Царство бури и безумия (ЛП). Страница 81

Несмотря на холодный зимний воздух, солнце палит нещадно, и под тканью моей одежды начинает скапливаться пот. Мои ладони стали липкими от этого, когда Даркхейвены заняли свои мягкие места и напустили на свои лица незаинтересованное и скучающее выражение. Я занимаю свою позицию в конце их скамейки и сцепляю руки за спиной, крепко обхватив пальцами запястье.

Мой взгляд скользит поверх голов учеников, когда они тоже занимают свои места, собираясь вместе перед Богами. Что-то тяжелое давит мне на плечи, и я медленно, чтобы не вызвать подозрений, поворачиваюсь лицом вперед. Долос там. Закутанный в свою обычную тьму, он сидит далеко в тени, когда кто-то наклоняется к нему и говорит что-то, чего я не могу расслышать с такого расстояния. С тенями того, что он использует, чтобы ослабить свои способности, цепляющиеся за него, я ненавижу то, что не могу видеть его лица, не могу прочитать его выражение. Способность читать его мысли могла бы дать нам какой-то намек на то, зачем нас всех сюда привели.

Красный цвет привлекает мое внимание, и я отдергиваю его от того места, где сидит Долос, чтобы увидеть Мейрин, пробирающуюся сквозь толпу, одетую, к моему удивлению, в узкие брюки и свободную тунику с коричневым жилетом, зашнурованным спереди. Я видела ее в брюках только на тренировках, поэтому поразительно видеть ее столь небрежно одетой, когда она проходит сквозь окружающих ее людей к секции Второго Уровня, в которой она сидела во время сражений.

Я бросаю взгляд ей за спину и по сторонам, но Найла нигде нет. Мой взгляд возвращается к Мейрин, когда она плюхается на свое место, отмахиваясь от другой Терры, которая несет поднос и предлагает ей стакан воды. Выражение ее лица сморщенное и мрачное. В моем животе появляется яма беспокойства.

Наконец, когда кажется, что все собрались и заняли свои места, а Терры выстроились вдоль задних стен или встали рядом с местами своих хозяев, Долос поднимается со своего места и подходит к краю балкона, выходящего на арену. Мурашки осознания пробегают по моему позвоночнику. Когда он приближается, все затаивают дыхание и делают паузу, позволяя всем хорошенько рассмотреть его, прежде чем он заговорит, как будто это какая-то забытая драматическая пьеса, в которой он главный злодей.

Нет, Боги не считают себя злодеями. Именно это делает их такими опасными. Для них они герои. Спасающие маленьких смертных созданий от их собственных опасений. Я закрываю глаза и сжимаю пальцы на запястье. Я мысленно считаю в обратном порядке от десяти, умоляя о терпении.

Медленно я возвращаюсь в то место, которое так хорошо знаю. То самое место, куда я ускользаю, когда Офелия дает мне один из своих уроков. Это маленькая частичка меня, которую я держала подальше от нее, подальше от всех. Мое безопасное место. Как только я прочно устраиваюсь в нем, я открываю глаза, тупо смотрю на арену и жду.

— Добро пожаловать, ученики, — выкрикивает Долос, его голос эхом разносится по небу, громкий и раскатистый. — Я уверен, вы все задаетесь вопросом, почему вас вызвали на арену. К сожалению, мы не собираемся так скоро снова проводить наши бои. — Напряжение внутри меня спадает, но лишь незначительно. Если это не битва, это не означает, что не может быть чего-то гораздо худшего. Зная Богов так, как знаю их я, лучше не возлагать на них больших надежд. Доброта в этом месте такая же редкость, как и надежда.

Моя кожа зудит и становится натянутой, пока Долос продолжает говорить. — Наша прославленная Академия скоро примет Совет Богов. Таким образом, любые разрешения на запрошенные поездки за пределы наших стен были отклонены и аннулированы.

Рядом со мной Руэн напрягается при упоминании Совета Богов. Я хочу повернуть голову и потребовать ответов. Что такое Совет Богов? Почему Академия находится в изоляции? Что это значит? Однако я не говорю ни слова. Я даже не смотрю в его сторону. Я продолжаю пристально смотреть вперед.

— Сам Трифон, наш Царь, прибудет в течение следующих нескольких дней. — Слова Долоса пронзают меня насквозь в одно мгновение. Трифон, Царь Богов.

