История грешников (ЛП). Страница 63

На помосте стояли два трона, и я взял Далию за руку, ведя ее за руку. Она села изящно, устроившись поудобнее на роскошном бархатном материале, явно смущенная. Я опустился на трон рядом с ней, обхватил голову руками и застонал.

— Продолжайте, расскажите мне, что случилось.

Так много голосов заговорило одновременно, слишком много голосов. Я поднял руку, заставляя их замолчать.

— Только лорды и леди, пожалуйста.

Лорд Август оставил своего сына и присоединился к Эвандеру, Киерану и Повелителю Осени, который прятался с тех пор, как я стал королем. Леди Лиры на месте не было, хотя именно она послала за мной.

Странно.

Первым заговорил Лорд Август. — Дулахан побывал в каждом дворе, называя почти всех, кто годен к сражению. Он появлялся у домов каждого дракона на утёсах, паря в воздухе, чтобы выкрикнуть их имена. Его удалось отогнать золотом, прежде чем он успел договорить.

Следующим заговорил Эвандер, за спиной у него висели длинный лук и набор золотых стрел. Почти то же самое было при летнем дворе. Лорд Флинн из Осени повторил его слова.

— Киеран, при Зимнем дворе было то же самое? — спросил я.

Он только кивнул, а я покачал головой. Это было нехорошо.

Лай собак и топот копыт эхом отдавались за окнами дворца, возвещая о прибытии Дуллаханов. Я спрыгнул с трона и присоединился к смотрящим в окно четверым лордам.

Окна распахнулись, словно их разорвало на части порывом ветра, разбив в рамах стекла. Всадник без головы вплыл на черном коне, подвешенный в воздухе и окруженный темно-серым облаком. Он держал голову руками, глазницы горели огнем, губы шевелились, хотя она и была отделена от тела.

Имена полились из его головы, и Эвандер вложил золотую стрелу в свой лук.

— Пристрели его, — крикнул я. — Пристрели его, прежде чем он продолжит.

Эвандер натянул золотой лук, промахнувшись мимо всадника, а затем попытался снова.

Он промахнулся.

Прозвучало мое имя.

Я бы тоже не позволил произнести имя Далии.

Я вырвал лук из рук Эвандера вместе с последней золотой стрелой и натянул её, глубоко дыша, пока прицеливался. Прежде чем я успел выстрелить, Далия оказалась у окна, ее глаза горели ярким золотом.

Огоньки в глазах всадника, казалось, замерцали в ответ, отражая что-то сродни страху. Ярко-золотые усики вырвались из ее рук, нацелившись на предвестника смерти.

Он исчез еще до того, как здешняя сила смогла добраться до него.

Ее глаза были дикими, на лице — выражение чистой паники.

— Он произнес твое имя, — прошептала она. — Почему он назвал твое имя?

Я притянул ее к себе, ее тело дрожало, когда я крепко обнимал.

— Все будет хорошо, маленькая ворона. Он назвал имя каждого. Со мной все будет в порядке, обещаю.

Я имел в виду именно это. Все было бы хорошо.

Потому что ее имя не было произнесено.

Наступила ночь, и драконы патрулировали небо, обнаруживая армию Эйдена сразу за барьером. Армия Эйдена почти всегда находилась за барьером, и ему никогда не удавалось найти способ проникнуть внутрь. Это была обычная ночь, за вычетом того факта, что появился король Камбриэля.

Ковену было поручено следить за различными трещинами в барьере, произнося заклинания в надежде, что трещины останутся невидимыми. Мой взгляд задержался на Эулалии и Исадоре на другом конце поля, там, где барьер заканчивался в траве. Финн летел над головой, постоянно наблюдая.

Они будут присматривать за ротой и самым рискованным разломом из всех, за пределами которой в настоящее время стояла армия Эйдена. Он никогда бы не узнал, что они произносили заклинания — единственное, что он мог видеть на нашей стороне барьера, были две ведьмы, которые под видом пикника открыто произносили заклинания, притворяясь, что ведут беседу. Для него было бы невозможно услышать слова, которые они произносили.

Далия встала рядом со мной.

— Как долго он этим занимается? Я никогда не видела там ни его, ни его армию.

