Сердце с горьким ядом (ЛП). Страница 48

— Демон говорил, что ты была у Провидицы. И все же, кажется, ты избрала слепоту. Позволь мне показать тебе то, что ты упустила, — Алорос кладет руку мне на лоб. От прикосновения его теплых пальцев мир растворяется.

Время распадается на нити света, заполняющие мое зрение. Каждый разговор, каждое признание, шепотом сказанное между мной и демоном, разматывается и танцует вокруг. Они кристаллизуются, становясь ясными и жгучими, как яд.

«Ты знаешь лишь малую часть, вампирша».

«Я люблю тебя, моя вампирша. Неважно, как ты изменишься, что потеряешь или обретешь».

«Я верю в тебя».

Я моргаю и вижу Ашена в Царстве Теней. Он лежит на черном каменном алтаре в пещерном зале, освещенном лишь факелами, точь-в-точь как в том видении, которое я пыталась забыть. Он открывает глаза, моргает в замешательстве, затем резко садится, проклиная что-то. Он уже собирается встать, когда Эмбер выходит из тени и бросает ему черный шелковый халат. За ней - трое жнецов с обнаженными мечами.

— Здравствуй, дорогой брат.

Он молчит, лишь смотрит на нее с подозрением, продевая руки в рукава.

— Кажется, твоей вампирше несладко. Семен Абдулов схватил ее.

Ашен резко вдыхает и бросается вперед.

— Я должен ее спасти…

— Позволь мне сказать, что ты сделаешь дальше, — Эмбер улыбается, и другие жнецы смыкаются вокруг него. — И ты выполнишь все, что я скажу, иначе я заставлю Леукосию страдать. Начну с того, что она увидит, как ты умрешь вечной смертью.

Я слышу треск - громче, чем когда-либо. Он раскалывает мой разум, и видение меняется.

Теперь я вижу Ашена на берегу Бухты Душ. Черная вода омывает его босые ноги. Его обнаженная грудь тяжело вздымается, когда он смотрит на воду. Волны движутся неестественно, будто под масляной поверхностью скрывается что-то зловещее.

Каждая мышца напрягается, когда Ашен делает первый шаг в море. Кажется, одно прикосновение волн причиняет ему боль. Брови сведены. Кулаки сжаты. Челюсть напряжена до хруста. Но, несмотря на явные мучения, он не сводит глаз с островов вдалеке и делает еще шаг, затем еще. Каждый кажется хуже предыдущего. К пятому он уже готов рухнуть на колени, но все равно плывет вперед, стиснув зубы от агонии. Он страдает.

Затем я вижу его в разбитом фургоне у подножия холма. Слышу стук его сердца - слишком быстрый для обычного ритма. Дыхание оставляет в холодном воздухе облачка пара. Он закатывает рукав.

— Ana nurika nami azziz. Ana elleti tiparika azziz, — шепчет он, и татуировка вспыхивает на коже.

«К яркому свету взываю. К сияющему свету взываю».

Через несколько тяжелых вдохов за окном машины появляется звезда - крошечная, как точка иглы, но ярче солнца. Она расширяется, наполняя воздух гулом энергии, заключенной в светящиеся нити. Шар растет, и Ашен заслоняется рукой, когда он взрывается, рассыпаясь искрами по снегу.

Из сверкающих осколков выходит Алорос.

— Ты звал, демон?

Ашен тяжело дышит. Медленно поворачивает голову, наблюдая, как ангел сильным движением открывает покореженную дверь. Алорос долго изучает его раны своими мерцающими зелеными глазами.

— Вампирша, — голос Ашена слаб. — Нас подловили. Моя сестра преследует ее. Она хочет вернуть Леукосию в Царство Теней.

Ашен указывает в сторону окна, и ангел выпрямляется, окидывая взглядом раздавленную крышу фургона.

— Поблизости есть портал?

— Да.

— Отвези ее в свой мир и дай ей выбрать, куда идти дальше.

— А твоя сестра?

Выражение Ашена становится ядовитым.

— Убей ее. Это может быть наш единственный шанс.

Алорос оглядывает его тело, пока Жнец подавляет кашель.

— А ты? Ты поклялся в верности Дому Эсагила.

— Я ненадолго в этом мире. Сдержу слово, когда вернусь в Царство Теней.

Алорос смотрит на него долгим взглядом, затем кивает. Его крылья расправляются.

