Орден во всю спину (СИ). Страница 11

- Могли бы... если бы эта информация сохранилась. Но она терялась – понемногу, из поколения в поколение. И если бы не крепости, мы бы вообще всё утратили, – вздохнул учитель. – Вот скажи: если я дам тебе инструкцию, как собрать самолёт – ты справишься?

- Нет, конечно. Я ж не инженер. Придётся всё с нуля. Даже если инструкция есть – надо вникнуть, разобрать каждую деталь….

- Вот именно, – кивнул учитель. – Все начинают с нуля. Инструкции – это хорошо, но без фундамента не построишь дом. Да и не все старые знания нужны. Что толку от самолетов, когда небом правят такие птицы….

Он посмотрел на сигарету. Половина уже сгорела. Пальцы пожелтели от табака. Он колебался – докурить сейчас или приберечь? В нём боролись сдержанность и привычка. Потушить перед учениками – вроде как терять лицо. А с другой стороны – тратить такую роскошь за один раз… это ж не самокрутка какая.

А Косой всё не унимался.

- Но почему же никто не смог за столько лет снова встать на путь знаний?

- Кто пытался – умирали. От голода, холода, зверья…, – устало сказал учитель. – Знания не выживают в одиночку. Их надо лелеять, защищать, передавать. А тогда людям было не до того.

- Так неужели всё это – действительно потеряно? – прошептал Ярослав. – Всё, что человечество создало?

На этот раз взгляд учителя стал твёрдым. Он посмотрел на мальчишку, будто оценивая, стоит ли говорить правду.

- Нет. Знания не исчезли. Они просто теперь… в руках немногих. И передаются только избранным.

- Довольно, – внезапно отрезал он, поднявшись с лавки. – Не копай глубже, Ярослав. Не стоит. Пора на урок.

Косой коротко кивнул, но всё же не сдержался – задал ещё один, последний вопрос:

- Учитель…. А когда построили крепостные стены? И зачем?

Учитель задержался на миг, задумчиво уставившись в пыльный угол двора.

- После Катаклизма мир сошёл с ума. Звери рвали людей на куски. Были и нашествия насекомых, настоящие чёрные тучи, жрущие всё живое. Люди строили стены, чтобы спрятаться, выжить, отгородиться.

- Но ведь звери, хоть и мутировали, – заметил Ярослав, – они же не нападают без причины. Воробьи по-прежнему едят зёрна, обезьяны – орехи, ягоды... Неужели они пытались съесть людей?

Учитель усмехнулся – горько, почти по-доброму.

- Люди строили стены не только от зверей, Ярослав. Порой опасность – это не то, что рычит в кустах, а то, что стоит рядом с тобой и улыбается...

В Кольце, как называли это странное, почти стерильное пространство внутри Крепости 334, жизнь текла по своим, закостенелым правилам. Здесь, на фоне ржавых стен, покрытых десятилетиями пыли и копоти, большинство особенно опасных тварей давно изгнали или попросту сдерживали за пределами высоких, бетонных заграждений.

Там, где начиналась настоящая пустошь.

Но чем дальше вглубь страны, тем страшнее становилось. Говорили, что в Крепости 178 – легендарной, окружённой лесами и топями, кишащими чудовищами — каждый год десятки, если не сотни жизней гасли в попытках отбить у зверья хотя бы пару километров земли. Это был край, где страх был вечным соседом.

А Крепость 334? Её называли внутренней территорией. Здесь было спокойнее, тише. Опасность будто бы осталась за границей. Но, как знал Ярослав Косой – парень с головой, не обременённой иллюзиями, – даже в таком месте хищники водились. Только теперь – не волки и не медведи, а люди.

Он помнил ту стаю волков, что напала на них у восточных развалин. Серые тени, быстрые, как тень заката. Они были опасны, да. Но их можно было победить.

Так почему тогда вокруг таких мест, как Крепость 334, всё ещё стояли эти гигантские стены, словно отгораживающие не только от зверей, но и от самой мысли о свободе?

- Потому что пока снаружи есть угроза, – раздался позади голос, мягкий, с характерным прокуренным хрипом. – Беженцы будут зависимы от крепости. А это – бесплатная рабочая сила.

