Двойник короля 18 (СИ). Страница 10

«Сука, и что делало это тело? Кормило русского? Мимо проходило?» — в голове лихорадочно прокручивал варианты ответов — простые, правдоподобные объяснения, но не успел произнести ни слова.

— Подойди! — приказала рух. Голос звучал, словно лёд по коже, — низкий, с вибрирующими обертонами.

Проглотил. Давай, великий хан, включайся в нашу борьбу!.. Диск внутри пульсировал, а тварь улыбалась.

Сделал несколько шагов. Мышцы напрягались сильнее, чем требовалось для простой ходьбы. Словно я шёл не по земле, а по колено в воде. Ужев полуметре от неё. Возле меня разошлись монголы, образовался круг: я в центре, рух передо мной, остальные — безмолвные зрители.

Тело дёрнулось. Ощутил боль в груди — резкая, пронзительная, словно раскалённое лезвие вошло под рёбра. Дыхание перехватило, в глазах потемнело. На миг, всего на миг сознание поплыло, затуманилось.

Я перевёл взгляд. Какого?.. У твари в руках было сердце. Бьющееся! Моё, точнее, монгола. Убила? Не понял сразу, что произошло. Мозг отказывался воспринимать увиденное. Сердце, вырванное из груди, ещё пульсирующее, истекающее кровью, — в её тонких бледных пальцах.

Диск замерцал сильнее — ярко, лихорадочно, бешено. Волны энергии прокатывались по телу. Хреново… Плевать! Дотронулся до него ментальным усилием. Вспышка — ослепительно-яркая, как взрыв солнца. Мир исчез в белом сиянии.

И тут моя душа… просто появилась рядом с телом монгола, а его — вернулась назад.

Я увидел тело руха. Внутри твари была… сущность? Словно молоко, которое заполняло сосуд, и оно выглядело мерзким — белёсая масса, пульсирующая, живая. Не жидкость, а нечто среднее между жидкостью и газом. Оно перетекало, меняло форму, заполняло каждый уголок тела женщины.

И вот рух начала поглощать душу монгола. Она… пила её. Нет, не пила — всасывала, втягивала, чавкала. Бледная субстанция внутри твари становилась ярче, плотнее с каждым мгновением поглощения. Душа монгола растворялась, исчезала, превращалась в часть этой мерзости.

А я… Меня потянуло куда-то. Сильный поток, неодолимый, как течение горной реки, вырвал и унёс отсюда. Калейдоскоп ярких вспышек перед взором, осколки реальности — несвязанные, хаотичные. Вот лагерь, палатки, какие-то воины, духи — всё мелькало. Слишком быстро, чтобы уловить детали, слишком ярко, чтобы различить формы.

Раз, и я в своём теле, словно молнией ударило. Разряд — от макушки до пят. Каждый нерв, каждая мышца, каждая клетка вспыхнула болью — короткой, острой, прошивающей насквозь.

Миска с моих коленей упала на солому, раздался глухой стук дерева о землю. Брызги каши разлетелись вокруг. Мышцы скрутило, судорога — короткая, но сильная. Всё тело выгнулось дугой, а потом обмякло.

Тут же проверил: правая рука движется, левая — тоже, ноги подчиняются командам мозга. Голова — ясная, хоть и пульсирующая от боли. Никаких повреждений, душа, источник, тело — всё на месте.

Пространственное кольцо, монстры, рух-статуя, диск, мои девочки… Перебирал своё имущество, словно скупец — сокровища. Всё здесь, всё со мной. Ничего не пропало.

В палатку зашли монголы. Их было двое — молодые, настороженные. Оружие наготове — ладони на рукоятях мечей, глаза — подозрительные, изучающие. Увидели меня с перевёрнутой миской еды и почему-то сплюнули. Что за манера? Суеверие? Примета? Или просто выражение презрения к пленнику?

Выдохнул, успокоил сердце и выровнял дыхание. Медленно, глубоко: один вдох, выдох, ещё один. Пульс замедлился, мышцы расслабились, мысли прояснились.

— Какого чёрта сейчас произошло? — спросил сам себя.

Это ж нужно было так… Прийти в момент, когда тварь вышла, да ещё и меня заметила. Почему-то показалось, что она меня почувствовала. Или братишку своего?

«Ты жив, чужак? — спросил хан. — Я спрятал твою душу от её взора!»

