Кафедра (СИ). Страница 30

Твари взломали бронированный вход на двадцатой минуте. И началась бойня. Кучка людей, задыхаясь в пороховом дыму, хоть и отступала, но каждый шаг давался нежити огромной ценой. А потом закончились патроны. Запихнув свои пистолеты в кобуру, я достал из ножен Таракана. Смотрю, многие казаки тоже обнажили шашки. Сейчас отстреляются последние боеприпасы, и можно начинать рукопашную.

Неожиданно пол и стены подземного хода задрожали от мощнейших взрывов. Каменный потолок не выдержал и осыпался, наглухо отгородив нас от тварей. Раздались крики. Кого-то из людей накрыло обвалом.

— Дирижабли, — то ли прокаркал, то ли простонал есаул. — Наши прилетели. Рассредоточиться по подземелью, чтобы всех одной каменюкой сверху не накрыло. Мы быстро выполнили приказ и почти полчаса прислушивались, пытаясь понять по взрывам, что происходит наверху.

— А всё-таки позиций своих не сдали, — тихо, но с явной гордостью произнёс сидящий рядом со мной Кудрявый. — Честно говоря, думал, что и половины боя не выдержим. Хрен этим тварям, а не людская земля. Да, студент?

— Однозначно, — с трудом улыбнувшись, кивнул я. — Главное, чтобы теперь нас полностью не завалило. Ну и чтобы откопать не забыли.

— Не каркай. И это… Не передумал насчёт моего предложения? Видишь, как у нас весело бывает?

— Да ну вас на хер, господин есаул. Я же тихий кабинетный мальчик.

— Тихий… Кабинетный… — неожиданно стал хихикать Кудрявый, не в силах нормально рассмеяться. — Я тебе, Родька, должен буду. Если бы ты не помог мне из штаба сюда добраться, то на одну лысую голову стало бы среди казаков меньше. Ловко гранаты швыряешь. И тесаком своим тоже управляешься на загляденье. «По-кабинетному», так сказать.

— Ну, у каждого свои недостатки. Меня сейчас больше другой вопрос волнует, — признался я. — Интересно, мой коньячный сувенир в штабе сохранился? А то так выпить хочется…

— И не говори. Вот откопают, тогда и узнаем. Уж по чарочке мы сегодня точно заслужили.

Глава 15

Нас нашли и откопали примерно через девять часов. Честно говоря, я уже мысленно попрощался с жизнью, так как в заваленный с двух концов туннель воздух не поступал, а вся наша братия дышала много и часто. Не успей спасатели, то не прошло бы и пары часов, как смерть от удушья была бы нам гарантирована. Правда, показавшиеся первые спасатели чуть было не лишились жизни. Одурманенные от нехватки кислорода, несколько солдат открыли по ним огонь, приняв за тварей. Хорошо ещё, что всего лишь пять патронов осталось на всю нашу толпу, а то без жертв бы точно не обошлось.

Когда нас под руки вывели из подземелья, то я чуть не потерял сознание от переизбытка кислорода. Вижу, что и с остальными подобная фигня творится. Мы вообще в этом момент напоминали больше не бойцов, а группу алкашей, с трудом стоящих на ногах и со счастливыми улыбками пялящихся на начинающее подниматься из-за гор солнце. После тусклого света почти севших армейских фонарей, оно слегка резало глаза, отчего выступали слёзы. Но мы всё равно стояли и смотрели, ведь этого рассвета не чаяли дождаться живыми.

Ну а дальше началась кутерьма с проверкой, есть ли среди нас замаскировавшиеся под людей твари. Безропотно подставив руки под лезвия серебряных ножей, мы дали всем понять, что являемся своими. Лишь только после этого нас загрузили в медицинские повозки и направили в бахчисарайский госпиталь.

Не знаю, как остальных, но меня выписали из него уже через сутки и перевели… в тюрьму. Уже в камере предоставили письменные принадлежности и потребовали изложить все события, начиная с момента нашего прибытия к месту практики.

— Итак, Родион Иванович Булатов, — тем же вечером начал допрос важный следователь в синем жандармском мундире с майорскими звёздами на погонах. — Прочитал я ваш опус, и очень много вопросов по нему возникло. Главный из них: почему вы перешли на сторону Преисподней. Или вы думаете, я поверю в то, что твари сами, без посторонней помощи выбрались в наш мир?