Ярослав обернулся. Перед ним стоял всё тот же учитель, человек с повадками философа и глазами прожжённого жизнью наставника. Он улыбался, почти по-доброму, но во взгляде было что-то хищное, настороженное.

- Думаешь, руководители этих мест не могут справиться с теми волками? – продолжал он, – Да у них оружия – горы. Взрывчатки, патронов, пороха... Запасов хватит на полвойны. Но зачем им уничтожать то, что удерживает людей в страхе?

Ярослав нахмурился. Это было… ново. И понятно. Он привык думать, что опасность - это враг. А тут ему открывали глаза на нечто большее. И говорили, что это инструмент. М-да, всё, как и везде и во все времена.

- Если стену сломать, – продолжал учитель, – то исчезнет и власть. Ты сам подумай: кто будет работать за миску супа, если поймёт, что может уйти и построить свою жизнь без господина над собой?

Он вдруг резко оборвал речь и направился вглубь помещения, переодеваться.

Ярослав, немного подумав, громко окликнул:

- А зачем вы меняете одежду? Ваша-то чистая, как новая.

Старик задержался в дверях. Подтянул ворот рубахи, поправил пиджак.

- Пропиталась дымом, – сказал он. – Ученики могут почувствовать. А мне не нужно, чтобы их внимание сбивалось. Им и так тяжело.

Лёшка Проныра, что до этого времени молча сидел в углу, скрестив ноги и сосредоточенно разглядывая воробья, чучело, естественно, поднял голову. Он всегда с уважением относился к учителю. Но в этот момент Ярослава охватило неожиданное чувство.

Он тихо пробормотал, почти про себя, но достаточно громко:

- Значит, мне можно нюхать твой дым, да? Не заметил, чтобы ты просил меня отойти…

Ерофей, не оборачиваясь, махнул рукой:

- Потеряйся.

И вдруг — словно удар молнии – в голове Ярослава раздался холодный, звенящий голос.

Никаких эмоций. Только приказ:

Квест: жажда знаний никогда не навредит. Вы должны учить других людей всему, чему научились.

Он замер.

Сначала даже не понял, что это значит. Учить? Его? Он, конечно, не был полным дураком. Умел многое: ловить зверя, ставить капканы, варить топлёный жир, читать по губам, говорить с полуслова. Но учить? Это же не к нему…. Или ко мне?

Он посмотрел на Лёшку, который снова склонился над воробьём.

"Может, начать с малого?" – мелькнуло у него в голове. А что, если...

***

Во второй половине дня, после уроков, когда жара слегка спадает, а солнце клонится к закату, ученики, как всегда, начали потихоньку расслабляться, скидывать напряжение, накопившееся за день. Кто-то грыз карандаш, кто-то зевал украдкой, а кто-то уже мысленно перебирал, чего бы поесть дома, если повезёт.

И тут, будто из ниоткуда, в дверном проёме появился Ярослав Косой – долговязый, чуть неуклюжий парень лет семнадцати, уже с мужицкими плечами, но ещё с подростковой неуверенностью в глазах. Он сильно выделялся на фоне ребят – по возрасту, по походке, по тому, как молча стоял в дверях, будто не знал, зайти или нет.

Ученики оживились, зашушукались, начали оборачиваться. Некоторые откровенно уставились, кому-то стало смешно – ну, представьте, в ваш класс вдруг заходит взрослый парень, как будто заблудился.

Стук. Ещё стук. Учитель, терпеливо, но настойчиво постучал костяшками пальцев по деревянной доске – старой, поцарапанной временем, с блеклым меловым следом. Он всегда был спокоен, но, когда класс гудел, словно улей, и не слушал, его хмурый взгляд мог остудить любого.

Когда тишина всё же воцарилась, он заговорил:

- С сегодняшнего дня во второй половине дня у нас будет курс по выживанию.

Ребята зашевелились. Это был не обычный урок, не заучивание формул и не чтение книг о давно умерших философах. Это было что-то живое, настоящее, с примесью приключения. В век, когда мир за стенами крепости был полон чудовищ, развалин и диких зверей, уроки выживания были самыми захватывающими из всех.

- Современная школа, – продолжил учитель, – должна не только учить вас читать и писать, но и жить. В буквальном смысле.