Одним резким движением он взмывает в небо - и мое сознание возвращается в Царство Света.

Я падаю вперед, упираясь лбом в холодный мрамор. Сжимаю веки, пытаясь проглотить ком в горле.

Все, что сказал Ашен, было правдой.

Мои ужасные слова всплывают в памяти: «Ты мастер рассказывать мне о том, чего не делал»

Но он никогда не говорил мне, что сделал.

Договор с ангелами.

Спасение моей сестры.

Защита меня.

Он пожертвовал своим выбором.

Я могла дать ему свою кровь в фургоне, чтобы исцелить его. Но вместо этого оставила умирать. Думала о нем худшее. Снова поверила, что он предал меня. Потому что он - злодей в истории каждого бессмертного. Особенно в моей.

Этот демон, живущий в сожалении, гневе и скорби, который, казалось бы, вообще не способен чувствовать то, что чувствует ко мне. Но он чувствует.

Он сказал, что любит меня, а я ответила, что этого недостаточно.

И все равно он использовал последние мгновения, чтобы спасти меня.

Тело содрогается от эмоций. Кулаки сжаты так сильно, что пальцы вот-вот сломаются.

— Ты достаточно страдала в горькой тьме, — голос Алороса внезапно становится теплым, почти добрым, когда он кладет руку мне на спину. — Может, теперь ты откроешь глаза?

Я моргаю, с трудом отрывая взгляд от пола. Ангел стоит на коленях рядом, указывая за спину длинными, изящными пальцами.

Я слабо отталкиваюсь от пола. Чувствую себя разбитой, будто внутри лишь осколки часового механизма, когда поворачиваюсь туда, куда он показывает.

— Все в порядке, вампирша?

Из моего рта вырывается звук, которого я никогда раньше не издавала. Я прикрываю ладонью губы. Кажется, отчаяние покидает мое тело, как злой дух, изгнанный светом.

У открытой двери стоит Ашен, сжимая бок, где сломаны ребра. Боль от пребывания в Царстве Света написана у него на лице. Дым клубится от его плеч, почти скрывая Эрикса, который стоит позади.

Я поднимаюсь на ноги.

В ответ на его привычный вопрос я впервые качаю головой.

— Нет, — выдыхаю я. — Не в порядке.

Его взгляд скользит по моему лицу, следит за слезами на щеках.

— Что ж, не удивлен, — говорит он, оглядывая меня с ног до головы. — Судя по всему, ты проиграла битву с пододеяльником.

Смех, больше похожий на рыдание, вырывается из груди. В следующее мгновение я уже бегу.

Ашен кряхтит, когда я врезаюсь в него сильнее, чем планировала, но все равно обнимает меня, прижимая к себе. Его пальцы впиваются в мои волосы, прижимая щеку к его горячему, бьющемуся сердцу.

— Моя Лу, — шепчет он, уткнувшись лицом в мою шею. — Я думал, больше никогда не почувствую тебя в своих руках.

Я сжимаю его сильнее. Он глубоко вздыхает, и я не хочу отпускать, даже если его тело обжигает меня. Кажется, под его кожей бушует огонь. Плечи трясутся, когда все, что я сдерживала, обрушивается на меня тяжелой волной. Но впервые за долгое время я не тону. Я поднята над этим морем - его объятиями.

Я отстраняюсь, не отрывая глаз от его, провожу руками по его рукам, плечам, касаюсь лица, притягиваю его губы к своим. Поцелуй - как глоток прохладной воды для человека в лихорадке. Его язык скользит по моим губам, и я открываюсь ему, целую глубоко, надеясь забрать его боль. Его руки медленно скользят по моей шее, плечам, останавливаются на спине. Когда поцелуй заканчивается, он все еще держит меня, будто я - его якорь в этом мире.

— Как ты здесь оказался? — шепчу я.

— Эдия кое-как меня подлатала для пути. Она с остальными отправились к крепости Валентины. А мне нужно было убедиться, что ты в безопасности. Увидеть тебя, — он отстраняется, касается моего лица, стирая слезы. Его глаза блестят в окружающем нас свете. — Я всегда буду приходить за тобой. Неважно, сколько времени займет путь или кто встанет у меня на дороге. Неважно, в каком мире. Я люблю тебя, моя Лу.

Его губы снова касаются моих, и я чувствую это каждой клеткой. Это не иллюзия. Эта любовь - правда. Она может сверкать, как медь на солнце, но на вкус - как мята и чернила.