Сердце с горьким ядом (ЛП). Страница 38

— Лучше? — спрашивает он. Я киваю. Его глаза следят за каждым моим движением, когда он закрывает книгу и откладывает ее на тумбочку.

Я держу клинок Ашена и встречаю его взгляд, развязывая пояс халата и позволяя ткани соскользнуть с плеч на пол. Его зрачки вспыхивают, когда я взбираюсь на кровать и подползаю к нему. Я ползу по его телу, пока не оказываюсь верхом на его животе, а его теплые ладони согревают мои бедра.

— Ты выглядишь немного нервным, Жнец, — говорю я с хищной улыбкой, проводя лезвием по его груди и поддевая кончиком одну из черных пуговиц на рубашке. Его взгляд скользит вниз, затем возвращается к моим глазам. Когда я поднимаю кончик ножа, пуговица отрывается от ткани, звонко падая в темноту.

— И не без причины, — отвечает он.

Я срезаю следующую пуговицу, и она отлетает в изголовье, прежде чем скатиться на пол.

— На этот раз, надеюсь, ты будешь внимательнее. Кажется, я хорошо тебя проучила в Каире, но, уверена, ты позволил мне и Эдии убить тебя еще до этого.

— Думал, если дам тебе выпустить пар, тебе надоест.

— Это никогда не надоест.

Пуговицы одна за другой летят в темноту, пока не остается ни одной. Кончиком клинка я раздвигаю края его рубашки, провожу лезвием по коже, достаточно, чтобы вызвать дрожь, но не чтобы порезать. Я возвращаю клинок к его груди, останавливаюсь над татуировкой в виде шакала. Могу представить, как вгоняю лезвие между его ребер, достигаю сердца. Все может измениться навсегда, если сделать это правильно. Я оставлю свой след, получу собственный шрам. Он будет моим. По-настоящему. На всю вечность. И я буду его.

Я переворачиваю нож и протягиваю ему рукоятью.

Не сегодня. Может, никогда.

Ашен берет клинок, но не сводит с меня взгляд. Я вижу, как в его глазах вспыхивает пламя. Ощущаю облегчение, когда он откладывает кинжал и проводит руками по моим бокам. Но искра уже зажглась. Он знает, что я думала о связи кровью, пусть и мгновение. И, возможно, сейчас он оставит это, но сомневаюсь, что навсегда.

Значит, мне просто нужно его отвлечь.

Я опускаюсь к его ногам, расстегиваю ремень, затем пуговицу и молнию. Он приподнимает бедра, и я стягиваю с него штаны, бросая на пол. Дыхание Ашена прерывается, когда я снова взбираюсь по его ногам и беру основание его эрекции в крепкую хватку. Шелковистый кончик блестит от влаги, и я провожу языком по нему, наблюдая, как он закатывает глаза и запрокидывает голову.

Я сильно сжимаю губы на кончике и медленно опускаюсь, заставляя его содрогнуться. Работаю рукой у основания, с каждым движением погружаясь глубже, пока он не касается задней стенки моего горла. Он стонет, вплетает пальцы в мои волосы, задавая ритм. Я провожу языком по нижней части его головки, затем снова втягиваю его, снова и снова. Хватка Ашена на моих волосах становится жестче, глаза слезятся, но мне это нравится - ощущение распухших губ вокруг его длины, то, как я свожу его с ума. Я дразню его, довожу до края, затем замедляю ритм, когда чувствую, что он вот-вот взорвется. Когда провожу ногтями по его яйцам, он рычит и вгоняет себя глубже в мое горло.

— Вампирша, — шипит он. — То, что я сделаю с тобой...

Я провожу его твердым стволом по своему подбородку, шее, между грудями, вокруг соска.

— Тебе не позволено давать обещания, Жнец.

— Я их сдержу, — говорит он, тяжело дыша, протягивая мне запястье. Шевелит пальцами. — Пей, и я расскажу, какие.

Я смотрю на его запястье, пытаясь подавить нарастающее желание, пока мой язык медленно скользит по кончику его члена.

— А если откажусь, ты все равно их выполнишь?

— Несомненно, — он стонет, когда я снова беру его в рот. — Но мне нравится, когда ты пьешь.

— Хм, — произношу я, и звук вибрацией отдается вокруг его члена, затем вынимаю. — Ты не уточнил, что именно я должна пить.

Я даю ему дьявольскую улыбку, прежде чем взять его как можно глубже, работая ртом, скребя ногтями по его яйцам, пока он не начинает повторять мое имя, как молитву. Его член пульсирует, и он кончает мне в горло. Даже это что-то во мне пробуждает. Не то же, что его кровь, но я чувствую его. С каждым глотком он становится частью меня, и мне интересно, чувствует ли он то же самое от того, что я ему даю.

