История грешников (ЛП). Страница 49

Я шагал по лавандовым зарослям, следуя вдоль ровного журчания ручья, зная, куда она пойдет: в то особое место под золотым деревом с бабочками вместо листьев, возможно, читая книгу или просто наслаждаясь пейзажем.

Она была там, как и ожидалось, но не держала в руках книги и не смотрела задумчивым взглядом на пейзаж. Вместо этого она каталась по земле, как кошка, играя с бабочками, которые приветствовали ее здесь.

Она была нетрезва. Запах алкоголя ощущался на ее теле даже во сне, запах настолько сильный и всепоглощающий, что он не мог быть ограничен только одной реальностью. На ней было платье в стиле фейри, которое Финн упоминал ранее — золотое платье длиной до щиколоток на тонких бретельках с блестками.

Это был подарок от меня, но она этого не знала. Она понятия не имела, что весь этот гардероб был подарен ей мной. Моей маленькой вороне нравилась наша мода, чего у нее никогда не было возможности узнать до своего прибытия в Страну Фейри.

— Похоже, ты получаешь удовольствие, — перебил я, готовясь либо к приступу ярости, либо к отчужденности, но широкая улыбка, которую она послала в мою сторону, вместо этого заставила мой желудок затрепетать от восторга.

Я вздохнул и улыбнулся в ответ. Хорошо. Это будет одна из таких ночей.

— Райкен из сна, — прошептала она. — Я так взволнована, что вижу тебя! — она подпрыгнула, прислонившись к дереву, и раскинула руки.

Бабочки взлетели, когда она подошла ближе, но я уклонился от этого подхода, не желая рисковать соприкоснуться.

По какой-то причине в тот момент, когда мы соприкосались в ее сновидениях, меня изгоняло из ее снов только для того, чтобы оказаться в ловушке собственных кошмаров. Я не хотел рисковать и быть вырванным из её мира так рано ночью. До прихода Редмонда, чтобы отправиться на наше ночное задание, оставался ещё час, и я не хотел упустить ни одной минуты.

Она остановилась передо мной, слегка спотыкаясь, поскольку ночные события сказались на ее голове.

— О, точно, — сказала она, прикусив губу. — Ты исчезаешь всякий раз, когда мы касаемся друг друга.

Я усмехнулся и легонько коснулся своей руки.

— Ты маленький пьяный скунс. Какого ущерба следует ожидать моему кошельку?

Ее глаза озорно сверкнули. Ей нравилось вести подобные беседы с Райкеном из Сна.

— Много ущерба. Настоящий Райкен будет взбешен.

Она вернулась к дереву, медленно сползая по золотистой коре.

— Тебе было весело? — спросил я.

— Очень, — ответила она со вздохом.

— Хорошо, — ответил я, часть моего сердца болела от пустоты, желая, чтобы она получила такое же количество удовольствия со мной. — Я рад, что ты хорошо провела время.

Ее глаза устремились к небу, к птицам цвета драгоценных камней, парящим прямо под солнцем.

— В моих мечтах настоящий Райкен был больше похож на тебя. Настоящий Райкен будет в ярости, когда получит счет и обнаружит, что я занимаюсь чем-то хотя бы отдаленно приятным.

Я покачал головой и встретился с ней взглядом.

— Мне хотелось бы думать, что он был бы рад за тебя. Я знаю, что рад.

Ее губы сжались, а тон стал серьезным.

— Вот почему ты — Райкен из снов. Ты самое близкое к идеальной версии моей невыносимой пары, что только может представить себе моё воображение.

Мне было больно слышать, что она до сих пор так ко мне относится, даже после всего пространства, которое я ей дал. Я пытался сделать всё, что было в моих силах, чтобы загладить вину — всё, кроме того, чтобы просто запереть её и потребовать поговорить со мной. Я мог бы. Я часто об этом думал. Но именно так мы и оказались в этой точке, из которой, похоже, уже не выбраться. Я был слишком требовательным, слишком властным. Я душил её.

Точно так же, как Эйден.

Далия прислонила голову к дереву и расслабилась, закрыв глаза и прислушиваясь к пению птиц. Тут ноздри ее затрепетали, когда она вдохнула сладкий аромат воздуха. Отражая её действия, я вдыхал этот потрясающий аромат, роскошную смесь амбры, переплетенную с лавандой, аромат, который полностью присутствовал здесь.

