Кровь Василиска. Том 12. Страница 8

Несколько минут оба Иных просто смотрели на огонь.

– Мне пора возвращаться. – Громоящер первым нарушил тишину.

– Разумеется, – кивнул Клыкарь. – Я слышал, что Снежные ходоки сначала хотят напасть на Детей Угла. Это правда? – спросил он, и вождь Хозяев степей кивнул.

– Верно. Поэтому я хочу прийти на защиту Избраннику Угла.

– Мы тоже придём! – ответил Клыкарь. – Может, получится чему-то научиться у вождя болотного племени. Я слышал, он очень сильный друид.

– Да, – снова кивнул Громоящер, – так и есть.

– Тогда Свежеватели придут! – уверенно произнёс Клыкарь, после чего Громоящер попрощался с ним и направился в сторону загона, где ждал его моджо.

Оказавшись рядом с ним, он посмотрел на стойло, где одиноко стоял раптор с чешуёй цвета запёкшейся крови, на котором уже была другая сбруя.

«Видимо, он принял Клыкаря как своего нового хозяина», – подумал шаман, и на его лице появилась грустная улыбка.

В его памяти сразу же всплыли воспоминания, как он вместе с Острошипом охотился на этого ящера и каких трудов стоило его поймать.

Громоящер тяжело вздохнул и открыл стойло с моджо.

– Мы возвращаемся домой, – произнёс он, когда крупный монстр, который, в отличие от раптора бывшего вождя Свежевателей, был травоядным, после чего похлопал по его крепкой, словно броня, плотной коже, а затем ловко забрался на моджо верхом.

Несмотря на свои крупные размеры, вождь Хозяев степей был одним из самых ловких, быстрых и умелых воинов в своём племени.

Отъехав от загона, он бросил последний взгляд на магический костёр, языки которого были видны издалека, и негромко произнёс:

– Прости и прощай, друг…

Его путь лежал в родное племя, которое уже готовилось к предстоящей войне, обещающей стать самой кровопролитной за всё время существования Земель Великой Матери.

«Что ж, рано или поздно это всё равно должно было случиться», – подумал шаман, покидая племя Свежевателей.

Значит, на то была воля Великой Матери, ведь без неё в её землях ничего не происходило.

Во всяком случае, он был в этом уверен.

Ну а был ли Громоящер прав, должно показать время. Он хотя бы не поступился своими принципами, как это сделал его друг.

– Хо'А! – громко крикнул Громоящер и, стегнув поводьями, заставил своего моджо ускориться.

Путь шамана лежал домой.

Глава 5

Острый бивень, вождь племени «Лунных пчёл», стоял на коленях и с ненавистью смотрел на Северного ветра, который с улыбкой на лице нависал над ним.

– Ты сам виноват, – произнёс друид, не без удовольствия наблюдая за своим врагом. – Если бы ты сделал то, что я тебе сказал, этого бы не произошло! – добавил он и обвёл рукой пространство вокруг себя.

А вокруг стояла тишина. Тяжёлая, будто сама земля затаила дыхание, чтобы не нарушать покой мёртвых.

Чёрные скелеты жилищ Иных торчали из пепла, как обугленные кости монстров. Ветер шевелил золу, поднимая её в вихрях, словно души, которые не желали уходить.

Кругом лежали тела, растерзанные так сильно, что даже сам вождь, который знал каждого своего соплеменника, вряд ли бы определил, кто перед ним.

А сколько было крови…

Казалось, даже земля потемнела от того, как много она в себя впитала.

«И я в этом виноват?» – спросил себя Острый бивень, глядя на кровавую бойню, которую устроил Северный ветер и его племя.

«Ну уж нет», – подумал вождь «Лунных пчёл», ведь он видел, с какой жестокостью убивали Снежные ходоки его соплеменников.

Нет, им явно это нравилось, и Иной был уверен, что даже выполни он всё, что потребовал этот друид, всё закончилось бы точно так же.

Острый бивень горько усмехнулся.

Он знал, что не выживет, поэтому ничего не остановило его, чтобы совершить самоубийственный шаг.

