Четыре подвала (СИ). Страница 8

Но ошибся. Потому что Андрей отрицательно покачал головой.

— Интересно — сказал Петр Васильевич.

Перешли железную дорогу. Сделали это в нахоженном месте, которым хоть и не так уж часто, но всё же пользовались люди. А дальше была лесная тропа.

— В сторону ракетной части или ПРК идём — не сдержался второй милиционер.

— Нет — сказал Андрей.

В этот момент они оставили за спинами небольшой деревянный мосток, через такую же не великую лесную речку, — и тут свернули влево и вниз.

— Ясно, наш путь лежит в район Усть-Киргизки или даже в районе психиатрической больницы — сказал Петр Васильевич, теперь он мог это озвучить уверенно, ибо никаких иных возможностей не оставалось, лишь только туда.

— Только почему мы движемся таким круговым образом, вот это интересно — спросил Петр Васильевич — Андрей остановись, отдохнуть не помешает пару минут — продолжил Петр Васильевич.

— Я знаю только эту дорогу. Я ей возвращался назад — спокойно поведал Андрей.

Мужчины закурили. Андрей смотрел вниз, где открывался воистину потрясающий вид. Речка петляла в самую низину. По левую руку находилась высоченная железнодорожная насыпь. А прямо высокая гора, на вершине которой нашли свое пристанище величественные сосны, бывшие просто огромными, бывшие изумительной красоты.

— Не заметил никто, но очень странно по пути нашего следования вели себя бродячие собаки. Они прижимались к земле, они отползли в любые щели и углы — сказал Петр Васильевич.

Никто не заметил того, о чем он только что сказал. Никто не стал его слова комментировать. Лишь Андрей вскользь бросил взгляд на милиционера.

— Ладно, отдых закончен, давайте пойдем дальше — это вновь был Петр Васильевич, его старшинство в этой группе сомнению не подлежало.

Спуск дался легко. Другое дело подъем, здесь пришлось напрячься. Преодолев подъем, вновь начали спускаться вниз. Получилось, что таким неудобным, нерациональным образом всего навсего преодолели железнодорожную насыпь. Ведь можно было пойти прямо по путям, затем влево, и всё, но шли ровно так, как указывал Андрей.

Теперь стало видно дома так называемого поселка Усть-Киргизка. И здесь Андрей остановился, он как будто забыл куда нужно идти.

— Что случилось, что-то не так в этом месте — поспешил спросить Петр Васильевич.

— Я как-то иначе двигался. Луна освещала дорогу — прошептал Андрей.

— Луна? — спросил следователь.

— Мне так кажется почему-то.

— Но ты же пришел домой вечером, ещё было светло — сразу проявил интерес Петр Васильевич.

— Да, ближе к восьми вечера — подтвердил папа Андрея.

— Я не знаю, но нам нужно в эту сторону, к тем домам, а затем их обойти — сказал Андрей.

— Хорошо, но может, что ты вспомнил отрывок из того, как первоначально попал сюда? — продолжил свое Петр Васильевич.

— Может, я не помню — ответил Андрей.

— Смотрите сейчас, как странно ведут себя собаки — напомнил Петр Васильевич, когда они все вместе и очень аккуратно двигались по территории частного сектора.

— Да, они замолкают и сразу прячутся — произнес второй милиционер.

— Нам в этот проулок, прямо до конца, а затем налево — сказал Андрей.

— Стоп, сейчас нужно быть осторожнее, чтобы преступники не увидели нас раньше времени — сказал Петр Васильевич — Андрей, иди вперёд один, а мы за тобой на расстоянии, чтобы могли тебя видеть — добавил он.

Так и сделали. Вокруг не было никого. Кажется, что одна древняя старуха появилась у забора собственного участка. Наверное, что действовала погода. Как уже упоминалось, было душно и жарко. Появились те самые тучи, прибытие которых всё одно виделось неизбежным и два часа назад.

Наконец-то Андрей остановился возле неказистого домика, кого-то наполовину заваленного, уже сейчас частично брошенного. Андрей стоял, ничего не происходило. Была полная тишина. Не было и намека на какое-либо постороннее присутствие.

