет мой. Никогда.

— Чего ты ждешь? — звон колоколов снова заполнил мой разум, и этот голос заговорил.

Спаси их.

Спаси их.

Малахия наклонил голову и наклонился вперед, словно прислушиваясь к этому бестелесному голосу.

— Я жду этого, — прошептал он.

Спаси их, настойчиво поет голос.

Я вскрикнула от отчаяния.

— Я спасла! Я спасла их!

Колокола зазвенели все громче.

Не их! Их!

Вспышка боли пронзила мой череп, и мои глаза остекленели, неспособные видеть или слышать что-либо вокруг меня. Поле боя, которое всего несколько минут назад было наполнено смертью, быстро сменилось чужой землей.

Пейзаж моих грез. Запах смерти витал в воздухе, перекрывая сладкий аромат лаванды и меда, золотые поля, обугленные и сожженные. Очертания золотых и серебряных крылатых тел, давно умерших, устилали траву. Светила.

У меня отвисла челюсть, когда передо мной возник большой белый дворец из колонн и мрамора. Затем, внезапно, я оказалась внутри дворца, в чем-то вроде тронного зала, заполненного грудами мертвых светил, их покрытые перьями крылья были изодраны и обожжены, когда они лежали, распростершись на мраморном полу.