Нам здесь (не) жить (СИ). Страница 4

Но если Ратнасамбхава может их создавать, то Будды оказываются на одном уровне с системой автоспауна Назарика.

«Программы не устают и считают, что у них есть бесконечное время. Вряд ли они знают об отключении серверов. Так что они могут стоять на первом этаже и бесконечно слать вниз толпы неписи, рассчитывая истощить наши ловушки и запасы, прежде чем идти самим. Мы, в свою очередь, будем слать на них такие же бесконечные волны через систему автоспауна. Это ничья, причём ничья некрасивая. Нужно найти способ это предотвратить».

Слабость и в то же время сила Будд — в том, что у них совершенно нет опыта наступления. До сего момента они всегда сидели в своей локации, а игроки приходили к ним. Соответственно нейросеть накопила широкий арсенал оборонительных решений, но почти не имеет такового в наступательных. Если просто попытаться навалиться на них массой на первом этаже, они окажутся в знакомых условиях, и вполне могут победить.

«Нужно мотивировать их прорваться хотя бы через связку четвёртого и пятого этажей. До восьмого было бы идеально, но туда мы их вряд ли заманим за оставшееся время».

Переместившись в тронный зал и заняв место на Престоле королей, Момонга отключил все защиты и отозвал всю непись с первых трёх этажей. Такой открытый проход насторожил бы любого живого игрока, даже нуба, но искусственный интеллект боссов будет следовать по пути наименьшего сопротивления — по вышеизложенной причине, опыта штурма у него нет.

На четвёртом этаже Будды сразятся с Гаргантюа — мощнейшей одиночной неписью Назарика. Победив его, они либо сразу пойдут дальше, либо задержатся, чтобы излечиться и создать себе новые предметы взамен уничтоженных. В первом случае настоящая ловушка ждёт их на пятом — в ледяном аду Коцита. Это оптимальный вариант. Но увы, второй более вероятен — тогда все Высшие Существа телепортируются на четвёртый и атакуют Будд, чтобы не дать им остановиться.

Если во время боя с Гаргантюа один из Будд окажется настолько ослаблен, что его можно будет добить одним ударом — не дожидаясь конца сражения, этот удар нанесут мастера стелса — ассасин Флэтфут и ниндзя Нишикиэнрай. Мощь четырёх Будд меньше, чем пяти не на двадцать процентов, а в разы — после потери одного бойца добить их будет уже совсем несложно, хватит грубой силы гильдии.

Сатору тяжело дышал, хотя на аватаре это и не отражалось — он наконец включил соответствующие фильтры в середине боя. Сражение вышло куда более тяжёлым, чем он ожидал. Будды, обладая все святыми классами, могли воскрешать друг друга, причём благодаря экипированным предметам — почти без штрафов. Да, воскрешение требовало Маны, единственного невосполнимого ресурса в игре… но существовали Палочки Воскрешения, позволяющие делать то же самое без затрат Маны… и чёртов Ратнасамбхава уже знал и о них тоже! Только спам непрерывных мощнейших атак с нескольких направлений мог сокращать число боссов, не давая им восстанавливаться — но какой же при этом урон несли атакующие! Сам Момонга умер всего один раз за бой — от отражённого зеркалом Акшобхьи собственного навыка «Цель всякой жизни — смерть». Но лишь потому, что основную часть сражения просидел на Троне королей, координируя и усиливая остальных игроков, и слез с него, чтобы нанести добивающие удары, лишь когда Будд осталось двое. Остальные умирали по два-три раза, рекорд поставил, как обычно, ТачМи — погибнув восемь раз за бой. Столько же смертей разделил с ним и его верный Себас — оба, будучи бойцами ближнего боя, рвались к боссам в упор… и в упор же и получали их мощнейшие атаки. Сначала Вайрочана просто заставлял их исчезать, но вскоре Будды убедились, что это плохая идея — появляясь из ниоткуда рядом с ними, как только истекал кулдаун действия способности, ТачМи и Себас били изнутри построения с удвоенной силой. Момонга присоединил к этой парочке Альбедо и Коцита, чтобы те стягивали на себя хотя бы часть урона. Но Будды быстро разобрались, что будучи танком, Альбедо бьёт относительно слабо, поэтому её можно ставить на последнее место в списке целей.