Другой бы на моём месте возмутился от подобного заявления, но не я. Чего ещё ожидать от охранки? Во всех мирах и странах она действует по одному лекалу: вначале предъявляет обвинение, заставляя оправдываться, а потом пытается раскрутить всю цепочку событий. И допрашиваемый должен доказывать свою невиновность в каждом звене этой цепи.

За свою прошлую длинную жизнь я уже не раз проходил через такое. Поэтому выбрал для себя определённую тактику: молчать на первых допросах и слушать следователя. Пусть он сам нарисует всю картину обвинения, чтобы потом я мог не по кусочкам, а полностью разбить её. Оптом, так сказать, заслужить дорогу к свободе.

— Я не слышу вразумительного ответа, — через несколько минут игры в «гляделки» не выдержал майор. — И советую не устраивать тут сеансы безмолвия. Слишком много нестыковок… Очень подозрительных нестыковок в вашей писанине! И остальные ваши подельники путаются в показаниях. Вот, например, Лидия Хвостова уверяет, что вы несколько раз исчезали вместе с профессором Знаменским в неизвестном направлении. А также вместе с ним уделяли особое внимание старым пентаграммам. Было?

Сижу. Молчу.

— Хорошо… А что скажете, Булатов, на то, что, по утверждениям господина Книгина, вы с тем же самым Знаменским создали и активировали запрещённую пентаграмму? Приплюсуем сюда и наличие у вас незарегистрированного оружия. Об этом заявляют все оставшиеся в живых члены вашей группы практикантов. Значит, вы знали, что вас ожидает в Бакле, и заранее подготовились к этому.

Почти час жандармский офицер сыпал обвинениями, пытаясь вызвать на откровение. Особенно меня удивил тот факт, что на моей Петербургской квартире хотели провести обыск. Но Тамарка Мамуева заявила, что её постоялец Булатов съехал перед тем, как отправиться на практику. Хитрая химера решила сразу отвести от себя все подозрения и официально избавилась от постояльца. Вот это она правильно поступила. Если вдруг выяснится, что Тамарка с Тимуром являются Сущностями, то ни мне, ни им несдобровать.

Почти неделя ушла на допросы. Но за это время, кроме вежливых «здравствуйте» и «до свидания», я не проронил ни единого слова. Заодно смог оценить работу жандармерии этого мира и понять, что в Российской империи делу безопасности уделяется самоё серьёзное внимание. Про меня раскопали почти всё, что только можно. Даже драку с гопниками вытащили на свет. Удивительно, что не добрались до склада с оружием и деньгами. Всё-таки правильно я его оформил не официальным путём, а «по-чёрному», заплатив хорошие деньги одному мелкому клерку, занимающемуся складскими помещениями на речном вокзале.

Через неделю следователь в мундире исчез, и его место занял неприметный человек в штатском.

— Иван Иванович Иванов, — дружелюбно улыбнувшись, представился он. — Я из научно-аналитического отдела Тайной полиции.

— Очень приятно, — также вежливо ответил я. — Можно вопрос?

— Попытайтесь, Родион.

— Почему в ваших службах всегда одно и то же имя? Во всех книгах, статьях о вашей организации упоминаются лишь «Иваны». Хотя бы для разнообразия Петром Петровичем Петровым представились.

— Дань традиции. Ну и показывает простому обывателю, что не стоит быть излишне любопытным и пытаться узнать, кто на самом деле стоит за стандартным именем-отчеством. Но про научно-аналитический отдел я вам не соврал. Меня не интересуют все те обвинения, предъявленные вам жандармами. Это их работа, и они её сделают хорошо.

Забегу вперёд и открою маленькую тайну… Никакого компромата, кроме мелких грешков, за вами и вашими товарищами не числится, так что вскоре окажетесь на свободе. Допускаю даже, что будете представлены к наградам.

— Отрадно слышать, — расплылся в улыбке я. — Парень с медалью на груди всегда имеет больше шансов у девушек, чем просто парень. Как понимаю, вам нужен рассказ не о моих героических похождениях, а более специфические вещи? Готов к сотрудничеству.

— Именно. А почему вы раньше не шли на него? Целую неделю, словно в рот воды набрав, сидели?