Демон из прошлого (СИ). Страница 41

— Мы можем контролировать информацию, — предложил Фишер, но его слова вызвали лишь фырканье у Купера.

— Они все равно узнают, — покачал головой Купер, его голос стал ещё более тяжёлым. — И тогда начнется хаос. Люди будут бороться за место.

— Тогда нужно оттягивать этот момент как можно дольше, — снова заговорил полный человек, который видимо и был доктором Райтманом. Его голос стал жёстким, а пальцы вновь задрожали. — Сейчас главное — завершить эксперимент, чего бы это ни стоило. Как там наш подопытный?

— Он неадекватен, — ответил Фишер, его голос был спокойным, но в глазах читалась тревога. — Постоянно бредит какими-то иллюзиями. Всё кричит, что порвёт на лоскуты некоего Фрэнка Сайленса. Иногда он произносит имя «Сайракс», но у нас есть основание полагать, что он говорит об одном и том же человеке.

— Значит надо больше успокоительного, — парировал Райтман, его голос был холодным и расчётливым. — Никто в здравом уме не согласится на подобный эксперимент. А этот индивид не имеет ни родственников, ни друзей. Никто не спохватится его. Отличный кандидат. — Он сделал паузу, его взгляд стал ещё более решительным. — А как второе направление? Что с попытками создать ИИ?

— Использование селенита не только даёт широкие возможности для модификации человеческого тела, как мутациями, так и имплантами, но также позволило создать кибермозг, который фантастически быстро строит свои нейросети, — ответил мистер Левин. Его голос был полон энтузиазма, но в глазах читалась нотка страха. — Однако… мы не уверены, сможем ли контролировать его развитие.

— Отлично, — заключил Райтман, его голос стал ещё жёстче. — Продолжайте свои исследования. Бункер запереть на карантин. Никто не должен покинуть его и узнать, как обстоят дела снаружи. Придумайте что-нибудь, доктор Купер. Я знаю, вы можете.

Люди поднялись со своих мест, их лица были напряжёнными, а движения резкими. Запись оборвалась, оставляя после себя гнетущую тишину

На экране появилось изображение лаборатории. Камера была установлена где-то в углу, и её ракурс захватывал большую часть помещения. На заднем плане возвышался массивный роботизированный экзоскелет, больше похожий на полноценного робота, чем на костюм. Его металлические конечности блестели под тусклым светом ламп, а внутри конструкции виднелись сложные механизмы — очевидно, это был ещё не завершённый проект.

Рядом с экзоскелетом стояла прозрачная банка, наполненная мутной жидкостью. Внутри плавала человеческая голова, соединённая с позвоночником, из которого во все стороны торчали пучки проводов и трубок. Я сразу узнал эту голову — это был он. Опять он. Даже в таком состоянии его черты были узнаваемы: острые скулы, высокий лоб, длинный нос, шрам, пересекающий правую бровь. Правда, сейчас его глаза были закрыты, а лицо казалось бледным и безжизненным. Но это без сомнения был Эдгар по прозвищу Кабал. Или точнее то, что от него осталось.

Перед камерой стояло несколько человек. Это были не учёные, а обычные служащие: техники, медперсонал, инженеры. Их одежда выдавала их принадлежность к низшим звеньям иерархии бункера. Один из них — высокий худощавый мужчина в потрёпанном комбинезоне — нервно теребил в руках какую-то тряпку. Рядом с ним стояла женщина средних лет с короткими седыми волосами. Её лицо было красным, будто она долго плакала. Третий — молодой парень с растрёпанными волосами — постоянно оглядывался на дверь, словно боялся, что их подслушают.

— Вы видели, что творится снаружи? — начал худощавый мужчина, его голос дрожал от ярости. — Цунами смывают города, землетрясения разрывают землю на части… Моя семья там, понимаете? Моя жена и дети… Они погибли. Все погибли!

— Не только твои, — тихо произнесла женщина, её голос был полон горечи. — У всех нас кто-то остался снаружи. Но мы ничего не можем сделать. Нас заперли здесь, как крыс в клетке.

— А что насчёт тех, кто сидит наверху? — вмешался молодой парень, указывая куда-то в сторону потолка. — Эти учёные и администраторы… Они знают, что происходит. Они имеют доступ ко всем данным, ко всем системам. А мы? Мы просто пешки, которых держат здесь для грязной работы.

