После измены. Простить или полюбить? (СИ). Страница 8

– Не парься, – с готовностью поднялась та. – У меня есть чем заняться. Там по работе до хрена переписки не прочитанной.

– А что, Светочки нет дома? – мама, обменявшись с Олесей в прихожей приветствиями, вошла в кухню и уселась на своё любимое место возле холодильника.

– Спит принцесса, – поджала губы я.

– Верочка, что у вас вчера произошло? Валерий Романович приехал домой никакой. Таким расстроенным я его давно не видела. С трудом добилась, что был у вас… Вера, ты хоть понимаешь, что творишь? У него же тахикардия страшенная. Ему вообще нельзя волноваться! Вдруг его не станет?! Ты, хоть, понимаешь, что век себе потом этого не простишь?!

– Мама, как его не станет, мы не увидим, – огрызнулась я, включая чайник. – А вот тебе с твоим давлением, расстраиваться нельзя.

– А как мне не переживать, Вера?! Вы же со Светочкой мне обе дороги…

“Угу. Только у Светы и ты, и отец, и бабушка, а у меня, если посмотреть на отношения без прикрас – никого!” – вздохнула я, а вслух сказала:

– Мама, эту квартиру бабушка мне оставила. Мне! Понимаешь?!

– А Света? – мама хлопала короткими, подкрашенными тушью ресницами. Разве она не сестра тебе? И бабушка… Она просто недолюбливала никогда Валерия Романтвича. И Свету, с ним заодно. Вечно ворчала, что та вся в его мать. Но мы-то можем без предубеждений относиться друг к другу…

“Без предубеждений. Угу”.

От несправедливости у меня начало дёргаться веко. Видимо, всё же стресс не прошёл бесследно.

Я вздохнула. Напряжение нарастало.

– Мам, ну Света привела Матвея сюда. Не спросив. Замок поменяли… Вечеринки тут устраивает… Разве это нормально?! Всё же я хозяйка в этой квартире… Не я, а она должна искать компромисс. А она Валерию Романовичу на меня всякого наговорила.

– Вера, ты должна поддерживать сестру! Она же молодая ещё. Безголовая. А ты… Ты что, не можешь потерпеть ради семьи? Валерий Романович навёл справки на её Матвея. Нормальный молодой человек. Родители небогаты, зато интеллигентные люди. И Светочка же влюблена в него. Разве можно лезть сейчас в их отношения? Потом что-то не сложится, она же нас и будет винить, что не поддержали.

– А я, что до этого делала? Я три года её поддерживала. А в ответ – ни грамма совести. Хамство и неуважение, – скрестила на груди руки я, непроизвольно отстраняясь.

– Верочка, я не узнаю́ тебя, дочь! – тонкие брови мамы устремились вверх. – Света же не стала вдруг другой. Так что тебя именно сейчас задело? Зачем ты развела этот скандал?! – голос мамы дрожал от обиды.

– Мама, какой скандал? Я лишь высказала свои требования. Я имею право возвращаться в свою квартиру, когда захочу, и открывать дверь своим ключом! И не заставать в своей комнате чёрт знает что! – рассказывать маме в подробностях то, что я здесь увидела, посчитала краем.

– Верочка, доча, я понимаю тебя. И за тебя же переживаю, – вздохнула она. – Ты же знаешь, Валерий Романович, если что сказал – его не свернёшь. Ты хоть понимаешь, что из-за своего упрямства ты теперь запросто можешь вообще без квартиры остаться? Помирись ты с ним. Живите здесь пока втроём. Да и, ты же знаешь, – мама перешла на шёпот, – Света упрямая. Но если поймёт, что ей разрешили жить здесь с Матвеем, она, скорее всего, его потом сама прогонит.

– Нет. Не могу, – вздёрнула я подбородок, продолжая подпирать мойку.

– Почему?

