Ревизор: возвращение в СССР 42 (СИ). Страница 28

– Вот можно подумать, Ивлев, что ты и не знаешь, – сказала она. – Нечего наивным прикидываться. А что это за мешки у тебя вообще? Торговать чем-то собрался на комсомольском собрании? Из деревни сало прислали?

Значит, вот ты как? Ну ладно…

– Письмами от любимых читателей и слушателей – не торгую! – приосанившись и приняв гордый вид, сказал я. – А сало… Если вам, Жанна, пришлют ваши родственники в очередной раз, и качество будет приличное, то я с удовольствием у вас прикуплю пару килограммов. Обращайтесь!

– Это все тебе письма? – поразилась Луппиан, нервно моргнув левым глазом, – тогда понятно, почему из самого ЦК пришли… Ладно, встретимся уже на комсомольском собрании, – и умчалась куда-то.

Странная она, конечно, если честно, бывает. Впрочем, такой тип личности мне хорошо знаком – люди, которые постоянно вынуждены в силу профессии находиться в каких-то интригах. При этом не всегда эти интриги понимают в силу неопытности или недалекого ума, но уже воображают, что практически всё, что происходит вокруг, каким-то образом является очередной интригой. Вот она и вообразила, что я в реальности знаю, чем меня будут награждать, а над ней просто издеваюсь по какой-то причине. И нет, чтобы подумать, что мне это вообще не надо, и понять, что это не так. Что мой вопрос был всего лишь вопросом, а не попыткой над ней поиздеваться…

Ладно, пусть бегает в этой своей уверенности, что мир так сложен.

Потащил эти мешки к кабинету Гусева. Постучал, нажал на ручку – дверь, к счастью, открылась.

Гусев, увидев меня, обрадовался:

– А, Павел, молодец, что раньше пришёл!

– Я не только пришёл, но я ещё и очередную партию писем привёз, – сказал я ему и, пошире открыв дверь, подхватил мешки и втащил их внутрь.

Гусев присвистнул, увидев объём поступившей корреспонденции, но тут же постарался найти хорошую сторону в этом, сказав:

– В принципе, хорошо, а то девушки уже жалуются, что работать не с чем. Если бы ты сейчас их не привёз, я бы уже, скорее всего, и позвонил тебе на днях с просьбой привезти новую партию.

– Сейчас сразу им отнесём? – спросил я.

– Оставь там, у стены, я уже потом сам отнесу, – махнул рукой Гусев. – Занят пока что, скоро уже и собрание проводить будем.

Поняв, что ему что-то там своё нужно подготовить к собранию, я оставил мешки в углу около входа и молча удалился.

Зашёл в зал, в котором уже начали собираться студенты.

Так, если меня будут награждать, то мне надо сесть поближе, чтобы меньше времени потратить на то, чтобы выйти, получить эту свою неизвестную награду и вернуться на место. Если, конечно, не упростить все и вообще не уйти сразу после награждения…

Выбрал местечко в конце второго ряда. На первом ряду обычно комсомольский актив сидит, и эти люди недоуменно на меня посмотрят, если я сам туда к ним подсяду.

В выбранном мной месте была только одна проблема: пока всё не начнётся, люди будут приходить, и придётся каждый раз вставать, чтобы позволить им пройти в глубину ряда. Но всё равно это лучше, чем потом они все будут вставать, а я откуда-нибудь с середины ряда буду пробираться для награждения.

Где-то без десяти два появился Гусев и сразу же меня к себе поманил. Я встал, вышел, подошёл к нему. Он сказал:

– Садись по центру первого ряда. У нас всё же не каждый раз такое серьёзное награждение бывает.

Памятуя странную реакцию Жанны, я уже не стал его расспрашивать, что же мне, в конце концов, вручат. Подожду немножечко и узнаю, а то ещё и Гусев вообразит, что я в какие-то игры с ним играю.

Потихоньку на сцене стал собираться президиум. За стол уселся Гусев, к нему сбоку пристроилась Жанна, а потом на сцену поднялся только что вошедший молодой человек в дорогом синем костюме. Уж в костюмах-то я прекрасно разбираюсь ещё из прежней жизни.

Гусев и Жанна тут же подорвались ему навстречу. Я так понял, что в лицо они его не знали, поэтому раньше встретить его никак не могли. Он поздоровался за руку и с Гусевым, и с Жанной, потом что-то спросил, и Гусев не очень вежливо показал пальцем прямо на меня. Я кивнул в ответ всей этой троице, после чего они уселись на свои места в президиуме.

Молодой человек полез в свой кожаный портфель и достал оттуда тоненькую папочку. Там, видимо, и лежит моя награда…

Ровно в два часа дня, несмотря на то, что двери ещё периодически открывались и далеко не все студенты ещё пришли, Гусев, недовольно смотря на заходящих, вышел к трибуне и сказал:

– Сегодня мы начнём наше комсомольское собрание с награждения одного из наших активистов, Павла Тарасовича Ивлева. С этой целью к нам прибыл Артём Николаевич Кожемякин из Бюро ЦК ВЛКСМ. Прошу вас, Артём Николаевич, пройдите для оглашения вашей информации.

Гусев уступил место, и молодой человек, встав у трибуны, положил перед собой папочку, открыл и стал зачитывать:

– Секретариат ЦК ВЛКСМ рад сообщить, что за активную комсомольскую работу, в частности, за внедрение идеи «Бессмертного полка» и идеи поисковых отрядов, было принято решение о награждении Павла Тарасовича Ивлева значком ЦК ВЛКСМ «За активную работу в комсомоле».

С процедурой я уже хорошо знаком, так что тут же встал, поднялся на сцену и подошёл к представителю ЦК ВЛКСМ. Мы пожали друг другу руки, затем по кивку Гусева развернулись в сторону зала. Полыхнула вспышка.

Ого, оказывается, Гусев и фотографа университетского подогнал. Пожилой такой дядечка лет за шестьдесят. Он, видимо, где-то в задних рядах сидел до этого, потому что я его не заметил, а теперь уже вот сюда перебрался. Вспышка следовала за вспышкой, на всякий случай несколько фотографий сделал.

Название награды прозвучало для меня несколько загадочно. До этого как-то мне в жизни она не попадалось, но логично полагать, что всё, что идёт от ЦК ВЛКСМ, имеет большую значимость, чем то, что вручается на более низких уровнях.

Ладно, в хозяйстве для делания карьеры в Советском государстве такое мне пригодится. Я взял врученную мне бумагу, и уже собрался уходить со сцены, когда молодой человек сказал, немало не стесняясь, что в зале сотни комсомольцев сидят:

– Кстати, Павел Тарасович, хотел бы пообщаться более подробно по выдвинутым вами инициативам. Я взял уже ваш домашний телефон у товарища Гусева, так что, если вы не возражаете, я вам позвоню сегодня вечером, и мы договоримся с вами о встрече.

– Сегодня вечером я буду в Большом театре допоздна, так что просьба тогда позвонить совсем уж поздно, – ответил я.

Артём Николаевич понимающе кивнул.

Я спустился со сцены. В принципе, обычно я уже комсомольские собрания не посещаю – мне и так приходится время тратить на партийные, поэтому я кивнул Гусеву и, не став садиться, сразу же пошёл на выход.

Прикинул по времени, что успею ещё в спецхране посидеть. Смысл мне домой сейчас ехать, всё равно через несколько часов идти в Большой театр, так что посижу часика два-два с половиной в спецхране, наработаю побольше нового материала. А потом заеду за Галией в парикмахерскую, в которой она свою красивую причёску сделает.

***

Москва, один из ресторанов гостиницы «Россия»

Гусев немало удивился, когда ему сразу после комсомольского собрания позвонил секретарь первого заместителя министра иностранных дел и предложил согласовать время встречи с Макаровым в ресторане. Согласившись на встречу в тот же день вечером, Гусев с нетерпением отправился в гостиницу «Россия», размышляя, что могло понадобиться от него столь высокому начальнику.

С Макаровым он до этого ни разу не пересекался, поэтому справедливо предположил, что речь пойдет о сыне этого чиновника, Викторе. Прекрасно понимал, в каком вузе работает, он всегда изучал списки студентов, отмечая тех, чьи родители занимали особо высокие посты. Так что про Виктора Макарова, учившегося на экономическом факультете в одной группе с Ивлевым, он прекрасно знал.

Перед встречей он специально ознакомился еще раз с делом этого студента и навел справки в деканате, чтобы быть в курсе того, как у того обстоят дела. У Виктора Макарова никаких проблем ни по учебе, ни по комсомольской линии не было и в помине. Зачем тогда я его отцу вдруг понадобился? – недоумевал Гусев. – Ну, в любом случае, ругать меня его отец точно не будет, – решил он, – иначе в ресторан не позвал бы. Явно с просьбой обратится. И, в принципе, без разницы даже, с какой. Иметь в должниках такого человека само по себе уже очень серьезный бонус…