Комната правды. Страница 5

Я не понимаю, что происходит, и мне ничего не остается, как объяснить все с самого начала.

– …Вот так. Что получится, если разделить двести пятьдесят на пятьдесят, то есть на разницу между ста и пятьюдесятью иенами?

– Пять монет по пятьдесят иен?

– Верно! Видишь, у тебя все получается…

Какое там «получается»! Как можно не справиться с задачей такого уровня, если метишь в «большую тройку»? Не представляю, как они вообще пришли к этой мысли.

– Давай перейдем ко второй задаче…

С сомнением перехожу к следующему заданию. Чуть более сложная задача на определение времени, необходимого для выполнения работы в разных условиях. Если б Таро выполнял эту работу в одиночку, она заняла бы 36 дней, а если б Дзиро и Ханако выполняли ее вместе, им потребовалось бы 12 дней. Затем предлагается еще несколько условий и вопрос: сколько дней потребуется Ханако, чтобы самостоятельно выполнить эту работу? Есть несколько вариантов решения этой задачи, но классический способ состоит в том, чтобы принять всю работу за единицу. Тогда Таро сможет выполнить одну тридцать шестую часть работы за один день.

– Готово.

Ю откладывает механический карандаш. Я всматриваюсь в ответ и снова не верю своим глазам.

На листке крупно написано: «110 дней». В его расчетах нет никаких промежуточных вычислений. Просто цифры, внезапно возникшие на бумаге.

– Это еще что? Что за халтура! – Мать все-таки взрывается и бьет рукой по столу. – Делай как следует!

Но Ю это не смущает, он продолжает пристально смотреть на меня. Как и прежде, словно призывая к чему-то…

Не обращая внимания на истерические крики матери, я ломаю голову. Что это значит? Что он хочет мне сказать? Не понимаю. Не представляю. Просто цифры без всякого контекста. Однако мне кажется, что думать об этом – пустая трата времени.

– Как бы тебе объяснить?..

Отчаявшись, я собираюсь объяснить задачу, но случайно бросаю взгляд на стопку бумаг. Я собрал их после того, как они разлетелась, когда речь зашла об уборной. Порядок документов изменился, и теперь сверху оказался «Открытый пробный экзамен для учеников 5-го класса начальной школы, август». Вот и результаты. Пусть и годовой давности – все равно это информативно. Стандартизированный балл по родному языку (его любимый предмет) – 63. Неплохо. По математике – 49. Напиши он везде ответ «110», оценка была бы хуже.

И тут мой взгляд замирает на одной из строчек. Я не сразу понимаю смысл написанного. Меня охватывает смятение, сердце бьется быстрее.

Что это значит?..

В следующее мгновение по спине пробегает холодок, меня осеняет.

Как по мановению, все «странности», словно стоп-кадры, выстраиваются в ясную последовательность. Нестыковки в беседе, множество непонятных, неожиданных реакций, гнев матери на молчание сына, умоляющий взгляд Ю, туалет, в который нельзя пойти, разбитая ваза, резиновые перчатки, которые никогда не снимаются, и, наконец, упорный ответ Ю «110»…

Боже, неужели…

Я намеренно задеваю локтем чашку и опрокидываю ее на стол.

– Ох, извините!

Мать суетится. На столе разливается чайное море.

Искоса поглядывая на нее, я незаметно осматриваю подошвы своих тапочек.

Это же…

На лбу выступает пот, руки начинают трястись. На белой подошве заметны бледные пятна крови. Я достаю под столом смартфон и захожу в чат. Мать уходит в кухню за полотенцем. Сейчас или никогда! С помощью флик-клавиатуры [5] быстро набираю текст и посылаю Миядзоно отчаянный сигнал бедствия: «Помогите! Мать ненастоящая! Вызовите полицию к Яно!»

– Всё благодаря вам, господин Катагири! Большое вам спасибо!

Для встречи было выбрано кафе в Синдзюку. Я сажусь, мужчина напротив благодарит меня и кланяется. Яно Синъити, 42 года. Сотрудник крупной компании по производству бытовой техники, муж Яно Мари – домохозяйки, убитой в Син-Юригаоке. Сегодня он расскажет мне все подробности этого преступления.

