Измена в 45. Я буду мстить (СИ). Страница 9

— Всё у тебя просто, — улыбаюсь я. — Спасибо.

Я ещё никогда не чувствовала себя такой одинокой в окружении целого города людей. И пусть говорят, что ты рождаешься и умираешь один. Я всегда верила, что это не так. Любой из нас приходит на этот свет и сразу становится частью семьи. Всю жизнь мы проводим в социуме. Создаём пары, рожаем детей. Живём рядом с теми, кого любим. И, возможно, считаем, что так будет всегда.

Наверное, поэтому становится так больно, когда вся твоя жизнь рушится. Когда кто-то лишает тебя смысла существования.

Вернувшись в офис, первым делом запираюсь в своём кабинете и пытаюсь сосредоточиться на работе. Стараюсь не думать о муже и о том дурацком представлении, что он устроил недавно. Получается плохо, но я хотя бы пытаюсь.

Благо, что меня больше никто не беспокоит. Ни шеф, ни личная помощница. Весь офис словно притаился, не желая меня тревожить. Хорошо, что сегодня не назначено никаких онлайн-совещаний. Я бы не смогла внятно воспринимать хоть какую-то информацию.

Рабочий день давно подошёл к концу, а я всё сижу перед компьютером. Понимаю, что должна поехать домой, но не хочу. Знаю, что дома будет ждать очередной скандал. Просто уверена в этом.

А я словно удила закусила и не хочу уступать. Может, раньше я и была покладистой, но эти времена прошли. Даже если я смою макияж и перекрашусь в русый, мой муж не изменится. Он с чего-то решил, что я его собственность. И что он может диктовать мне свои условия.

На столе начинает вибрировать телефон. Звонит дочь.

— Мам, приезжай, отец с ума сошёл…

Глава 5

То, что с головой у Саши не всё в порядке, я уже и сама не сомневаюсь. Страшит меня только то, что он что-то устроил дома и явно напугал своим поведением собственную дочь. За это я готова оторвать ему голову.

Пока прогреваю мотор, пытаюсь снова и снова дозвониться до дочери. Но Света не берёт трубку. Паника накрывает меня ледяной волной. От страха не могу пошевелиться. Сижу и смотрю на свои руки, лежащие на руле. Тусклый свет, проезжающих мимо машин, отражается от обручального кольца. Это меня немного отрезвляет.

Трогаюсь с места и выезжаю с парковки. Стараюсь сосредоточиться на дороге, но золотой ободок на безымянном пальце постоянно приковывает своё внимание. Кожу начинает покалывать. Хочу остановиться, сорвать кольцо и вышвырнуть его в окно. Меня останавливает только то, что это слишком простой финал. А Саша заслуживает чего-то более радикального.

Он должен почувствовать то, что чувствовала я. Должен испытать жгучую боль в груди. Когда кажется, что внутри тебя всё горит, превращая душу в пепел. Только тогда я смогу отпустить свою обиду и уйти.

Предателей нельзя прощать. Им следует платить той же монетой.

Подъехав к дому, кое-как паркуюсь и бегу к подъезду. Поездка на лифте длится целую вечность. И всё это время я буквально схожу с ума от беспокойства.

— Хоть бы всё было в порядке, — шепчу я. — Пожалуйста, господи, пусть всё будет хорошо…

Распахиваю двери квартиры и не разуваясь, бегу вперёд.

— Света! — кричу я, судорожно осматриваясь по сторонам. — Света, ты где!

— Я в вашей спальне, — доносится до меня глухой голос дочери. — Убедись, что его нет поблизости. Иначе я не открою.

— Здесь никого нет, — заверяю я, приблизившись к нужной двери. — Что случилось?

Света впускает меня внутрь и тут же запирает замок. Она отворачивается и идёт к креслу, забираясь на него с ногами. Только сейчас я вижу, что она вся в слезах. Сердце сжимается в небольшую точку. Чувствую, что не могу сделать вдох.

— Что он сделал? — шепчу я.

— Мне ничего, — всхлипнув, отвечает она. — Не успел, наверное…

После её слов, у меня внутри всё обрывается. Я достаю телефон и собираюсь набрать короткий номер правоохранительных органов.

— Кому ты звонишь? Ему?

— Нет, — качаю головой. — Хочу вызвать полицию.

— Мам, прекрати! — вскрикивает она. — Это того не стоит.

