Миротворец 2 (СИ). Страница 4

Собрание оживилось, народ немедленно начал обсуждать такой поворот — до сих пор верховные руководители страны на прямой контакт с населением не выходили. Но руку поднял только один человек из первого ряда, господин в строгом костюме с гвоздикой в петлице.

— Прошу вас, — кивнул ему Александр, — только сначала представьтесь.

— Карл Фацер, промышленник, — начал он, — мне, как представителю финских предпринимателей, хотелось бы обозначить основные болевые точки в своей сфере…

— Обозначайте, господин Фацер, — улыбнулся ему царь, он уже сидел на стуле рядом с трибуной со стаканом минеральной воды в руке.

— У меня две кондитерские фабрики в Финляндии, — продолжил тот, — выпускаем очень качественный товар, конфеты, шоколад, печенье, все это пользуется хорошим спросом не только в Финляндии и даже не только на остальной территории империи, но и за ее, так сказать, пределами. Примерно треть производимой продукции уходит в Швецию, Германию и Данию. Так вот, моя просьба, как плательщика немалых налогов в бюджет страны, заключается в следующем — а нельзя ли предприятия, приносящие валютную выручку, освободить от некоторых налогов? Или хотя бы уменьшить их каким-то образом… А вторая просьба заключается в следующем — хорошо бы повысить ввозные пошлины на товары, аналогичные нашим — зачем нам иностранные сладости, когда их прекрасно могут делать отечественные производители?

— Очень своевременное обращение, — царь поставил стакан с минералкой на трибуну, встал и продолжил, — лично обещаю вам, господин Фазер, рассмотреть все ваши просьбы в правительстве страны в ближайшее время.

Одновременно он открыл свой блокнот и сделал там соответствующую пометку.

— У вас все, господин Фазер? Ну, тогда слово переходит к следующему, — и он показал рукой на другого представителя общественности, сидевшего в том же первом ряду, но с противоположного края.

— Ян Сибелиус, — представился тот, — композитор.

— Рад видеть представителя творческой интеллигенции, — поприветствовал его царь, — излагайте, пожалуйста, свои вопросы.

— Хотел бы сказать пару слов по поводу финского языка, государь, — вежливо продолжил тот, — ваш дед, император Александр 1й, как известно, даровал нашему языку статус второго государственного, однако, на мой взгляд… и многие в нашей стране наверняка присоединятся к моему мнению… дела с нашим родным языком обстоят далеко не так, как хотелось бы…

— А что именно не так с финским языком? — нахмурил брови царь.

— Нет, в целом все нормально, — сразу сдал назад композитор, — но отдельные детали хотелось бы, так сказать, отполировать. Например, возьмем начальную школу — русский язык сейчас там преподают по 5–6 часов в неделю, а финский только 1–2. Или взять прессу, на нашем родном языке издается всего две газеты в столице и одна в Турку… тогда как на русском их полтора десятка в стране. Да что с русским сравнивать, даже на шведском языке больше печатной продукции издают. И в театре та же картина — все почему-то ходят на спектакли, где говорят исключительно по-русски…

— Но это, наверно, все же проблема финских театров, что в них мало ходят, — флегматично ответил Александр, — наверно, надо ставить актуальные пьесы и занимать в них талантливых актеров, тогда будут ходить и к вам… возьмите хоть Большой театр в Москве, слышали про него?

— Ну кто же не слышал про Большой театр, — немного смешался Сибелиус.

— Там аншлаги, насколько я знаю, вообще на все спектакли, независимо от языка, на котором они исполняются — хоть на итальянском, хоть на немецком.

— Тут, скорее всего, вы правы, — сокрушенно покачал головой композитор, — но относительно школ и газет все же хотелось бы увидеть какое-то решение проблем.

— Хорошо, господин Сибелиус, — кивнул царь, — я записал ваше пожелание — обсудим в ближайшее время. Так, еще есть желающие высказаться?

Руку поднял некто в чесучовом сюртуке из третьего ряда, Александр сделал ему приглашающий жест.