– Я тут ни при чем…

– Конечно, рано или поздно дело раскрыли бы. Но то, что Кацураду поймали так быстро, несомненно, ваша заслуга, господин Катагири.

Яно Синъити имеет в виду Кацураду Кейко, которая убила Яно Мари – и которую я все это время принимал за мать Ю.

Все расставил на свои места «Открытый пробный экзамен для учеников 5-го класса начальной школы, август». Я прочитал на нем имя «Яно Харука» и все понял. Женщина передо мной – ненастоящая мать мальчика. Это другой человек, она притворилась его матерью. Ведь мать не позволит называть своего ребенка неправильным именем.

«Тебя зовут Ю?» Благодаря своей сообразительности он кивнул в ответ. Если б она поправила меня: «Его имя читается Харука», – я, возможно, так ничего бы и не заметил.

Оглядываясь назад, я могу объяснить все его странные поступки. Он упорно молчал в ответ на мои вопросы – вероятно, чтобы заставить Кацураду сболтнуть лишнее. А число «110», которое он постоянно писал, было просьбой позвонить в полицию.

– Полгода назад супруги Кацурада переехали в соседний дом. И у жены начались проблемы с соседкой, – запинаясь, объясняет Синъити. – В тот день они поссорились из-за мусора. Тогда-то все и случилось.

Кацурада вынесла пищевой мусор. Жена Синъити, Мари, принялась ее бранить, поскольку выбрасывать этот вид мусора в это время дня запрещено. К тому же в последнее время мусор не сортируется как следует, и виновата в этом Кацурада. «Покажи-ка мне свой пакет! Небось там пластиковые бутылки!» Они стали толкать друг друга. Пакет порвался, содержимое вывалилось наружу. Вот откуда взялся мусор на дорожке перед домом.

– Судя по всему, Кацурада подбежала к моей жене, когда та собиралась войти в дом: «Прекрати, сил нет терпеть!» Проигнорировав ее, жена открыла дверь. Тогда Кацурада ворвалась за ней. Не знаю точно, что произошло дальше. Наверное, жена сказала Кацураде что-то обидное, насмехалась, что у той нет детей. А потом… – Синъити прикусывает губу. – В приступе ярости Кацурада ударила жену по голове вазой, стоявшей в гостиной, а затем воткнула осколок вазы ей в грудь.

К несчастью, в этот момент Харука вернулся домой и попал прямо в эпицентр чудовищной трагедии. К тому моменту его мать была уже мертва. При виде мальчика Кацурада закричала. Именно ее вопль я тогда услышал. Хотя кричать было впору Харуке. Невозможно представить, что творилось у него в душе, когда он увидел свою мать в таком состоянии.

– И тут пришли вы, господин Катагири. Сначала Кацурада хотела сделать вид, что в доме никого нет. Но когда увидела на мониторе, что вы собираетесь кому-то позвонить, занервничала. А что, если у вас назначена встреча? Если никто не выйдет, это будет подозрительно… Боясь разоблачения, Кацурада решила притвориться Мари.

«Прошу прощения, господин Катагири! Вы у нас впервые?» За этим вопросом скрывался мотив. Если я здесь впервые, меня легко обмануть. Убедившись в этом, Кацурада решила привести в порядок место убийства за те двадцать минут, что я ждал. Спрятала тело в туалете, убрала осколки, отмыла пол от крови. Велела Харуке убрать все семейные фотографии из гостиной, надела фартук, чтобы скрыть окровавленную одежду. Резиновые перчатки понадобились, потому что она не успела смыть кровь с рук и чтобы не оставлять отпечатки пальцев. Чудовищная история, от которой мороз идет по коже, но самое ужасное то, что Харука вынужден был ей помогать.

«Попробуешь сбежать или дернуться – станешь следующим», – под страхом этой угрозы Харука вместе с Кацурадой прятал тело и собственными руками избавлялся от семейных фотографий. Наконец она велела ему вымыться, чтобы смыть кровь. Вот почему он выглядел так, словно только что вышел из душа. Наверное, он мог бы сбежать. Однако, окажись я на месте Харуки, думаю, тоже подчинился бы. Всему виной всепоглощающий страх и отчаяние.

«Не уходите, господин Катагири! Расскажите подробнее о “Домашнем репетиторе”…» Должно быть, ему потребовалось большое мужество, чтобы удержать меня в тот момент.