– Потому что… У меня в сентябре свадьба, – вылетело вдруг само, но я не стала оправдываться. – До конца августа Света пусть живёт здесь. Одна. Без Матвея. А первого сентября я поменяю замки, и если здесь останутся её вещи, пусть пеняет на себя. Так и передай своему мужу! – я говорила это, глядя в окно. Иначе давно бы запнулась.

Наступила тишина. Я осторожно скосила на маму взгляд. Та смотрела на меня с ужасом.

– Как ты так можешь?! Он же вырастил тебя! Был тебе, как отец! А ты что?! Выросла, значит, и решила наплевать на всех?! Так же нельзя! – её подбородок мелко затрясся, а на глаза навернулись слёзы.

Хотелось броситься к ней, обнять, попросить прощения. Лишь бы не чувствовать себя чудовищем.

Но мои ноги словно приросли к полу. Вспомнила, как не раз повторялось нечто подобное. И я не выдерживала. Плевала на себя, лишь бы мама не смотрела на меня так. Лишь бы она меня любила. Мне так хотелось, чтобы она была со мной так же ласкова, как со своей младшенькой, Светой.

Я видела, что мама очень расстроена.

Но мне так надоело прогибаться… Так надоело быть удобной для всех…

– Ключевое слово: "был КАК отец", мама, – не удержалась, поправила я. – А на самом деле, он отец для Светы. А мне – отчим.

Мама ничего не ответила мне, потому что в кухне с беспечной улыбкой на засыпанном лице появилась Светка.

– Мамуль, привет! – наклонилась обнять. – Я всё проспала? Давно пришла?

– Нет. Недавно.

– Что-то случилось? – в её глазах затаилась тревога.

– Да, вот, – поджала губы мама. – Вера выдвинула ультиматум, что ты до конца августа живёшь здесь. Но одна.

– А потом?

– А потом Вера намерена выйти замуж и жить здесь с мужем.

– С каким мужем? – у Светки непроизвольно вытянулось лицо.

Глава 9. Влад

Со Светкиным появлением напряжение в кухне достигло апогея. Мама, казалось, была готова разрыдаться, Света смотрела на меня волком, а я… Я чувствовала себя загнанной в угол.

После ухода мамы сестра тоже куда-то ушла с Матвеем.

Я безучастно выслушала комментарии Олеси и, пообещав ей поговорить с Владом, выпроводила и её.

А затем долго сидела на кухне, уставившись в одну точку.

Слова мамы эхом отдавались в голове: "Выросла, значит, и решила наплевать на всех?! Так же нельзя!"

В груди копошилось непонятное чувство вины, но в этот раз сдаваться мне не хотелось.

Понятно, что про свадьбу я погорячилась, но пусть поймут, что со мной тоже нужно считаться.

Пикнуло оповещение. Заглянула в Телеграм. Олеся скинула фото кольца, которое ей показывал Влад. Очень красивое! Я даже не мечтала носить на пальце такое. Это же целое состояние!

“Вот сумасшедший!” – на душе потеплело.

Сейчас, как никогда мне не хватало прильнуть к его мускулистому плечу и услышать ласковое: “Клёпа! Хочу, до не могу тебя, детка…” Правда, в близости мне больше нравились поцелуи и ласковые слова его. Всё остальное нравилось ему.

Ну и ладно, раз без этого никак.

Движимая эмоциями, я вернула его номер из чёрного списка.

“Всё же не выслушав человека, нельзя рубить!” – пробормотала в своё оправдание. Вспоминая улыбку Влада, его тёплые руки и планы на будущее.

Правда, то, как он смотрел на Монику на этих злополучных фотографиях, я тоже помнила. Поэтому, чтобы не переживать снова, старалась думать о чём-то другом.

С тяжёлым вздохом взяла телефон. Рука дрожала, когда я открыла чёрный список и выбрала его номер. Нажала "Удалить". Сердце забилось так сильно, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

Я хотела, чтобы он позвонил, и одновременно боялась этого.