— Хорошо, пойдем — сказал Петр Васильевич, увлекая за собой папу Андрея и второго милиционера.

— Андрей, не оборачиваясь назад, открыл калитку, вошёл внутрь двора.

— Сейчас быстрее, что же он мне делает — мгновенно спохватился Петр Васильевич и резко ускорился, то же самое сделали остальные.

Андрей же остановился возле двери в дом. И стоял неподвижно, пока за его спиной ни оказались Петр Васильевич, папа и второй милиционер. После этого Андрей потянул дверь на себя.

Только вот почему Петр Васильевич позволил Андрею это сделать. Почему мальчика не отстранили от двери в сторону, ведь там за дверью могли находиться преступники. Только дело было в запахе, который уже сейчас был чудовищным, который знающему человек говорил лишь об одном: здесь разложение человеческих тел. Когда дверь отворилась, то Андрей войти не смог, он отстранился, ему тут же стало плохо.

Петр Васильевич, зажимая нос рукой, проговорил глухим бормотанием: — А как же это так, рядом же соседи имеются.

Дальше милиционеры зашли внутрь дома. Андрей и его папа остались во дворе.

Увиденная картина была неприятной настолько, что навскидку Петр Васильевич не мог припомнить того, когда в последний раз ему доводилось такое видеть. И дело было не в том, что перед ним находилось то, что лишь фрагментарно можно было признать человеческими телами. Дело было в том, что всё это дополнялось чем-то ещё, чем-то настолько необъяснимым и неестественным, что данное являлось составной частью отравленного, сладкого зловония. Здесь не произошло обычное убийство, здесь случилось то, что точно не имеет к стандартному анализу никакого отношения. А может ещё то, что лишь самую малость опоздало. Но пришло вкупе с этой ужасной и отвратной обстановкой: мальчик лжёт, этих людей убили давно, они были мертвы, когда он сидел в закрытой комнате, а значит, никто не приносил ему еду и чай.

Или быть может это делал кто-то другой, кто и убил этих людей. Но ведь как убил, о, это особая история. Даже сейчас, даже в таком виде можно было разглядеть, что у обоих покойников были разорваны глотки, что такое может сделать только дикий хищный зверь. Или, например, большая собака, собака Баскервилей.

Петр Васильевич почувствовал себя плохо. Он вышел на улицу. Он даже не торопился закурить. Он молчал и глубоко вдыхал чистый воздух.

— Всё интереснее у нас складываются дела, всё интереснее — произнес он.

На улице появился второй милиционер. Кожа на его лице была бледной, он встряхнул голову, чтобы быстрее переменить обстановку, сбросить, хоть и временно, возможную часть дурного восприятия.

— Нам нужно связаться с отделением. Нам нужны сюда эксперты и прочее. Я дойду до соседей, я найду, где здесь ближайший телефон — проговорил Петр Васильевич посмотрел на Андрея внимательно.

— Ничего мне ещё не хочешь сказать? — спросил у Андрея Петр Васильевич.

— Нет — ответил Андрей.

— Их убили уже недели две назад — проговорил Петр Васильевич и покинул территорию двора.

— Как-то не пойму я — произнес папа Андрея, посмотрев на сына — Две недели назад, но ты же, может ты мне скажешь…

Глава четвёртая

— Я не знаю, было тихо последние два дня. Я не помню, я совсем ничего не помню — ответил папе Андрей.

— А приходил к ним кто? — спросил второй милиционер.

— Были кто-то, но я их не видел, только слышал. Ещё они говорили о чем-то странном, они иногда кого-то сильно боялись — ответил Андрей.

— А почему ты решил, что в их словах было что-то странное. Вероятно, что они как раз боялись появления милиции или того, что кто-то сдаст их милиции — сказал второй милиционер.

В этот момент вернулся Петр Васильевич, который довольно быстро нашел, откуда ему позвонить.

— Через дом есть телефон, там ветеран войны проживает. Правда, пришлось представиться по полной форме. Теперь разговоров не избежать — сказал Петр Васильевич.

— Нет, они никогда не говорили о милиции. Они боялись того, что может вернуться хозяин — сказал Андрей, ответив на слова второго милиционера.