История грешников (ЛП). Страница 3

Я повернулся к Финну.

— А где все остальные?

Отряд уже должен быть здесь, если только они не передумали. Многие протестовали против правления моего брата. Большинство из них бунтовали годам, пока я отсутствовал, скрываясь в Проклятом Лесу, но другие оставались при дворе, хитро интегрируясь в ближайшие круги моего брата, все это время ожидая моего возвращения.

Хотя их было много, для сегодняшней миссии были выбраны лишь немногие избранные.

— О, Райкен, не растрепывай свои трусики, — мягкий, музыкальный голос донесся из зала позади меня. — Мы бежали позади, потому что Киеран был занят чисткой своих клинков и планированием мирового господства.

Мое внимание привлекли вновь прибывшие, леди Лира из весеннего двора, лорд Эвандер из летнего и лорд Киеран из зимнего. В ответ на выпад Лиры в сторону Киерана я покачал головой. Его кроваво-красные глаза стали холодными. Он был невидимым, окруженным благими фейри, а два класса исторически питают ненависть друг к другу. Тем не менее, он все равно появился передо мной.

Благодаря моей матери, я был не только из одного класса, поскольку у нее было смешанное наследие обоих, хотя мой отец был благим. Излишне говорить, что об их браке только и говорили в Стране Фейри.

Все трое приблизились, Киеран и Эвандер стали давить на женщину, которая должна была стать ключевой частью нашего плана. Лира обладала силой обольщения — подобно сирене, песня которых ставила мужчин на колени. Ее сила была бы необходимым отвлекающим маневром против моего брата, пока мы все занимали свои позиции. Розовые волосы спускались по спине, такие длинные, что концы касались глубокого выреза на спине платья. Она была одета для вечеринки.

— Вы трое опаздываете.

Лира усмехнулась и улыбнулась мне, слегка коснувшись моего плеча.

— Только чуть-чуть, — пропела она, проводя рукой по моей груди, действие, которое заставило меня только предупреждающе скрипнуть зубами. — Мне нужно было закончить подготовления, не так ли? Я хорошо выгляжу, Райкен?

Я сжал ее запястье сильнее, чем следовало, и оторвал от себя ее руку, зная, о чем она на самом деле спрашивает. Я снова и снова объяснял ей, что мы не будем идти по этому пути. Я нашел свою пару, и то, что у нас было когда-то раньше, «было и мертво».

Однако мои лекции не прекратили этих попыток, и меня это все больше выводило из себя. Большинство высших фейри обладали способностью ходить во сне, и женщина воспользовалась этим умением, входя в мои сны бесчисленное количество ночей в надежде застать меня врасплох. Я каждый раз яростно выталкивал ее из головы только для того, чтобы заглянуть в сны моей пары и нанести ей визит. Я не хотел, чтобы Далия отдыхала без того, чтобы ее не преследовало мое лицо.

В свою очередь, именно ее мысли всегда преследовали меня.

Далия не догадывалась, что это я посещал ее сны. Она просто предположила, что я был не более чем плодом ее воображения, но, несмотря на то, что она считала мое присутствие воображаемым, она по-прежнему игнорировала меня, сохраняя каменное молчание. Она ничего не сказала; она даже не взглянула в мою сторону. Вместо этого ее глаза оставались расфокусированными, устремленными на далекий закат какого-то странного мира грез.

Меня убивало, что меня игнорируют. Я пробовал все способы привлечения внимания, и все же мои попытки были тщетны.

— Ты прекрасно выглядишь. Твоя цель — соблазнить моего брата, а не меня, — огрызнулся я.

Лира попятилась, выглядя удрученной, но искорка в ее глазах сказала мне, что мой отказ ничего не значит.

— Пока что.

Женщина была неумолима. Я стиснул зубы от разочарования, а ворон Эулалии громко каркал, вероятно, достигнув своей ежедневной нормы драмы. Ворон обладал суровым нравом, и его единственной заботой, казалось, было присматривать за своей ведьмой. Эулалия стряхнула ворона с плеча и шагнула вперед, держа в руках маленький стеклянный флакон с жидкостью.

— У тебя есть пятиминутная фора, чтобы подсыпать это зелье ему в вино. После этого его силы должны быть заблокированы.

Лира сжала флакон в руках и повернулась ко мне.

