Повесть о предательстве (ЛП). Страница 44

Я фыркнула от его ответа и переключила свое внимание на серебряные надписи, сбегающие по его груди, проводя пальцами по рисункам.

— Что они означают?

С того самого момента мы лежали, сплетясь друг с другом, его руки обвились вокруг моей талии и шеи, притягивая меня ближе. Моя нога была перекинута через его бедро, притягивая его ближе к моему естеству. Он усмехнулся и заерзал, когда я провела пальцем по татуировке ниже, вдоль V-образной мышцы, которая вела к его бедрам. Редкая улыбка осветила его лицо, ослепительная в свете свечей.

Его зубы приобрели нормальную жемчужно-белую окраску, выровнявшись между приподнятыми губами. Губы были такими мягкими и отвлекающими, что мне ничего так не хотелось, как снова прижаться своими губами к его. Но я сопротивлялась, переместив руку на руку, обвитую вокруг моей шеи, и начала повторять путь заново.

— Некоторые из них — обещания, некоторые — воспоминания, а другие — дань уважения. Все они являются напоминанием о том, что произошло, что произойдет и что нужно сделать, — сказал он.

Передо мной была выложена целая история, и я была полна решимости прочитать ее и узнать все. Мои пальцы очертили очертания двух волков, прижавшихся друг к другу носами на его груди.

— А эта? Это обещание, память или дань уважения?

Райкен выдохнул, зажмурив глаза от этого вопроса, как будто рисунок содержал воспоминание, которое было слишком трудно вынести.

— Это долгая история, — с болью прошептал он, открывая глаза, чтобы посмотреть на меня. — Из тех времен, когда мои родители погибли на войне с Иным Миром. Они были полны решимости покончить с этим и навсегда запереть врата в это место. Они должны были жить тысячи лет, но их жизни закончились в одной битве, первой битве, в которой они когда-либо участвовали. Это было потрясением для всех нас. Все королевство оплакивало их потерю и так и не оправилось полностью. Они были парой, идеальными королем и королевой, которым с рождения было предназначено вести нас к величию.

Он вздохнул и отодвинулся от меня, перекатываясь на спину, чтобы посмотреть в потолок.

— Я сделал татуировку вскоре после того, как мой брат получил корону.

Его родители были парой. Из того, что я читала, это была невероятно редкая связь, которая, очевидно, была у Фина и Эулалии. Я улыбнулась, зная, что моя подруга была частью самой редкой любовной связи в мире.

Это объясняло двух волков. Альфы Серых волков обычно спариваются на всю жизнь, чтобы укрепить свои позиции лидеров.

— Предполагалось, что они будут жить тысячи лет. Сколько им было лет?

— Моей матери было около четырехсот лет, а отцу — пятьсот.

Мои брови полезли на лоб, и я задумалась, сколько ему лет.

— Мне пятьдесят два, — ответил Райкен, словно прочитав мои мысли.

— Боги мои. Ты старше Редмонда, — поддразнила я, показав язык.

Райкен закатил глаза.

— Ну, фейри считаются детьми, пока им не перевалило за сорок.

Я рассмеялась. Должно быть, он считал меня незрелой, ведь мне всего двадцать три, но опять же, я не была фейри. Фейри старели медленно, а Райкен выглядел ни на день не старше своих тридцати с небольшим. Чего я никак не могла уразуметь, так это того факта, что он принадлежал к королевской семье, ему было суждено стать королем, если бы не его брат.

Он наконец-то открылся, история его жизни разворачивалась у меня на глазах. Его доверие, нахождение в его ближайшем окружении вызывали привыкание, и я отчаянно хотела услышать больше. Я продолжала прослеживать путь двух волков пальцами, восхищаясь мастерством изготовления серебристого меха, зубов и глаз. Маленькие кусочки черного были вкраплены в каждую татуировку, создавая глубину рисунка.

— Итак, эта татуировка — одновременно память и дань уважения, — подтвердила я.

Надпись, казалось, мерцала и изгибалась под моими пальцами. Мои глаза расширились от реакции, которую, казалось, вызвала его татуировка на мое прикосновение. У меня были галлюцинации?

Райкен улыбнулся, увидев, как меня поразил дизайн, но поморщился, прежде чем заговорить.