Она казалась такой блаженно счастливой, такой невероятно красивой — словно видение в этом пейзаже сна. Я смотрел на неё, пока шли минуты, не осмеливаясь отвести взгляда ни на миг.

Но наше время подходило к концу, и Редмонд мог явится в любой момент, поэтому я отбросил сон и открыл глаза.

— Мы опаздываем, — заявил Редмонд, протягивая «мы». Его тон был торопливым и напряженным, но взгляд на мгновение смягчился. — Как она?

— Счастлива, — тихо ответил я.

— Хорошо. Мы не хотим опоздать. Ходят слухи, что оракул — взбалмошное создание, и если мы не появимся до рассвета, она исчезнет, и ее не увидят до следующего полнолуния, но ты это уже знаешь.

— Она не взбалмошная. Она проклята, была проклята еще до того, как моя мать узнала об этом, — заявил я, поднимаясь с постели.

Редмонд последовал за мной, когда я переступил порог.

Это было не то будущее, которого боялись, и не то настоящее. Это было прошлое, которое преследовало меня каждую ночь в виде странных видений и темных снов, бестелесных голосов и очертаний монстров, давным-давно умерших. Внутри меня происходило что-то странное, и мне нужны были ответы.

Оракул владела всеми новыми знаниями.

Я схватил Редмонда и перебросил нас на опушку Леса Фейри, но только до линии деревьев, поскольку на деревьях были вырезаны заклинания против просеивания, созданные одним-единственным оракулом. Путешествие по сиреневым деревьям было довольно приятным, поскольку пикси спрыгнули с листьев и преподнесли мне маленькие крупинки сахара — подношение своему королю. Я был богат на сахар, но не приблизился к знаниям оракула, которые она могла дать.

Редмонд поднял карту лесов и поднес ее к лунному свету.

— Я думаю, мы уже близко.

Я не смог различить, чем одни деревья отличаются от других, так что Редмонд взял дело в свои руки. Я протянул руку, жестом приглашая его идти вперёд:

— Рад, что ты умеешь различать одинаковые деревья.

— Они немного разные. Надо просто внимательнее смотреть, — ответил он, разглядывая кору сквозь линзы очков. Он указал на едва заметную отметину на дереве и сказал:

— Вот. Нам туда.

Пока мы пробирались сквозь ветви и лианы, появилась небольшая тропинка, и я поднял глаза к небу, определяя высоту луны по отношению ко времени. За час до того, как оракул исчезнет, ее не будет видно до следующего полнолуния. Моя мать была близка с этой женщиной, ей доверяли здесь, и если кто-то и знал о ее секретах, то только она.

Хотя оракул имела дело с видениями будущего, во многом как провидица Матильда, здесь видение было более широким и содержало очень мало деталей. Здесь видения советовали фейри об их судьбе, будь то величие, монотонная жизнь, любовь или богатство. Оракул была прославленной гадалкой, но я пришел сюда не для того, чтобы услышать о своем богатстве и славе. Я хотел ответов. Правды.

Несмотря на то, во что верил мой брат, он не был дураком. Я знал, что родился совсем не похожим на своего отца, но он и моя мать были парой, преданными и любящими до самого конца. Мысль о том, что моя мать завела интрижку у него под носом, была так же немыслима, как конец света. Я подозревал, что моё происхождение — выдумка, задолго до того, как кто-то впервые осмелился выразить сомнение вслух, но никогда не хотел в это углубляться.

По крайней мере, до сих пор.

Видения и сны об этом темном месте, наполненном существами, преследовали меня, так же как и шепот какого-то нечестивого голоса. Мои силы… мои силы стали непостоянными, более странными, чем обычно.

Сначала я винил стресс. Стресс, вызванный началом войны. Стресс от разлуки со своей второй половинкой. Однако, когда стресс спал и моя жизнь вошла в комфортное русло, проблемы только усугубились. В любой момент я засыпал и просыпался в Проклятом Лесу, обнаженным и окруженным грудой теневых тел, их крылья были оторваны и изрублены на земле, головы насажены на шипы. Я был угрозой для фейри, а мы не можем себе этого позволить. Мне нужно было знать, что со мной происходит, чтобы эффективно руководить фейри.