— Я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы его силы были сведены к нулю, когда ты более могуществен. Ты ведь вернул свои силы, не так ли?

— Да, — ответил я, раскрывая ладонь, на которой вспыхнуло серебряное пламя. — Но не твое дело спрашивать почему, ты должна только следовать плану. А теперь иди.

Лира хмыкнула и отошла в сторону.

Моя рука прижала лезвие к бедру, и я приготовился к тому, что будет дальше. Использование моих способностей означало бы смерть моего брата, а я не хотел этого для него. Нет, я хотел, чтобы он страдал так же, как он заставил страдать меня. Запертый. Голодный. В отчаянии.

Меньшего он и не заслуживал.

— Вы в курсе плана? — спросил я Киерана и Эвандера.

Светло-голубые волосы Эвандера заблестели на свету, когда он кивнул. Мужчина владел стихийной силой воды и собирался использовать ее, чтобы затопить подуровень дворца, унося прочь охранников, которые там патрулировали.

— Я пойду, — ответил Эвандер, растворяясь в воздухе и направляясь к небольшому озеру в центре дворца. Ему нужно было больше времени, чтобы слиться с водой и привыкнуть к ней.

Я обратил свое внимание на лорда Киерана. Его длинные, чёрные как смоль волосы прилипли к бледной коже, частично скрывая покрасневшие глаза. Киеран умел внушать страх и парализовать врагов одним лишь присутствием — умение, которое я тоже разделял, хотя и не в такой мере. Моё воздействие не было магией — это была приобретённая способность: низкочастотная вибрация, исходящая из голосовых связок. Её почти невозможно уловить человеческим ухом. Я нередко использовал её в Камбриэле, чтобы отгонять смертных… даже пару раз — чтобы припугнуть Далию, когда она подбиралась слишком близко.

Источником страха Киерана было не простое умение или жалкий шум. Нет, это был темный и опасный вид магии, тот, который часто приводил к тому, что двое взрослых мужчин-фейри пачкали штаны от ужаса. Она сочилась из каждой его поры, наполняя комнату, все поле битвы страхом.

Из-за этого он стал вести затворнический образ жизни. Разрушительное влияние его присутствия на окружающих держало его неразговорчивым. Кивок, который он подарил, с легким изменением его энергии, был достаточным ответом, чтобы подтвердить его осведомленность о плане.

Изменение его энергии наполнило меня абсолютным ужасом, но я подавил свой ответ и натянуто улыбнулся. Хотя он и не пытался напрячь свои ужасающие силы, беспокойные волны страха поднимались от его кожи, держа комнату в тисках. Это было ясно по тому, как Эулалия схватила Финна за руку, по тому, как провидица и Исадора сглотнули.

— Ты будешь держаться поближе ко мне.

Недостаточно было того, что я верну корону. Нет, ужас моего брата нужно было усилить, пока он не почувствует ничего, кроме чистого ужаса.

— Всем взять по ведьме и приготовьтесь просеивать (Прим. Телепортироваться).

Киеран схватил ближайшую ведьму — Исадору, вторую после Эулалии, — и та вздрогнула от прикосновения. Финн прижал к себе свою суженую и уткнулся носом в её волосы, вдыхая её аромат. Они ещё не были официально связаны узами, ведь Эулалия всё ещё колебалась — её пугала идея переплести их жизненные силы в союз душ, — но это было лишь делом времени.

При виде этого меня охватила короткая вспышка ревности. Это могли бы быть мы с Далией, но она была слишком занята, тем что бы все испортить. Я был слишком занят, чтобы исправить это в данный момент, но я скоро вернусь за ней.

Я схватил Матильду за морщинистую руку и приготовился переместится, но хмурый взгляд Эулалии пригвоздил меня к месту.

— Как только это будет сделано, мы спасем Далию.

Ведьма настаивала упрямо и непреклонно, но мне не нужен был провидец, чтобы знать — Далия в беде. Что она страдает. Я знал это. Я чувствовал это. Бесконечный поток отчаяния, страха и одиночества струился сквозь нашу связь каждую минуту, каждый день. Сначала я убеждал себя, что она сильная. Что справится с тем, что выпадет на её долю в моё отсутствие. Но то отчаяние, что разливалось в моей груди, было почти невыносимым.