Диктатура Кошмаров (СИ). Страница 22

Следующие минут двадцать их «отдыха» прошли мимо нас — мы с Олей и Светой подобрали Ксению Станиславовну, всей толпой перешли в Клинику и еще раз обсудили предстоящее действо. Зато после того, как целительница умотала проверять готовность аппаратуры палаты для особо важных персон к прибытию первого пациента, снова вслушались в происходящее в поместье Ермоловых. А когда поняли, что мелочь болтает с подружками, потребовали у Дайны поделиться наблюдениями.

— Публика в шоке! — гордо начала помощница, жившая в картинках с видеоэндоскопа и камер микродронов. — Взрослые дуреют от плотности ауры Птички, пытаются представить стоимость кожаных костюмчиков, обсуждают красоту и предположительные ТТХ шубок, дуреют от уверенности, с которой держится Поля, и конечно же, люто завидуют. Ну, а большую часть подростков дико плющит от злости.

Ведь наши девочки общаются только с подружками, а всех желающих подкатить и влезть в беседу осаживают либо ледяными, либо недоуменными взглядами и в упор не слышат даже самые изысканные комплименты. Но и это еще не все: процентов восемьдесят гостей приема уже связалось со старшими, доложило о непотребстве, устроенном Беркутовыми-Туманными, и запросило инструкции. Так вот, почти все инструкции, полученные парнями в возрасте от пятнадцати до двадцати восьми лет, звучат практически одинаково: любой ценой заинтересовать Полину Сергеевну, ни в коем случае не портя с ней отношения!

— В общем, в ближайшие час-полтора проблем, по логике, можно не ждать, верно? — подытожил я, посмотрев на часы.

— Угу… — уверенно ответил БИУС и замолчал. Поэтому мы со спокойной совестью послушали болтовню девчонок еще немного, затем перекусили, в нужный момент сходили за целительницей и прикипели взглядами к экрану монитора, демонстрирующему портальный зал.

«Окно» появилось минута в минуту, пропустило сквозь себя Мезенцева, КИММ-овцев, министра обороны СНС с двумя телохранителями и… осталось висеть. А зря: на сто двадцатой секунде Дайна «перекидала» нужный объем аструма из пропасти под Каньоном куда-то еще, а еще через десяток открыла нам прокол.

Я прошел в него первым, подождал своих дам, продавил иллюзорный полог, сухо поздоровался с очередными гостями Надежды и вопросительно уставился на Игоря Архиповича.

— Доброго времени суток! — поприветствовал нас он, представил мне министра обороны СНС, а ему, соответственно, меня и моих родственниц, счел «обязательную программу» выполненной и ответил на оба незаданных вопроса: — Отдельные личности все еще продолжают сомневаться в том, что вы в состоянии блокировать доступ в эту точку Надежды при достаточной мощности накачки гиперпространственной струны, и, как видите, проявляют дурную инициативу. Впрочем, все ваши условия приняты, соответственно, мы можем сделать первый полноценный шаг к обоюдовыгодному сотрудничеству между СНС и Империей.

— А для чего тут телохранители Геннадия Ярославовича? — спросил я у Мезенцева, глядя в глаза министра.

— Для обеспечения моей безопасности во время медицинских процедур… — заявил последний.

— Безопасности? — перепросил я и ухмыльнулся: — Тут, в Пятне, они не защитят даже от полугодовалого волчонка, не говоря уже о любом из нас. Поэтому взаимовыгодных отношений между СНС и Империей без доверия с вашей стороны не будет.

Зиновьев, не привыкший ни к ультиматумам в свой адрес, ни к общению со слабой позиции, разозлился и, вероятнее всего, решил поставить меня, мальчишку, на место, но я вырубил его людей оглушениями, уронил на пол оплеухой, зафиксировал прессом и холодно усмехнулся:

— Даже если на них надеты жилеты смертников, активирующиеся БИУС-ами, то пострадаете только вы… и только в том случае, если мы обидимся. Так что никаких праздношатающихся тут, у нас, не будет: как я уже не раз говорил, в каждый отдельно взятый момент времени на Надежде будет исцеляться один пациент на ваш выбор, а для защиты от вмешательств в сознание ему будет позволено не удалять БИУС…

После этих слов я вдумался в сообщение Дайны, хмуро уставился на «Деятельного» и добавил в голос металла:

— Если вы немедленно не вернете микродроны на базу и не перестанете искать возможность взломать мой БИУС, то я подарю вам шанс обрести Дар. В смысле, выброшу в Пятно и забуду о вашем существовании!