— Да, но это еще и обещание. Моему брату.

Мои пальцы оторвались от его кожи, и я изучила его сжатую челюсть и решительный взгляд, прежде чем заговорить.

— Обещание отомстить, — сказала я, зная, что он имеет в виду.

Он кивнул, и я выдохнула, кладя голову ему на грудь, чтобы впитать его тепло и предложить хоть какое-то подобие комфорта.

— Расскажи мне о своих способностях. Ты мог управлять стихиями? Ты мог перемещать предметы силой мысли? — спросила я, внезапно взволнованная возможностями того, что он мог сделать.

Я села, обернув простыню вокруг торса, чтобы скрыть свою наготу. Мои мысли внезапно сосредоточились на одном наборе навыков, которому я всегда завидовала у высших фейри.

— Ты мог перемещаться из одного места в другое?

Умение «просеивать» было главным навыком, за обладание которым я бы убила. Фейри могли это делать, используя способность перемещаться из одного места в другое. Я пыталась несколько раз, но всегда безуспешно. С этой способностью мне больше не нужно было бы ускользать глубокой ночью, и не было бы риска переходить с места на место. Весь мир был бы у меня под рукой. Я могла бы уйти прямо сейчас, если бы захотела.

Райкен усмехнулся моему рвению и сел.

— Я мог бы сделать все это и даже больше. А как насчет тебя? Ты понимаешь масштабы своей магии?

Я скрестила ноги и взмахнула ладонью, бледно-золотистый огонь заиграл в моей руке.

— Моя магия вспыльчива, и ее трудно контролировать, но я могу вызвать огонь. Я узнала, что могу красть магическую энергию у других в ту ночь, когда Ковен Висельников пытался наказать меня. Это также научило меня тому, что я могу чувствовать отголоски силы, подобные твоим. Но во всем остальном мне пришлось разбираться самой и с небольшой помощью Эулалии, — я поморщилась. — У меня никогда не было семьи, которая могла бы научить меня.

Он мягко улыбнулся мне и слегка сжал мое бедро, предлагая утешение.

— Чему ты хочешь научиться, Далия? Может быть, я смогу тебе помочь, — предложил он.

— Я хочу просеивать. Я хочу иметь возможность ходить туда, куда я хочу, когда захочу, — выпалила я, мое тело гудело от возбуждения.

Я снова почувствовала себя ребенком. Мир внезапно наполнился возможностями новых мест, новых вещей и его самого.

Райкен провел руками по моим бедрам, и от этого движения меня затопило тепло.

— Закрой глаза, — приказал он.

Я повиновалась. Тепло его рук исчезло, и вскоре на смену ему пришло чувство холодной пустоты. Я запротестовала, захныкав, нуждаясь в том, чтобы почувствовать, как его тело соединяется с моим.

Его мелодичный смех заполнил пустоту.

— Тебе нужно сосредоточиться. Очисти свой разум и сконцентрируйся на дыхании. Следи за своим дыханием, и твой разум опустеет.

Я последовала его указаниям, замедляя дыхание до расслабленного темпа и следя за тем, как воздух входит в мой нос и выходит обратно. Мой разум продолжал блуждать, вторгаясь в мысли и не давая возможности сосредоточиться на текущей задаче.

Я не могла этого сделать, не могла сосредоточиться.

Мои глаза распахнулись, и ногти впились в лицо, вызывая зуд, который никак не проходил.

— Ааа! Я не могу сосредоточиться!

— Попробуй еще раз, — приказал Райкен. — Закрой глаза и сосредоточься на дыхании.

Я сделала, как он сказал, и это было почти то же самое, что и раньше, но его глубокий голос проник в мои мысли и повел меня дальше. Его прикосновение вернулось к моим коленям.

— Следи за своим дыханием. Вдыхай через нос и снова выдыхай. Чувствуешь ли ты, как твоя грудь и живот расширяются с каждым вдохом? Собери мысли в своей голове и отпускай их каждый раз, когда выдыхаешь.

Мир растаял от его слов, и когда он замолчал, в моей голове стало пусто. Я следила за своим дыханием и медленно расфокусировалась, отделяясь от своего тела.

— Очень хорошо, — похвалил Райкен.

Я улыбнулась его одобрению.