Когда я проглатываю последние капли, Ашен подтягивает меня к своей груди, обнимая всей силой. На мгновение мне кажется, что все, мы отдохнем, и я, может быть, засну с полным животом и телом на полу. Но как же. Мы бессмертны. У нас выносливость другого уровня. Ашен переворачивает нас, прижимает мои запястья над головой, и я понимаю, что он намерен сдержать слово.

— Ты там хотел что-то со мной сделать?.. — спрашиваю я. Один уголок его рта дергается в грешной улыбке, взгляд скользит по моему лицу. Я прикусываю губу, делаю самые невинные глаза. Его зрачки вспыхивают в ответ. — Ты выглядишь так, будто готов сожрать меня целиком, исчадие ада.

Улыбка Ашена озаряется, он целует мою грудь, скользит языком по коже, пока не берет сосок в рот. Моя спина выгибается, его хватка на запястьях становится жестче.

— Именно это я и собираюсь сделать, — говорит он, отпуская. — Затем я войду в тебя так глубоко, что ты не поймешь, где заканчиваюсь я и начинаешься ты. А когда ты кончишь так много раз, что моя сперма будет стекать по твоим ногам, я переверну тебя и вгоню свой член в твою тугую попку, и буду трахать, пока не заполню тебя полностью.

Я притворно ахаю, пытаясь не засмеяться, ерзаю.

— Грязный демон. Отпусти. Сила Христа тебя изгоняет.

— Кроме меня, тебя никто не слышит, вампирша, — Ашен отпускает мои запястья, но сжимает руку на моей шее, удерживая на месте, пока целует мой живот. — Отныне и до рассвета любая часть меня будет внутри тебя.

— Бесстыдник. Отпусти меня, ибо я благочестивая и непорочная дева.

Ашен замирает, бросает выразительный взгляд на тело на полу, затем на меня, прежде чем укусить мягкую кожу рядом с пупком. Я визжу и смеюсь, а из его груди вырывается рык желания.

— И ты будешь пить мою кровь, пока скачешь на мне, крича мое имя.

— Какой ты требовательный.

— Требования только начинаются, моя вампирша, — говорит он, раздвигая мои бедра и прижимая одно колено к матрасу. Он проводит языком по моей киске, кружит вокруг клитора. — Кроме того, ты обожаешь мои требования. Я чувствую это на вкус.

Мой костный мозг превращается в лаву. Спина выгибается, когда он пожирает мою плоть. Я извиваюсь, но Ашен держит меня крепко за горло. Он скребет зубами по клитору, вгоняет язык внутрь, сосет, пирует мной.

— В этот раз будешь вести себя хорошо? — спрашивает он, отрываясь. Его взгляд скользит по моему телу, он смотрит в мои глаза с проницательностью хищника, вводя один палец, затем другой.

Я молчу, пока он скользит пальцами внутри, заставляя меня стонать. Выражение Ашена становится мрачнее. Дьявольская улыбка мелькает на его губах. Он не сводит с меня глаз, зажимает клитор зубами и кусает. Я взвизгиваю, затем стону, когда он снимает боль, оставляя только удовольствие.

— Я задал вопрос, — требует он, ускоряя ритм.

— Я не умею быть хорошей, — говорю я прерывисто.

— Вот это моя вампирша. А теперь я хочу, чтобы ты терлась этой сладкой киской о мое лицо и скакала на моей руке, пока не кончишь.

Мое сердце будто взрывается и лопается одновременно.

Ашен набрасывается на меня, как голодный. Он вгоняет пальцы в мою киску. Проводит плоским языком по моим губам, пьет мое возбуждение. Кружит вокруг клитора, иногда кусает, но всегда целует. Затем он сосет этот чувствительный, набухший бугорок, не отпуская, пока я не кончаю. Мои бедра отрываются от матраса, но он держит мою шею. Выжимает из моего оргазма каждую каплю, пока я не становлюсь бездыханной.

Но, верный слову, едва он вынимает пальцы, как его член уже скользит внутрь. Он подносит блестящие пальцы к моим губам.

— Вылижи, — требует он, вгоняя в меня член длинными, мощными толчками.

— Я могу сделать лучше, — отвечаю я с коварной улыбкой, прежде чем взять его пальцы в рот и вонзить клыки. Ашен шипит от боли и удовольствия, я держусь, сжимаю челюсти, пью его кровь.