— Меня зовут Ирье Ирье-Коскинен, — сказал тот, поднявшись со своего места.

— Вот как, — ухмыльнулся царь, — имя и фамилия почти одинаковые?

— Да, так сложилось, — не стал тот углубляться в подробности, — я начальник духовной экспедиции сената и основатель партии старофиннов…

— Вот как, — озадачился Александр, — а что, есть и младофинны?

— Конечно, государь, — быстро отвечал Коскинен, — мы придерживаемся консервативных взглядов на вещи, а младофинны в противовес нам фиксируются на демократических принципах.

— Понятно, это примерно как в Британии виги и тори, одни за аристократию, другие за буржуазию…

— Да, почти так… мой вопрос связан с предстоящими выборами в Государственную Думу…

— Слушаю вас, господин Ирье, с большим вниманием, — царь даже встал и снова зашел за трибуну.

— Так вот, относительно нашей фракции старофиннов и вообще финского сената, — тут же продолжил Коскинен, — грядут выборы в Госдуму, а по регламенту в Финляндии один депутат выбирается от большего числа избирателей, чем в той же соседней Карелии. Мы, если честно, не понимаем такой дискриминации. К тому же можно добавить и то, что нет никаких намеков на дублирование всех будущих документов Думы на языки национальных окраин.

— Про избирательные квоты вопрос актуальный, — кивнул Александр, — я сразу же по возвращению в Петербург передам его в избирательную комиссию. А вот с той частью вашего выступления, которая касается переводов, я готов подискутировать…

— Давайте подискутируем, — лихо поднял перчатку Коскинен.

— Вы знаете, сколько народностей со своими языками проживает в России?

— Если честно, то нет…

— Вот здесь присутствует полномочный представитель правительства по вопросам национальностей, он даст справку, — Александр протянул руку в сторону безмятежно смотревшего в окно Георгия.

Николай толкнул его в бок, тот понял свою оплошность и тут же встал.

— Да, конечно, готов выдать необходимые справки в полном объеме, — быстро проговорил он, — всего на данный момент в Российской империи насчитывается 152 народности, но свои отдельные языки есть только у 113 из них. Самые большие ветви это великороссы, малороссы и белороссы, на них приходится 69% всего населения.

— На все языки народов империи предлагаете переводить документы, господин Коскинен? — ехидно осведомился царь, — на 113 штук?

— Ну что вы, государь, — тут же открестился тот, — только на основные… к ним, кроме русского вполне можно отнести финский и польский.

— Боюсь, среднеазиаты и евреи с вами не согласятся… — задумчиво ответил Александр, — но хорошо, я понял вашу мысль и постараюсь ответить что-то внятное до конца этого года…

Остальные вопросы были совсем уж мелкими и незначительными, поэтому собрание свернули через полчаса после въедливых замечаний Коскинена. А вечером царская семья погрузилась на Штандарт и отчалила в сторону Кронштадта.

Глава 4

Сельское хозяйство

А после небольшого отдыха Александр засучил рукава и принялся за извечную российскую проблему, третью после дураков и дорог. Он собрал большое совещание в Зимнем дворце по вопросам реформирования и интенсификации сельского хозяйства. Главным докладчиком там был назначен Великий князь Николай, успевший между делом сплавать в Американские Штаты и получить некоторый опыт в этой сфере народного хозяйства.

— Итак, господа, — начал Николай, немного волнуясь, все же это было чуть ли не первое его выступление перед широкой аудиторией, — что мы имеем на данный момент в деревне…

И он показал указкой на большую схему, висящую на стене — это ему рисовала целая команда художников под руководством самого Врубеля.

— Количество лиц, занятых в сельском хозяйстве на текущий момент насчитывает 115 миллионов, из них 72 миллиона находятся в Европейской части страны, 21 в Средней Азии, 12 в Закавказских губерниях и только 10 приходится на Сибирь и Дальний Восток. Если более подробно рассмотреть Европейскую часть, то и здесь мы наблюдаем неравномерность размещения производительных сил…