Царство бури и безумия (ЛП). Страница 73

— Кайра. — Я вздрагиваю при звуке голоса Руэна и поднимаю взгляд, когда он придерживает дверь кареты открытой, протягивая ко мне руку. — Давай.

Я смотрю на протянутую руку. Если я возьму ее сейчас, пути назад не будет. Если в Академии вообще когда-нибудь была работа, я, скорее всего, не буду ее выполнять. Потому что, если я возьму Руэна за руку и последую за ним обратно в Академию, я знаю, что там будет еще один человек, которому я открою свои секреты. Теос. Последний Даркхейвен уже выдал свои подозрения на мой счет, когда мы в последний раз…

Я прикусываю нижнюю губу, прерывая это воспоминание покачиванием головы. Это причиняет больше боли, чем я хочу признать. Теос был первым мужчиной, с которым я трахалась не ради работы. Он дарил мне удовольствие снова и снова, а потом лишил меня всего этого ради информации. В уголках моих глаз появляется новое жжение. Передо мной Руэн в замешательстве хмурит брови.

Приняв мой водянистый взгляд за что-то другое, он выходит из экипажа и тянется ко мне. Его руки касаются моих плеч, и я напрягаюсь, не уверенная, должна ли я отбросить их и убежать или просто позволить ему.

— Кайра, посмотри на меня. — Огонь пробегает по мне, когда убеждение в его тоне заставляет мое лицо немедленно приподняться, пока наши взгляды не встречаются.

— Не надо, — выдавливаю я из себя, — использовать на мне свою проклятую Божественность. — Слова произносятся так тихо, что я знаю, что ни проходящие мимо мужчины или женщины, ни кучер экипажа меня не слышат. Но он может.

Лицо Руэна вытягивается. — Я… я и не подозревал, что сделал это. Прости. — Если бы у меня были силы посмеяться прямо сейчас над чопорным Руэном Даркхейвеном, извиняющимся передо мной, я бы посмеялась.

Он вздыхает, а я просто продолжаю пристально смотреть на него, подбивая его сказать те слова, которые он собирался сказать. — Если Кэдмон знает, — говорит он, понижая свой голос до моего собственного, — тогда тебе придется вернуться в Академию. — Он как будто может заглянуть прямо в мои мысли. Я хочу обхватить руками его горло и сжать. — Другие Боги не просто так боятся Кэдмона, Кайра, — бормочет он. — Если он знает, кто ты, и никогда ничего не говорил, даже зная законы, то на то есть очень веская причина.

Я стараюсь не думать о том, на какой риск иду, будучи настолько честной с ним, когда произношу свои следующие слова. — Я не могу рисковать возвращением в Академию, если есть хотя бы малейший шанс, что ты можешь снова предать меня.

Он моргает, вспоминая тот факт, что он был причиной моего наказания все эти недели назад. Со стоном Руэн откидывает голову назад и смотрит в небо. Он бормочет что-то, что могло бы звучать как молитва Богам — то есть, если бы я верила, что он когда-нибудь помолится существам, ответственным за то, через что прошли он и его братья. Затем, прежде чем я успеваю среагировать, он поднимает меня над землей и заталкивает в экипажа.

— Веди, — рявкает он человеку, сидящему перед лошадьми. — Объезжай другие твои остановки и вези нас к северной окраине Ривьера.

— Подождите минутку, — бормочет кучер. — Я не могу…

Мужчина замолкает, когда моя задница ударяется о сиденье, и я слышу характерное позвякивание дензы в кошельке для монет. Я не сомневаюсь, что какую бы сумму Руэн ни вручил мужчине, это определенно больше, чем кучер когда-либо заработал бы за один день перевозки пассажиров по своему обычному маршруту.

— Пристегнитесь, молодой человек, — внезапно говорит мужчина, его тон сразу меняется, когда Руэн забирается в салон, к счастью, пустого общественного экипажа, которое он каким-то образом реквизировал для своего личного пользования. — Мы будем там в мгновение ока!

Дверца захлопывается, и Руэн садится напротив меня, мы вдвоем долго смотрим друг на друга, пока экипаж отъезжает от тротуара со щелкающим звуком хлыста по лошадиному заду. Я с трудом сохраняю невозмутимое выражение лица, когда шум прорывается сквозь меня. Я ненавижу этот гребаный звук.