Голос Тимучина звучал устало, но с нотками гордости. Он говорил, как воин после тяжёлого, но успешного боя. Действительно что-то сделал? Или просто приписывает себе заслугу, чтобы повысить свою ценность в моих глазах? Не знаю, насколько это правда, но, похоже, что-то ручной дух всё-таки делал. Выбора нет, верить или не верить. Я нахожусь на вражеской территории, в клетке, в окружении врагов.

Сложил все элементы в картинку, мозг работал чётко, методично. Она могла почувствовать меня и попыталась убить, но получила душу монгола. Допустим. Либо всё-таки просто что-то напрягло, и тварь решила проверить. Тоже вариант. Но зачем поглотила душу монгола? Зачем вырвала сердце? Жест не просто жестокий, а ритуальный. И тут пришло осознание…

Слова шаманки вспыхнули в голове, как строка из полузабытой песни, внезапно всплывшая в памяти. Духи… Они истончаются. Рух тоже имеет эту слабость? Ему нужно питаться, чтобы продолжать жить в теле, которое занято?

Да, это имеет смысл. Тварь питается душами, вытягивает жизненную силу из живых существ. Вот почему она вырвала сердце — символ жизни, вот почему поглотила душу монгола — ей нужна была энергия.

«Тимучин! — позвал хана. — Я согласен помочь тебе с сестрой, если ты поделишься со мной знаниями, силой. Даже постараюсь остановить войну между монголами и джунгарами».

Торговался, как купец на рынке, выставлял условия, повышал ставки. Но это было необходимо: нельзя показывать заинтересованность даже перед союзником. Особенно перед союзником, который ещё вчера был врагом.

«Принеси клятву души!» — потребовал хан.

Голос духа звучал настойчиво, но в нём не было агрессии. Скорее, нетерпение. Как у человека, который видит долгожданную цель и не может больше ждать.

«Души?» — уточнил я.

Мне объяснили, что, в отличие от клятвы крови, её нельзя нарушить. Именно она была раньше основной. Во всяком случае, когда Тимучин жил. Клятва крови появилась потом и была создана магами для магов.

Слушал внимательно, ведь это именно то, что я искал. Клятва, связь, которую не разорвать, не обойти, — то, что позволит полностью положиться на близких мне людей. Нужно понять, как она работает, и потом использовать на своих. Дух объяснял это, а я мысленно конспектировал каждое слово, каждую деталь, каждый нюанс. Такое знание — бесценно, такая информация равносильна обретению новой силы.

Удивительно универсальная вещь, потому что она может быть принесена и обычным человеком. Странно, почему про неё забыли? Ещё один бонус в мою копилку. Внутренний хомяк радовался, его щёки надулись от новых знаний, возможностей и инструментов.

И что я сделал? Конечно же, принёс её, ведь это несложно. Нужно лишь коснуться своей души и связать с чужой. Искал тонкость или подвох и, кажется, нашёл: взять такую клятву может только шаман.

Процесс был странным, почти сюрреалистическим. Коснуться собственной души — как это описать? Словно нырнуть внутрь себя, погрузиться на глубину, о существовании которой даже не подозревал. И там встретиться с сутью, с тем, что делает тебя тобой.

Может, поэтому про неё забыли? Утрата древних знаний, утрата связи с собственной сущностью. Возможно, маги постарались? Или же мир стал слишком материальным, слишком приземлённым? Ладно. Скажем так, мы пожали руки с ханом. Всё на моих условиях, даже первый урок состоялся.

Моя душа крайне… специфическая. На ней метки уже трёх духов, тьмы и демона. Увидев её сам, я почти содрогнулся: словно карта с отметками путешественника, только каждая точка — шрам, рана, изменение.

Мне очень важно научиться её скрывать, иначе буду для сильных шаманов как красная тряпка — яркая, заметная, привлекающая внимание. Захотят заполучить. Кто откажется от такого трофея? Душа с метками духов, рухов, тьмы и демона — редкость, ценность, источник силы.

Хан рассказал мне, что делать, и я сейчас сидел тренировался. Нужно свою белую точку, во всяком случае, у меня, — так я представляю и вижу душу… Так вот, её требуется окутать кольцом энергии, которую нужно взять из души… Да уж.

Сосредоточился. Глаза закрыл, дыхание замедлил. Вот она — пульсирующая, живая, моя душа. Только не совсем белая, скорее, перламутровая, с вкраплениями других цветов. Тёмные пятна — метки духов и демона? Красноватые прожилки — след тьмы? Неважно. Главное, что я вижу её, чувствую.