— Но ты же сама сказала…

— Что я сказала? — поднимает она заплаканное лицо. — Он не бил меня. Не оскорблял. Просто выкинул всю мою косметику в мусорку, а потом хотел прийти сюда и порвать все твои новые вещи…

На негнущихся ногах иду вперёд и падаю на пол у кресла, в котором сидит дочь. Кладу ладони на её колени и заглядываю в глаза.

— Заюш, ты из-за вещей расстроилась? — спрашиваю севшим голосом. — Не нужно было. Это того не стоило. Ну порвёт он эти вещи, а мы поедем и купим новые. Давай-ка, ты успокоишься, умоешься, и мы поедем в торговый центр. Я куплю тебе новую косметику.

— А смысл? — тянет она. — Чтобы он снова всё отправил на помойку?

— Не отправит, — обещаю я.

— Мам, не смеши, — злится Света. — Он творит всё, что захочет. Ему никто не указ. Если бы я не заперлась в вашей спальне, тебе бы завтра пришлось идти на работу в старых вещах.

— Ну и сходила бы, — я встаю и присаживаюсь на подлокотник кресла, глажу дочь по волосам. — Это все мелочи. И они точно не стоят твоих слёз. Ты у меня такая сильная. Что тебе до этих попыток саботажа?

— Он выкинул мои личные вещи, — угрюмо напоминает она.

— Хочешь отомстить? — спрашиваю я и легко поднявшись, направляюсь к шкафу.

Вытаскиваю любимую рубашку мужа и на глазах дочери начинаю её рвать. Когда от брендовой шмотки остаются лишь запчасти, бросаю её на кровать и возвращаюсь к Свете.

— Видишь, малыш, в эту игру можно играть вдвоём, — с улыбкой замечаю я. — А теперь иди. Приведи себя в порядок и поедем за покупками.

Дочь кивает и послушно выходит из комнаты. А я иду в коридор, чтобы снять сапоги. За этим занятием меня застаёт муж, вернувшийся домой.

— Явилась, — шипит он. — Вспомнила, что у тебя есть семья?

— Так, я, в отличие от некоторых, никогда об этом и не забывала, — голос сочится ядом.

— Видеть тебя не могу, — роняет он.

— Так в чём проблема? — интересуюсь я. — Переезжай к своей подстилке. И не будешь видеть ни меня, ни дочь, которую ты довёл до истерики!

— Я просто хочу, чтобы она не пошла по твоим следам! — кричит он и идёт в сторону спальни.

Я опираюсь плечом о шкаф и замираю в предвкушении. Реакция мужа не заставляет долго ждать.

— Что это такое? — орёт Саша. — Это моя любимая рубашка! Какого чёрта здесь произошло? Кира!

— Не кричи, — морщусь я и иду в комнату. — Нравится? Для тебя старалась.

— Зачем ты это сделала? — он подскакивает ко мне и начинает трясти оторванным рукавом у меня перед носом. — Ты хоть представляешь, сколько она стоила?

— Конечно, — спокойно отвечаю я. — Это ведь я тебе её купила. Так что цена и бренд мне прекрасно известны.

— Ты из ума выжила?

— Нет, — качаю головой и с вызовом смотрю на мужа. — Просто продемонстрировала тебе, что будет, если ты ещё раз прикоснёшься к вещам нашей дочери.

Он замолкает. Буравит меня взглядом, полным ненависти, а потом отшвыривает рукав в сторону и схватив меня за локоть, волочёт в сторону кухни. Открывает шкаф, где стоит мусорное ведро, и указывает на его содержимое.

— Всё здесь, — цедит он. — Она могла бы всё просто достать, раз уж ей так дорог этот мусор!

— Вот как? — протягиваю я, резко выдернув руку из его захвата.

А в голове уже зреет план маленькой мести, которая свершится уже сегодня вечером.

После того как дочь успокаивается и приводит себя в порядок, я везу её за новой косметикой. Тем более что мне и самой давно пора пополнить свои запасы.

Настроение у девочки мгновенно улучшается. Она начинает путешествовать от полки к полке, сбрасывая в корзину очередной понравившийся продукт. А меня в это время атакует достаточно активный консультант. Обычно я стараюсь обойтись без их навязчивых советов, но сегодня мне не помешает помощь.

Домой мы возвращаемся через полтора часа. Света идёт в свою комнату, а я переодеваюсь и отправляюсь на кухню, готовить ужин.

Домашние давно научились по звуку распознавать, когда приходит пора собираться за столом. Ну это и не удивительно. Стоит мне начать доставать тарелки, как раздаётся характерный звон, оповещающий о том, что я занимаюсь сервировкой.