— Точно, — кивнул худощавый мужчина. — Они говорят, что спасают нас, но на самом деле просто используют. Если бы не мы, этот бункер давно бы развалился. Мы поддерживаем системы, ремонтируем оборудование, следим за энергоснабжением. А они что делают? Сидят в своих кабинетах и строят планы, как управлять миром после катастрофы.

— Мы должны что-то сделать, — сказала женщина, её голос стал более решительным. — Нельзя просто сидеть и ждать, пока они решат нашу судьбу. Нужен бунт. Мы должны захватить контроль над бункером.

— Но как? — спросил молодой парень, его голос дрогнул. — У них есть охрана, оружие… Да и этот робот, — он указал на экзоскелет, — если он заработает, то станет настоящей машиной смерти.

— А что, если использовать его против них? — предложил худощавый мужчина, его глаза загорелись идеей. — Мы можем завершить его разработку. Подключить системы управления… Может быть, даже использовать эту голову, — он кивнул в сторону банки с Кабалом.

Женщина поморщилась, словно ей было противно даже думать об этом.

— Это слишком опасно, — сказала она. — Мы не знаем, что случится, если активировать его. Возможно, он будет ещё хуже, чем те, кто наверху.

— У нас нет выбора, — настаивал худощавый мужчина. — Либо мы действуем, либо остаёмся пленниками в собственном бункере. Решайте.

Группа замолчала, обдумывая его слова. Камера продолжала записывать, но через несколько секунд запись оборвалась.

На экране появилось изображение длинного коридора. Камера была установлена где-то на стене, её ракурс захватывал часть помещения, где разворачивалась кровавая бойня. Люди в военной форме методично продвигались вперёд, стреляя короткими очередями. Их движения были точными, выверенными, словно они тренировались для этого момента годами. Персонал бункера отступал, прячась за перевёрнутыми столами, стульями и диванами. Но их попытки сопротивления казались бесполезными.

Очередь прошила воздух, и один из техников упал навзничь. Его голова взорвалась фонтаном крови и костей, оставив на стене за его спиной мозговое вещество и обрывки кожи. Стул, за которым он прятался, теперь был испещрён красными пятнами. Рядом с ним женщина в белом халате, зажимая руками простреленный живот, пыталась ползти прочь. Её лицо было искажено болью, а по полу тянулся широкий кровавый след. Она почти доползла до угла коридора, но военный, холодно прицелившись, выстрелил ей в затылок. Тело дернулось и замерло.

— Не давайте им отступать! — крикнул один из солдат, его голос был резким, как удар молота. Он шагнул вперёд, но в этот момент пуля из пистолета одного из техников попала ему в плечо. Военный выругался, но даже не покачнулся. Подняв автомат, он выпустил длинную очередь в сторону стрелявшего. Техник, получив несколько пуль в грудь, упал назад, опрокинув стул, за которым прятался. Его тело судорожно дёрнулось и затихло.

Кто-то из персонала, истекая кровью, пытался уползти вдоль стены. Его нога была практически оторвана взрывом, а на лице застыла маска боли. Он протягивал руку вперёд, цепляясь пальцами за пол, оставляя за собой кровавый след. Военный, заметив его движение, безразлично подошёл ближе и выстрелил ему в голову. Череп человека взорвался, как перезрелый арбуз, забрызгав стену и пол кровью и кусками плоти.

Но победа военных была недолгой. Внезапно в глубине коридора раздался оглушительный взрыв. Вспышка света на мгновение ослепила всех, а ударная волна сбила нескольких человек с ног. Когда дым начал рассеиваться, из темноты появилась фигура. Это был он.

Я сразу узнал его. Вернее, то, что от него осталось. Теперь Кабал был полностью металлическим монстром. Он еще не был таким огромным, каким я встретил его в деревне, но уже сейчас его тело состояло из серебристого сплава, который блестел даже в тусклом свете коридора. Голова — единственная оставшаяся человеческая часть — была искажена безумием. В его глазах горел тот же безжалостный огонь, который я видел в той деревне, в своем сне. Левой рукой он держал, прижимая к себе, большой чёрный ящик, из которого тянулись провода и кабели. В правой руке был мощный пулемёт, дуло которого дымилось.