Драйвер (СИ). Страница 75

Он знал, что для сохранения своего влияния и авторитета ему необходимо действовать. Утвердившись в принятом решении, князь решил отправить своего сына к князю Юрию - пусть присмотрится . О ни с князем практически погодки, им договорится будет проще, да и планировал князь постепенно передать всю власть сыну. Жаль князь Юрий женат, а то есть у Кун-тугды две дочки красавицы: Айлин и Умут. Впрочем, там, где две, там могут быть и три. Говорят, жены у князя под стать ему : одна купцов в кулаке держит, так , что те дела стараются вести честно в княжестве. Вторая увлекается наукой, от чего княжеству большой прибыток идёт.

За такими мыслями князь и не заметил, как доехал до своего терема. Соскочив с коня, он поцеловал жену , встречавшую , его и распорядился :

- Как Золтан вернётся с патрулирования , пусть срочно зайдет ко мне !

Глава 21

21 января 1188 года

Константинополь. Большой Влахернский дворец.

Император Андроник I Комнин.

С утра в Константинополе воцарились дождь и туман. После завтрака пыталось проклюнуться солнце, но не сложилось. К вечеру снова пошел ливень, который безжалостно хлестал серо-свинцовое море.

Во дворце было неуютно, натопленные печи не могли превозмочь зловещий холод, проникающий в опочивальню буквально изо всех щелей. Тени, бросаемые факелами, плясали по стенам, словно образы забытых душ, которые когда-то обитали в этих залах. Каждый угол хранил в себе тайны, переплетенные с безмолвной грустью и хандрой, и, казалось, даже стены наводили уныние и тоску.

Император был не в духе: ни молодая жена, ни любимая наложница, ни любовницы не могли одолеть его хандру. Его плохое настроение буквально растекалось по залам дворца. С каждым часом атмосфера становилась всё тяжелее. Ветер за окнами завывал, словно брошенный хозяином верный пёс. Каждый удар сердца воспринимался как предвестник чего-то плохого. Люди, собранные здесь по долгу службы, ощущали, как холод проникает в их души, заставляя вглядываться в себя и задавать вопросы, на которые не существовало ответов.

Отчаявшись расшевелить своего господина, опытная наложница Марапитка, выучившая своего господина за десятилетие близкого знакомства буквально от альфы до омеги, и понимавшая, что хандра императора может плохо сказаться на его ближайшем окружении, решилась на рискованный шаг.

- Мой господин. Могу ли я предложить вам волшебный напиток, который прислали ваши дочери? Несмотря на то, что императорский лекарь не одобрил его применения, он сам, в качестве испытания, выпивает не менее пяти чашек этого кофе ежедневно, - наябедничала наложница на своего давнего недруга.

Император, устало опустивший голову на колени своей жены, вдруг приподнял брови и бросил заинтересованный взгляд на Марапитку, и в её глазах замерцал огонёк надежды. Она знала, что рискует, но надеялась, что волшебный напиток, к которому она в тайне от всех тоже пристрастилась, сможет изменить ход этого унылого дня.

- Этот напиток, говорят, способен пробудить душу, вернуть радость и забыть о заботах, - продолжала она свою рекламную компанию, стараясь сделать голос более убедительным.

- Почему же лекарь против? — прошептал император.

Марапитка, почувствовав момент, шагнула ближе к своему любовнику.

- Он боится, что волшебство этого напитка затмит его искусство и знания, — проговорила она, выставляя на обозрения императора свои шикарные груди, которые никогда не оставляли его равнодушным.

Император огладил бороду и на мгновение задумался, прежде чем спросить:

- Ты уверена, что это безопасно?

Марапитка улыбнулась, показывая ямочки на щеках, которые так нравились Андронику:

- Его прислали ваши дочери, но охрана все равно более чем половину запаса извела, испытывая его на рабах. Лекарь, да и я сама пьем его ежедневно вот уже более десяти дней, и никакой хвори не чувствую, наоборот, только прилив сил.

- Как ты могла так рисковать собой? - произнес император, недовольно дергая головой.

Наложница прекрасно знала эту привычку своего любовника, и ей стало приятно, что он реально беспокоился о ней.