Вождь «Лунных пчёл» никогда не был сильным одарённым, а его племя было немногочисленным. В основном всё, чем могли похвастаться его соплеменники, – это умением обращаться с Лунокрылами – пчёлами, которые в Землях Великой Матери претерпели некоторые изменения.

Они не только были раза в три крупнее своих обычных собратьев, но и поменяли цвет, сменив тёплое золотое солнце на холод серебра луны.

Помимо цвета и размера Лунокрылы, также имели две пары крыльев, а их яд, выделяемый жалом, мог свалить с ног даже крупных животных, таких как, например, моджо – излюбленные ездовые животные племени Хозяев степей.

И разумеется, все они были магическими созданиями и производили мёд, наполненной маной.

Пожалуй, это всё, чем было известно племя «Лунных пчёл». Этот мёд соплеменники Острого бивня обменивали у других племён на разные товары, за счёт чего и поддерживали своё существование, ведь земли их были бедны на другие ресурсы.

Вся история племени промелькнула перед глазами шамана, прежде чем он использовал заклинание.

– Ах ты… – выругаться друид не успел.

Костяные пики, которые ударили прямо из земли, заставили его отпрыгнуть в сторону, но несмотря на то, что друид среагировал практически моментально, некоторые из них всё равно вонзились в его плоть.

– Ты-ы-ы-ы-ы! – прорычал он, и его кости затрещали. Тело Северного ветра быстро изменялось, набирая массу.

Выгнувшись дугой, его кожа начала рваться на лоскуты, а из многочисленных разрывов сразу появлялась белая, словно только что выпавший первый снег, густая шерсть.

– АР-Р-Р! – взревел друид, когда его челюсть с хрустом потянулась, и в сиянии луны показались длинные клыки и когти на руках и ногах.

Тело Иного полностью изменилось, и теперь он стал похож больше на животное, нежели на коренного жителя Земель Великой Матери, которые хоть и отдалённо, но имели сходство с человеком.

Оборотень посмотрел на Острого бивня, и на его звериной морде появился оскал.

В следующее мгновение он прыгнул на вождя Лунных пчёл, и даже то, что тот покрыл своё тело костяной бронёй, не спасло его от когтей Северного ветра, которые едва заметно светились холодным голубым светом.

– Кха-кха! – Изо рта Иного потекла кровь.

Он посмотрел вниз и увидел, что его брюхо полностью распорото, но при этом удар не был смертельным.

И сделано это было явно нарочно.

Острый бивень поднял глаза и увидел, что друид качает головой. Вождь «Лунных пчёл» знал, что в таком состоянии Северный ветер говорить не может, но и без слов всё было понятно.

Друид, прежде чем убить его, явно собирался поиграть со своей жертвой, как это делали все Снежные ходоки.

Как это делал и сам их вождь.

– Кха… Ты… не… кха… сможе… шь, – произнёс он и, прислонив руку к шее, собирался выпустить из неё шип, вот только его противник оказался сильнее.

Острый бивень только собирался использовать заклинание, когда его предплечье отделилось от руки и, не успев превратиться в костяной шип, упало на землю.

Из раны сразу же фонтаном хлынула кровь, и только теперь в его глазах появился ужас от осознания того, что сейчас будет происходить.

Вождь «Лунных пчёл» успел воздать последнюю молитву своему Богу, прежде чем всё его дальнейшее и недолгое существование наполнилось одной лишь болью и страданиями.

«Навевает воспоминания», – подумал я, глядя на болота, на которых мне уже приходилось бывать ранее.

Стоило нашим ногам ступить с твёрдой земли в мягкую и сочную болотную жижу, как все, включая меня, сразу же ощутили сильный аромат гнили и тлена.

Казалось, протухшая вода выдыхает саму смерть, будто бы дыша ей.

Я втянул ноздрями воздух, который казался густым, словно желе, и имел насыщенный кисловатый запах разложения, смешанного с плесенью.

Каждый вдох этого воздуха слегка обжигал лёгкие, оставляя на языке неприятное послевкусие гнили и медленного угасания всего живого, что попало сюда.

Стоило нашему отряду пройти дальше, как поверхность болота стала настолько чёрной, что создавалось такое впечатление, будто бы мы идём по выжженной земле, только мягкой, маслянистой и с пузырьками газов, которые отчаянно пытались вырваться наружу.