Не убивайте мою собаку!. Страница 3

Но он не проснулся. Он как будто потерял сознание, при этом не упал и зрение не отключилось. Постепенно, фрагментами, стало приходить осознание того, что именно находилось у его ног.

Саньки на поляне не было, хотя поводок был надежно закреплен на прежнем месте. На траве лицом вниз лежала обнаженная женщина, ее светлые волосы прядками разметались вокруг головы, как ребенок неловкими штрихами рисует солнышко. Ноги вытянуты, торчат вверх круглые розоватые пятки, руки плотно прижаты к телу. Спина, кажется, изрезана бритвой, но крови нет, только царапины, много. На тонкой шее туго затянут ошейник. Иван содрогнулся от ужаса и отвращения. Мертвая?

Опустился на колени, собрался с духом и коснулся руки, отыскивая пульс. Нет, женщина была жива, пульс как у спящего человека, замедленный. Чуть повернул голову набок, чтобы дать ей больше воздуха. Заценил профиль несчастной – совсем молоденькая, чуть вздернутый нос, приоткрытые пухлые губы. Иван боялся даже думать, что с ней произошло. Для него было облегчением обнаружить, что белье на девушке все же было, трусы и лифчик телесного цвета.

Иван уже держал на изготовку телефон, собирался вызвать скорую, полицию. Но решил все же сперва исследовать многочисленные царапины у нее на спине. Наклонился, провел ладонью между лопаток, ощутил ровную гладкую кожу. Пришлось почти вплотную склониться над телом (со стороны – мелькнуло в голове – он точь-в-точь вампир за трапезой). Это были не царапины, просто кто-то написал на спине девушки красной ручкой целое послание. Иван его сфотографировал и уже со смартфона прочитал. Затылок стянуло судорогой страха.

В этот момент девушка застонала и попыталась перевернуться на спину, но руки ее беспомощно разъехались по траве. Он ощутил запах духов, слишком сильный, слишком сладкий.

«Делай же что-то!» – сам на себя рявкнул Иван. Задергался, не с первого раза набрал на смартфоне 112. И… скинул. Он хотел немедленно, прямо сейчас знать, что случилось с Санькой. Если это поганая шутка чертовых наркоманов, то они наверняка потихоньку наблюдают за ним. Его Сандре перетянули пасть, иначе бы она шумела на весь лес. А если вкололи свою дрянь? Он с ума сходил от страха за питомицу, вглядывался до рези в глазах в лесную чащу, пытаясь уловить там хоть какое-то движение. В полиции ему наверняка скажут ничего не трогать, ждать приезда их и скорой. Наркоманы разбегутся, утащат с собой Саньку, возможно, убьют ее просто потехи ради. Он не мог этого допустить.

Первым делом Иван отстегнул поводок, потом попытался снять с тонкой прохладной шеи ошейник. Но тот был сильно затянут, пропитался росой, дергать его он побоялся – не придушить бы. Осторожно и быстро перевернул девушку на спину, она снова была без сознания или просто спала. Иван убедился, что ран на теле нет, проверил заодно руки, следов от уколов не обнаружил. И все же девица явно что-то перебрала, возможно, мерзкие духи перебивали запах алкоголя.

Несколько секунд он вглядывался в это бледное удлиненное лицо, изучал плотно сомкнутые глаза, графитовые брови вразлет. Удивительные ямочки не на щеках, а чуть ниже линии рта. Заметил, что дыхание стало частым, беспорядочным, возможно, девушка пришла в себя. Однако глаз не открывала. Возможно, она боялась и прибегала к древнейшей тактике на земле: прикидывалась мертвой. И при этом даже не пыталась увидеть, что ей, собственно, угрожает, – что ж, для этого требовалось определенное мужество.

– Я ничего тебе не сделаю, можешь не прикидываться, – объявил Иван. – Лучше сразу скажи, где твои дружки и моя собака.

А сам уже шарил руками на траве, бесцеремонно задевал обнаженные части тела – он искал следы крови. Санькину кровь, потому что добровольно она не пошла бы за похитителями. Вырывалась бы, лаяла на весь лес. От очередного толчка девушка перекатилась на бок, поджала колени к груди, руки ее лихорадочно зашарили по собственному телу. Иван освободившееся теплое место чуть ли не по камешкам перебрал.