Крайне неприятной неожиданностью оказался момент, когда Ратнасамбхава создал для всей пятёрки кольца гильдии Аинз Оал Гоун. Эти кольца позволяли телепортироваться куда угодно в пределах Великой Гробницы, и боссы начали шастать по всем этажам, как у себя дома. Момонге пришлось отключить всю систему телепортации, но это замедлило и игроков, которым теперь приходилось перемещаться пешком или тратить Ману на заклинания телепортации или быстрого перемещения. Сосредоточить силы, как и вернуться к месту боя после респауна теперь стало сложнее.

Ситуация усугублялась и тем, что за месяцы и даже годы отсутствия в игре рефлексы многих игроков значительно ослабли. Момонга видел, как они задерживались на секунду-две, выискивая в меню подходящие к моменту заклинания, или как неуверенно поднимали оружие, будто вспоминая, как его правильно держать. Конечно, никто никому на эту слабость не указал, но по факту многие из них теперь были на одном уровне с неписью (менее тактически гибкой, но по крайней мере мгновенно реагирующей), и значительно слабее нейросетей боссов, способных за доли секунды выбирать подходящий из тысяч вариантов.

Даже непобедимый ТачМи стал заметно медленнее, хотя тут виной было не отсутствие практики — его рефлексы в реале ослаблял возраст. Момонга не очень разбирался в искусстве рукопашного боя, но подозревал, что теперь даже Себас сделал бы своего создателя, вздумай они сойтись с ним в спарринге.

И всё-таки, они победили. С трудом, с большими потерями, но забили мирового врага. В награду они получили десятый предмет мирового класса впридачу к девяти имеющимся (изначально их было одиннадцать, один Момонга потратил, чтобы призвать Будд в Назарик, и ещё один — чтобы победить их), но это уже не имело никакого значения — где бы эти трофеи можно было применить? Сам процесс в данном случае был куда важнее результата, и это был поистине великолепный процесс. Он останется у всех в памяти на долгие-долгие годы.

Когда они закончили чинить всё сломанное и воскрешать всех убитых, до конца работы серверов оставалось всего пятнадцать минут.

Момонга хотел произнести прощальную речь, но ему пришла в голову более демократичная идея — он пригласил каждого из Высших Существ произнести короткое прощальное слово.

Увы, правила ИГГДРАСИЛя не позволяли вести внутри игры видеозапись, или хотя бы звуковую. Можно было писать от руки в блокноты и свитки, но во-первых, их нельзя вывести в реальный мир, а во-вторых, никто из присутствующих не умел писать с достаточной быстротой. Момонга желал бы сохранить в памяти последние слова каждого из своих боевых товарищей, но запомнить смог только некоторых, чьи высказывания отличались от обычных благодарностей и пожеланий удачи.

— Мы пытались создать красоту, вопреки тому, что наши миры погибают — и тот, и этот, — сказал Блю Планет. — Просто этот исчезнет быстро и безболезненно, а тот будет агонизировать ещё какое-то время. И всё же я не считаю, что наши усилия пропали даром. Красота сама себе вознаграждение. Даже когда она обречена.

— Как и справедливость, — согласился с коллегой ТачМи. — Я пытался чуть уменьшить количество зла в виртуальном мире, пока оно беспрепятственно росло и усиливалось в мире реальном. Это было смешно, ничтожно, но то, что мы смогли это сделать хоть так — имеет ценность.

— Я препятствовал вам обоим во всём, в чём только мог, — в голосе Ульберта было лёгкое смущение, но ни тени раскаяния. — Это же работа дьявола, верно? Разрушать и саботировать всё, что создают хорошие персонажи, превращать красоту в уродство, а справедливость в издевательство? Я понимаю, что вам есть за что меня ненавидеть, но я искренне благодарен, что вы меня терпели всё это время. Больше не придётся.

— Ну, если уж тебя должны были ненавидеть, то меня вообще убить на месте, — хмыкнул Люци★Фер. — Ты-то пакостил только в рамках отыгрыша, а я несколько раз реально попортил гильдии жизнь. Где и в чём именно, рассказывать не буду, думаю, народ и так догадывается… Так что вылетать с тобой будем вместе, от одного и того же братского пинка под зад.