— Я не собираюсь утруждать себя просьбами не держать на меня зла за это, как бы долго мы ни были вместе, — начинает Руэн.

— Хорошо, — огрызаюсь я. — Потому что как Смертная Богиня, как и ты, моя жизнь такая же длинная, и злопамятна я не меньше.

Его губы подергиваются. Это не может быть насмешкой, не так ли? Не после того, что он только что обнаружил. Но если это и так, то в следующее мгновение она исчезает.

— Нам нужно многое обсудить, когда мы вернемся в Академию и… Нет, не начинай изрыгать свой сарказм, хранительница тайн, — говорит Руэн, останавливая меня, когда я открываю рот. — Я еще не закончил.

Я выдыхаю и скрещиваю руки на груди, прислоняясь спиной к раскачивающейся стенке кабины и пристально смотрю на мужчину, сидящего напротив меня. Теперь, когда в этом помещении нас только двое, я задаюсь вопросом, как нам с ним удалось уместится на одном месте, в то время как другая пара сидела напротив нас по дороге сюда. Он занимает всю сторону, на которой сейчас сидит, его массивные плечи почти занимают всю длину узкой кабины. Даже его аромат пергамента, чернил и мяты, кажется, перекрывает мускусный аромат запаха тела, который остается внутри.

— Тебе нужно многое мне объяснить, Кайра, — продолжает Руэн. — О том, кто ты, почему ты в Академии и как, черт возьми, тебе удалось так долго оставаться незамеченной Богами.

Я фыркаю. — Они не так всевидящи, как им хотелось бы, чтобы вы все верили.

Красный цвет полностью исчез с его радужек, но бурные моря его глаз устремлены на меня. — О, я прекрасно это понимаю, — говорит он мне. — Нам еще многое предстоит обсудить, и я действительно имею в виду всех нас, Кайра. Ты объяснишь все мне и Теосу, а потом Каликс расскажет мне, как он тебя вычислил.

Руэн — ничто иное, как преданность своим братьям. Я смутно задаюсь вопросом, на что было бы похоже иметь такого рода преданность. Самое близкое, что у меня когда-либо было, — это мои отношения с Регисом и Офелией.

Тем не менее, я знаю без тени сомнения, что если бы дело дошло до меня или Офелии, она бы продала меня в мгновение ока, если бы это означало, что она выживет. Она никогда не скрывала этого. Она никогда не обещала верности там, где ее не было, и никогда не лгала о своих приоритетах. Регис гораздо менее измучен, чем она, но я не настолько глупа, чтобы желать, чтобы он отказался от своего будущего ради кого-то вроде меня, отказался от шанса найти своего брата — свою настоящую семью.

— О чем ты думаешь? — Вопрос Руэна вырывает меня из задумчивости, и я моргаю, пристально глядя на него.

— Что? — Спрашиваю я.

— Мне не нравится выражение, которое только что появилось на твоем лице, — отвечает он. Его брови хмурятся, когда он смотрит на меня так, как будто он действительно может заглянуть в мои мысли, используя лишь собственную силу воли. — Я хочу знать, чем это вызвано.

— Не твое собачье дело, — огрызаюсь я, защищаясь, еще сильнее забиваясь в угол своего сиденья, как будто это удержит его на расстоянии.

Проблеск раздражения мелькает на его лице. — Все, что касается тебя, теперь мое гребаное дело, Кайра Незерак, — сообщает он мне. — С этого момента твоя судьба переплетена с моей собственной.

И вот так я точно знаю, что что бы ни случилось — последую ли я за ним обратно в Академию или нет — Руэн не планирует раскрывать мой секрет. Не могу сказать, что меня настораживает, что вселяет в меня такую уверенность. Это может быть жесткий, каменный взгляд его глаз или слова, слетающие с его губ.

Судьба. Слово, о котором я старалась не думать последние десять лет. Судьба — это то, что убило моего отца. Судьба — это то, что привело меня в лапы Преступного Мира. Судьба непоправимо запятнала меня кровью тех, кого я убила. Но судьба также привела меня к этому моменту, к этому человеку. К Руэну Даркхейвену и его братьям, и у меня такое чувство, что она даже не начала показывать мне то, что она для меня приготовила.