Крови не было, как не было и следов борьбы, шерсти, глубоких следов от упирающихся собачьих лап. Сандра как будто испарилась, освободив место этой девице.

«Санька, Санька моя милая, что же с тобой сделали?»

Короткий всхлип за спиной, потом кашель, сильно похожий на рвотные спазмы. Девушка корчилась на траве, тихонько стонала – и он спохватился. Нужно было что-то решать, в идеале вызвать хотя бы скорую, сдать им эту наркоманку. Ее, скорее всего, и бросили здесь для того, чтобы кто-то о ней позаботился. Санька, может быть, уже дома, мечется и пытается проникнуть в парадное. А если нет? Девчонку увезут, и он потеряет последнюю ниточку. Никогда не узнает, кто похитил Сандру и что с ней произошло.

Девушка затихла, Иван склонился и заглянул ей в лицо. Пересохшие губы, запавшие глазницы – все указывало на сильное обезвоживание. Тогда он решился, подхватил девушку на руки и зашагал по лесной тропе в сторону своего дома.

Путь срезал, где только мог. По еле заметной тропе пересекал один из лесных массивов и даже не увидел горящий между двумя поваленными соснами костерок. Зато услышал окрик:

– Эй, мужик, а чё случилось-то?

Порыв ветра принес запах жареного мяса. На ходу повернул голову, обнаружил метрах в десяти от себя четырех парней. Трое уже стояли на ногах и таращились на него, один только оставался сидеть на стволе с шампуром в руках. Иван остановился, внимательно изучил крошечную полянку взглядом – он искал Сандру.

– Эй, ты куда ее тащишь? Чё с ней такое-то?

– Ваша, что ли? – спросил Иван, слегка повертел девушку в руках, словно демонстрировал товар лицом. – Могу отдать. Только собаку мою верните.

– Ты рехнулся, парень? Какая на хрен собака? Девчонку можем взять.

Тут Иван почувствовал, как девушка сильно вздрогнула, как напряглось ее тело. Иван устыдился, зашагал дальше. Но услышал топот за спиной и остановился, потому что все равно догнали бы. Его окружили, вся четверка, взгляды настороженные, испуганные. Коснуться девушки никто не посмел.

– Ты чё с ней сделал-то? – спросил один и выразительно наставил шампур в лицо Ивану.

– Нашел в лесу, – ответил он правду.

– А почему в ошейнике?

– Не знаю, – частично соврал Иван.

– Чё, маньяк побаловался и бросил?

– Не знаю. Вы никого тут не видели? Может, людей с собакой?

– Не было никого, – выступил вперед самый рослый, посмотрел с прищуром. – А я не понял, почему ты ментов не вызвал?

– Вызвал. – Тут снова пришлось соврать. – Ждут на выходе из леса, я же не знал, как им местность описать. Все, я пошел.

– Мы с тобой. Присмотрим. Может, ты маньяк и есть.

– Может. Ну, если охота, идите со мной. Будете первыми подозреваемыми.

Нет, оказаться подозреваемыми охоты ни у кого не оказалось.

– Сворачиваем костер! – засуетился рослый, повернулся спиной к Ивану.

А тот зашагал дальше. В первые минуты девушка казалась ему невесомой, а теперь локти и плечи разрывала боль.

Лес остался позади, он пересек дорогу и теперь озирался настороженно: было страшно нарваться на кого-то из ранних прохожих или на знакомых собачников. Как он такое объяснит? Девушка могла в любой момент поднять крик, непонятно даже, чего ждала.

– Молчи, я тебе ничего не сделаю, – твердил Иван. – Я тебе помогу, а ты мне в обмен на это кое-что расскажешь. И пойдешь себе на все четыре, ясно?

Девушка помалкивала, глаз не открывала, словно у нее веки зашиты. Ей было совсем худо, в уголках губ залегла синева. Иван шел и надеялся, что сейчас Санька бросится к нему от дома, начнет наскакивать радостно, игриво, и плевать ей, что руки хозяина заняты. Он так в это поверил, что девицу из последних сил поднял повыше, едва не уперся подбородком ей в висок.

Но Сандры не было у парадного, не было у квартиры. Разочарование оказалось таким сильным, что захотелось швырнуть девицу на плиточный пол площадки, переступить через нее и запереть дверь. Пусть соседи вызывают этой наркоманке скорую или не вызывают, ему плевать.