Адвокат по драконьим разводам (СИ). Страница 3

Просто откинулась на подушки и прикрыла глаза. А чужие воспоминания затопили меня почти сразу, утягивая в свой омут…

Судьба Адалин де Карто, в девичестве носившей фамилию Дэшш, оказалась совсем уж печальной. Воспитываемая любимым, одиноким отцом, Адалин и бед в своей жизни не знала. Лорд Дэшш хоть и был бароном средней руки, но обладал нешуточной деловой хваткой и сумел сколотить такое состояние, что даже герцоги косились на него завистливо.

Вот только в личной жизни барону не повезло. Женился он достаточно поздно, а супруга родов пережить не смогла. И остался новоиспеченный отец в сединах с младенцем на руках.

Последние годы барон Дэшш заметно сдал. И пусть собственный капитал преумножать он уже не мог, но дела его шли хорошо. Даже слишком хорошо. Это-то его единственную наследницу и погубило.

После смерти барона Дэшша, который был единственным оплотом защиты для юной Адалин, открылась охота на юную, невинную и неопытную наследницу немалых богатств.

И, как в любой охоте, победу одержал самый сильный и свирепый хищник. Ушлый монарх местного государства быстренько издал указ, согласно которому Адалин, как круглая сирота, переходила под опеку короны.

Чернила еще высохнуть не успели на этом приказе, а уже была назначена дата свадьбы наследницы барона и герцога де Карто – одного из верных, но не очень удачливых приближенных императора, который сумел где-то разбазарить большую часть собственного состояния и находился в отчаянных поисках богатой невесты.

Разумеется, никто об этом Адалин не говорил. Об этом я догадалась уже сама, исходя из воспоминаний бедняжки и тех слов, которые поведала мне Грета.

Перед свадьбой Адалин даже мужа своего не видела ни разу. Но это не мешало ей, выросшей в отцовской любви и ласке, мечтать о счастливом замужестве и добром, преданном и любящем муже.

Вот только все мечты ее осыпались прахом еще в первую брачную ночь. Нет, герцог свой супружеский долг выполнил. И очень даже охотливо. Но сразу после этого поднялся, скривившись, и бросил сухие, жесткие слова о том, что с такой, как она, ни один мужчина удовольствия получить не сможет. Слишком уж скромные у нее формы, и дрожит от страха так, что у него одно отвращение вызывает.

Вспоминая те ужасные для Адалин мгновения, я закипала от злости. А чего он, собственно, от девственницы-то ожидал? Что она ему мастер-класс в постельных утехах покажет? Словом, непроходимо тупой ящер…

Но это я, как опытная в подобных делах женщина, прекрасно понимала, что в мужья Адалин достался непроходимый кретин, способный думать только тем, что находится ниже пояса.

А вот бедняжка винила во всем себя и всю ночь рыдала, слушая, как в смежной комнате ее новоиспеченный супруг до рассвета развлекается с одной из горничных, готовивших ее к брачной церемонии.

После этой ночи лучше не стало. И герцог де Карто, заметивший потухший и забитый вид своей жены, посчитал, что поставил ее на место и ушел, что называется, в полный отрыв.

Весь медовый месяц Адалин наблюдала за тем, как спальню ее супруга каждую ночь согревают то приезжающие из столицы замужние дамы, то просто молодые женщины из прислуги.

Иногда герцог не гнушался тем, чтобы прямо посреди дня на глазах у жены зажать у стены какую-нибудь горничную и потискать ее. Горничные в таких случаях оставались в полном восторге и даже бросали высокомерные взгляды в сторону новоиспеченной герцогини.

Изменилось все после короткой поездки во дворец. Там-то герцог и встретил Сьенну. Она была бывшей фавориткой императора, с которой тот поигрался и отверг. Вот только кроткая на первый взгляд красавица оказалась настоящей хищницей, не пожелавшей упускать любой возможности.

Переспал с ней герцог де Карто еще в первый день нахождения во дворце. Что между этими двумя происходило дальше, Адалин точно не знала, но через неделю возвращались в поместье молодые супруги уже не вдвоем, а втроем.