О… Боги. Возможно, мне и удалось обмануть Даркхейвенов, даже Богов здесь, в Академии, но Трифон, Царь Богов, самый могущественный из них. Конечно, даже с серой, гасящей мою Божественность и силу, он был бы способен увидеть меня насквозь. Паника сжимает мне горло. Безопасное место в моем сознании зовет меня.

Почему-то у меня возникает странное ощущение, что Долос смотрит на меня из-за окружающих его теней. Темная завеса тумана, которая не дает ему быть полностью видимым и не дает его силе разрушать умы всех вокруг, находящихся в его ментальном заточении, слегка наклоняется в сторону, как будто он наклоняет голову, когда снова говорит.

— Ваш долг — доказать Совету Богов, что вы самые могущественные из их отпрысков и, следовательно, наиболее достойные их присутствия, — заявляет он. — Милосердие, которое я проявлял в последние месяцы, закончилось. На неопределенный срок. Если кто-либо из вас — как ученики, так и Терры — нарушит установленные нами правила, ваша казнь будет быстрой. Занятия будут приостановлены на следующие две недели, поскольку мы готовимся приветствовать нашего Царя и его свиту. Любые вопросы о заданиях можно направлять вашим преподавателям. Вы свободны.

Звучат все эти фанфары, и Долос объявляет окончание своего призыва с такой скоростью, что у меня возникает ощущение, будто меня сбросили с лошади и толкнули с края обрыва. Вой ревущего ветра и вода наполняют мои уши. Трифон приближается. Царь Богов идет сюда.

Долос исчезает с балкона, а затем полностью покидает секцию Богов. Другие Боги и наставники встают, переговариваясь между собой, некоторые кажутся взволнованными, а другим, похоже, скучно от этого заявления. Им все равно. Конечно, им все равно. Их жизни не подвергаются риску. Я вглядываюсь в их лица, в каждое из них, замечая Нарелль, Маладезию и даже Акслана.

Где Кэдмон? Я нигде его не вижу. Его фигура отсутствует на трибунах… Точно так же, как и фигура Найла.

Найл. Напоминание заставляет мою голову повернуться туда, где раньше сидела Мейрин. Но сейчас ее нет. Это занимает у меня мгновение, но мой взгляд зацепляется за ее удаляющуюся спину, когда она взбегает по ступенькам трибун, двигаясь грациозно и быстро. Я должна догнать ее. Я удостоверюсь, что с Найлом все в порядке, а потом… потом я разберусь с остальным.

Возможно, мне пора покинуть эту Академию. Покинуть Даркхейвенов.

— Кайра? — Паника и притворное спокойствие борются внутри меня, и, несмотря на мои попытки скрыть это, паника побеждает. Я поворачиваюсь лицом к Руэну, который встает со своего места и смотрит на меня, нахмурив брови. — Что случилось?

— Мне нужно идти, — говорю я. Мой голос звучит так тихо, что я думаю, сначала он меня не слышит, потому что теперь, когда объявление Долоса закончилось, все говорят. Рев голосов учеников усиливается по мере того, как они начинают выходить.

— Ты… — Он тянется ко мне, но я отступаю на шаг, качая головой.

— Я должна найти своего друга, — говорю я ему.

Он прищуривается, глядя на меня, и Каликс с любопытством выглядывает из-за него. — Мальчик Терра? — спрашивает он.

Я киваю, судорожно сглатывая.

— Ты можешь найти его позже, — настаивает Руэн. Он снова тянется ко мне, и я снова выхожу за пределы его досягаемости. Облако тьмы опускается на его черты. — Кайра…

Я не жду его отказа. Мое сердце бешено колотится в груди. — Я вернусь, — клянусь я перед тем, как развернуться и убежать.

Проклятие, преследующее меня, низкое и порочное. Я игнорирую его, перепрыгивая через две ступеньки за раз, огибая Смертных Богов и Терр. Куда ушла Мейрин? Она искала Найла или знает, где он? Она казалась расстроенной, ее лицо превратилось в маску разочарования, когда она слушала объявления.

Я поворачиваю направо и проскальзываю мимо знакомого лица — Малахии, но он не замечает меня, поскольку хвастается, что Совет Богов когда-либо приезжал в Ривьер только потому, что они лучшие Смертные Боги в царстве. Даже его нелепой напыщенности недостаточно, чтобы дать мне повод фыркнуть. Я слишком сосредоточена на поисках рыжеволосой целительницы.