- Ты же знаешь мой девиз: Лучше рискнуть с волшебством, чем остаться в тени серой жизни, мой господин.

- Что ты скажешь? – спросил Андроник.

- Я думаю, что это отличный напиток, с необычным вкусом, который прекрасно бодрит по утрам. Ваши дочки утверждают, что он быстро восстанавливает силы и помогает при головной боли и насморке, не изменяя сознание.

И в этот момент в глазах императора зажегся интерес, его скептицизм неожиданно растаял в воздухе. Любимая наложница императора, заметив интерес господина, жестом велел рабыне принести три чашки с этим напитком. Та вернулась буквально через пару ударов сердца, благо все было подготовлено заранее, опустилась на колени перед императором, протянув ему поднос с чашками.

Андроник взял маленькие чашечки из тонкого фарфора (тоже подарок дочерей): одну - для жены, вторую передал своей любовнице, а третью решительно пригубил сам. Первой осушила свою невесомую чашку кофе Марапитка, выдохнув с удовольствием, она поставила чашку на поднос.

В отличие от неё, Император долго катал на языке напиток, стараясь понять, нравится ему он или нет, и, приняв решение, решительно осушил чашку до дна.

Анна сначала внимательно осмотрела и понюхала свой напиток, затем с осторожностью пригубила, оценивая его вкус, и, наконец, выпила всё содержимое. После этого она остановилась, будто прислушиваясь к своим ощущениям.

Наложница, внимательно наблюдая за обоими супругами, заметила, что их кровь забурлила в жилах, как будто они выпили превосходное вино.

- И что же это за изысканная эссенция? — спросила Анна, провожая глазами кружку, будто в ней скрывалась тайна.

Марапитка наклонилась к ней и поцеловала в уста.

- Какой замечательный привкус! - сказала она, ощутив, как тепло напитка разливается по телу. На этот раз её провокация не прошла даром. Император, почувствовав лёгкое возбуждение, посмотрел на Марапитку и Анну, и, притянув обеих, повалил их на огромную кровать.

21 января 1188 года

Шемаха

Аюб ал-Идрис

После взятия наскоком разорённой Шемахи у Аюба ушло много времени на наведение порядка. Сначала он жалел, что не удалось застать аль-руса во время грабежа, деньги ему бы сейчас пригодились, но, когда пришли сведения о налете на Дербент и восстании рабов, был рад, что не потерял опытных воинов в никому не нужной битве: несмотря на все отвращение к северным варварам, умолять их воинские возможности он не собирался.

После этого много времени ушло на набор для пополнения войска и обучение хоть каким-то азам новобранцев, а ещё в городе местная знать, осмелев, пыталась продавить выгодные им решения; предлагаемые взятки показали, что аль-русы выгребли не все золото, что хранилось в сундуках местной знати.

Это было как хорошей новостью: было чем поживиться, так и плохой: местные могли использовать это золото против него, поэтому пришлось лавировать между местной знатью и своими подчинёнными, в результате чего некоторые особо умные господа лишились головы и состояния в результате нападения разбойников из бывших рабов.

Впрочем, ситуация с рабами и правда была сложной: слухи из Дербента вводили их в возбуждение, и не проходило дня, чтобы группы или одиночки не пытались сбежать туда. По предложению советников, Аюб предложил мужчинам- рабам, принявшим ислам, свободу и службу в своей армии, но на это повелись немногие, всего около сотни мужчин решили сменить веру ради свободы.

Местные тоже не горели желанием умирать за чужие интересы, и как обосновано подозревал Аюб, затеют восстание сразу же, как только его войско покинет город.

С другой стороны, как докладывали верные люди, среди восставших нет единства и между организовавшимися группами чувствуется напряжённость. В Дербенте днём еще поддерживается видимость порядка, зато ночью вовсю вершатся права сильного, большое количество беженцев из пригородов Дербента являлись тому подтверждением, а значит, возможно, стоит немного подождать, и город падёт в его руки, как перезрелый плод. Учитывая, что летучие отряды его войска буквально кружат вокруг города и не дают восставшим нормально снабжать город продуктами, ждать осталось не долго.