И это было началом персонального ада для бедняжки, в тело которой я и угодила…

Глава 4

Если до появления в поместье Сьенны Адалин никто не трогал и позволял ей мирно существовать, то с приездом столичной хищницы все изменилось.

День за днем она все больше очаровывала герцога де Карто и постепенно меняла правила жизни для всех обитателей дома. Горничных, с которыми раньше любил развлечься неверный муженек, выставила прочь и вместо них набрала страшных, пожилых прислужниц из соседних деревень. Замужние гостьи из столицы после парочки скандалов тоже к Эрону де Карто захаживать перестали. Но больше всех доставалось прошлой хозяйке моего нынешнего тела.

Молодую герцогиню переселили в дальнее крыло, где обычно не было ни души. Теперь Адалин было запрещено появляться в столовой во время трапез. Сначала еду ей носили в покои, потом заявили, что есть теперь она будет на кухне со слугами.

Другие развлечения тоже стали под запретом. В библиотеку Адалин пускать перестали, как и в комнату для музицирования, или в сад. Герцог даже отказался покупать ей полотна и краски для того, чтобы жена смогла заняться живописью.

А о новых нарядах не было и речи. И в это же время Сьенна любила захаживать в покои к Адалин, в которых та коротала свои печальные дни, чтобы похвастаться новыми платьями или украшениями, которыми ее одаривал герцог.

Но я-то догадывалась, за чей счет было куплено это все добро.

Месяц назад Адалин все больше начала жаловаться на плохое самочувствие. И тогда герцог, хоть и нехотя, но прислал лекаря. Не из чувства милосердия, нет. Переживал бедненький, вдруг его прокаженная жена больна чем-то заразным.

Вот только загадочный недуг, мучавший герцогиню де Карто, оказался банальной беременностью. Стоило лекарю сообщить Адалин эту новость и выйти за дверь, как внутрь разъяренной фурией влетела Сьенна.

Как она кричала, как угрожала и запугивала. И все только ради одного – чтобы герцог о беременности ничего не узнал. Конечно, этой драной кошке была невыгодна беременность бедняжки. Тут и в местных нравах разбираться не нужно. Роди Адалин герцогу ребенка, а, тем более, наследника – положение Сьенны оказалось бы под ударом.

Ровно неделя понадобилась бывшей фаворитке императора, чтобы достать зелье, избавляющее от нежеланной беременности. И когда она явилась с этим зельем в покои герцогини, та пыталась сопротивляться, отбиваться даже пробовала. Но все тщетно.

Никто ее не защитил, и никто не помог…

Из омутов чужой памяти вынырнула я резко. В комнате царил полумрак, а старая ведьма сидела подле кровати, перебирая сухие травы.

Теперь, когда я могла сопоставить слова Греты и воспоминания Адалин, многое становилось на свои места.

Не знаю, как Адалин вообще прожила долгие три месяца бок о бок с этим потаскуном. Мне даже просто выдержать гнет ее воспоминаний удалось с трудом, и я закипала от праведного гнева.

Но поведение ее супруга просто растоптало, сломало и уничтожило бедняжку.

И я думаю, что причина ее смерти была не только в зелье и в выкидыше, который этот яд и вызвал. Ослабленный организм и сильная кровопотеря, конечно, не шутки. Но она была морально разбита, и у нее просто не осталось сил, чтобы бороться. Возможно, в борьбе она и не видела никакого смысла…

Но я не Адалин, и меня так легко не сломаешь.

— Очнулась, наконец, — каркающим голосом произнесла старая Грета, даже не поворачивая головы, — И настрой твой чувствую боевой. Правильно, девочка. Этому ящеру нужно отомстить. Но пока не время…

— Почему ты не помогла ей? — поинтересовалась я у старой ведьмы, — В воспоминаниях Адалин я тебя не увидела. Хотя ты должна была уже работать в поместье. Можно ведь было просто не позволить этой поехавшей насильно запихнуть зелье в бедную девочку.

— О, как у тебя все просто, — ядовито усмехнулась ведьма, — Думаешь, я всесильна? Лучше бы поблагодарила, а не вопросы задавала ненужные. Если бы я девчонку спасла, так бы и осталась ты подыхать на той дороге.