Я заговорил, не отводя глаз от смертного.

— Его армия ежедневно атаковала купол, но они до сих пор обходили все места, где находились разрывы. Это что-то новенькое. Обычно он с ними не бывает.

Она втянула воздух, уставившись на человека, который когда-то держал ее в плену.

— Он ничего не делает, Райкен.

— Я знаю, — я пожал плечами.

Она схватила меня за руку и подняла на меня глаза, полные паники.

— Нет, ты не понял. Я не говорю, что он не опасен. — Она взмахнула рукой в его сторону, где стояли Джордж и армия за их спинами — все будто скучающие. — Я говорю, что он действительно ничего не делает. Эйден всегда что-то делает, что-то планирует. Он бы не стал просто стоять и тратить время впустую, если бы у него не было плана. Он ждёт, Райкен. Он ждёт, пока произойдёт что-то, что даст ему возможность войти. — Она покачала головой. — Ты должен убить его. Сейчас. Пока не стало слишком поздно.

Я смерил взглядом человека за барьером, и теперь я понял, что она имела в виду, хотя у меня уже было предчувствие. В выражении его лица была уверенность, скрытая гордость. Она была права; под поверхностью происходило нечто большее. Моя спина выпрямилась, когда я рассмотрел разрыв. Я мог бы просто пройти и уничтожить его, но это выдало бы местоположение. Я мог бы просеяться в разлом сразу за пределами Весеннего двора, но это означало, что я покину Далию.

— Ты хотела удостоиться чести убить его. Это все еще так?

— Нет, — сказала она, выражение ее лица высечено из камня. — Я просто хочу, чтобы он умер, прежде чем что-нибудь случится с тобой, с моими друзьями, с Редмондом.

Все их имена были произнесены за пределами драконьего двора, все, кроме имени Габриэллы, и теперь все они были здесь, на шпилях дворцовой стены, наблюдая, ожидая, когда свершатся их смерти. Я схватил ее за руку.

— Мне придется оставить тебя, — прошептал я. — Если с тобой что-нибудь случится…

Она прервала меня.

— Мое имя не было произнесено.

Мои губы сжались в линию, и я кивнул, оглядываясь на Кейрана, Габриэллу и Редмонда.

Все трое подошли к нам.

— Редмонд, мне нужно, чтобы ты понаблюдал за стеной, пока меня не будет. Я собираюсь просеяться до Весеннего двора, пройти через трещину, а затем убить их всех. Киеран, имена ни Далии, ни Габриэллы не были названы. Это означает, что они — цели. Отведи их в башню и запри. Береги их.

Далия открыла тут же рот, чтобы поспорить. Она хотела быть частью борьбы и поля боя, ее долгом было защищать тех, кого она любила, но Киеран схватил ее за плечо, позволив небольшому количеству своей силы проскользнуть сквозь него. Ее тело застыло, суставы сомкнулись сами собой, а на лице появилось остекленевшее выражение ужаса.

Предательский взгляд, который она бросила, наверняка будет преследовать меня.

На какое-то время она окажется в ловушке этого кошмара, запертая внутри башни, наполненной железом и защитными чарами. Я не стал бы держать ее в плену долго; ровно столько, сколько мне нужно, чтобы уничтожить армию Эйдена и вернуться к своей жене, живым и невредимым.

Я ненавидел так поступать с ней. Я думал, что никогда больше не стану, но иногда нам приходилось нарушать обещания, чтобы защитить тех, кого мы любим. Всегда была вероятность, что произойдет что-то подобное. Вот почему я не стал закреплять связь. Всегда был риск, что меня заставят пойти против ее желания, а я и так уже провел ее через достаточно адских мук.

Киеран быстро удалился, одной рукой держа Габриэллу, пока она отчитывала его, другой придерживая Далию. Как только она благополучно ушла и попала в ловушку подальше от беды, я опустил голову к Редмонду, прощаясь и готовясь к просеиванию.

Звук хлопающих крыльев заполнил мои уши, и мой взгляд метнулся к барьеру, который патрулировали ведьмы. Эулалия и Исадора выпрямились, взявшись за руки, и прокричали заклинание, больше не притворяясь, что наслаждаются разнообразием закусок.