Он заявил, что ничего не выпускал. И отъехал. От слабого оглушения. А я перевел взгляд на его коллегу и продолжил давить:

— Он отправится в Пятно в любом случае. А теперь вопрос на засыпку: мы делаем первый полноценный шаг к обоюдовыгодному сотрудничеству между СНС и Империей, или как?

Тут заговорил Мезенцев:

— Вы были в своем праве, соответственно, у меня нет ни претензий, ни сомнений в вашей адекватности. Слово за вами, Геннадий Ярославович!

Не знаю, что у министра обороны было со здоровьем, но он немного подумал и решительно кивнул:

— Прохоров нарушил имевшиеся договоренности, чуть не подставив под удар отношения между СНС и Империей, а значит, должен ответить за свой проступок. Я же перешел на Надежду с открытым сердцем, соответственно, готов остаться и пройти полный курс исцеления. Чижов, передайте Игнату Даниловичу кейс с документами!

КИММ-овец, остававшийся в сознании и на ногах, с огромным трудом оторвал от пола и приволок мне кейс с технологическими картами, по моему требованию распечатанными на бумаге самым мелким шрифтом. Я облегчил металлический «чемодан» подпоркой, положил на левую ладонь, открыл замки и, откинув крышку, пробежался взглядами по названиям на пластиковых скоросшивателях. Убедившись в том, что, на первый взгляд, все в порядке, удовлетворенно кивнул, вернул крышку на место и передал кейс жене. А она добила и без того охреневших зрителей, взяв его за ручку двумя пальчиками, подбросив к далекому потолку, спокойно поймав и опустив на пол рядом со своим креслом.

Первым оклемался министр обороны и спросил, почему я выбрал столь неудобный способ передачи информации.

Я пожал плечами и сказал чистую правду:

— Вы не умеете играть честно. Соответственно, наверняка «зарядили» бы любой электронный носитель информации вирусами. Кстати, кейс тоже был «заряжен». Но магофон этой части Пятна настолько плотен, что электронная начинка сюрпризов мгновенно умерла. К слову, мы готовы и к любым другим подлянкам. Но ведь вы не поверите, верно?

Он промолчал. И эта реакция была далеко не худшей из возможных, так что я жестом отправил его в кресло-каталку, попросил Ксению Станиславовну провести полную диагностику и немного подождал. А после того, как услышал вердикт, посмотрел на часы и повернулся к Мезенцеву:

— Игорь Архипович, я позволю открыть «окно» через семнадцать суток, то есть, двадцать шестого декабря. Тогда же сообщу результаты проверки документации и, если она окажется рабочей, сообщу дату госпитализации следующего пациента. На этом на сегодня все. Хотя нет, не все: я забираю господина Прохорова, а телохранителей Геннадия Ярославовича придется возвращать в родной мир вам. Счастливо оставаться!

Как только я договорил, Дайна открыла прокол в семидесятиметровый скальный коридор, вырубленный под аструмовой жилой для дезинформации гостей из СНС, а младшенькая активировала артефакт иллюзии. Поэтому, проехав сквозь иллюзорную пелену, Зиновьев увидел овальный проход в монолитной стене, над которым нависала толстенная каменная «дверь», и невольно поежился. Пока Ксения Станиславовна толкала его кресло-каталку по коридору, в каком-то из режимов работы оптического умножителя БИУС-а оценивал расстояние, соединяющее две точки маршрута. Ибо сумеречным зрением, конечно же, не владел. На артефактную иллюзию, прикрывавшую второй прокол, внимания не обратил. В том числе и потому, что охренел от вида палаты, в которую мы его привезли, и задал напрашивавшийся вопрос: