Драйвер (СИ). Страница 67

- В Абхазети и Апшилети местные жители полностью вырезали род князей Шервашидзе, которому принадлежало это эриставство, по нашим данным, погиб не только эристав Датаго Шервашидзе, но полностью его семья. Во главе восставших встал потомок бывших правителей Абхазети Астамыр Ачба. Мы сейчас проверяем, насколько в этом восстании задействованы побочные линии князей Ачба, а именно рода: Анчабадзе, Мачабели и Абхази. Все взрослые мужчины этих родов находятся в составе войска, которое собирается в районе Гянджы.

- Абгазы всегда считали, что Багратиони только благодаря им стали во главе Сакартвело и считали нас неблагодарными, так как мы не возвысили этот народ над другими, - проворчала тётушка Русудан.

- Ну это же неправда, - возмутилась царица.

- Конечно неправда, но когда это кого-то останавливало? Я же тебе много раз говорила, что в политике правда - это любое утверждение, лживость которого не может быть доказана.

- Хорошо, а что с остальными провинциями? – спросила Тамар, не собираясь прилюдно спорить со своей тётушкой.

- Доподлинно неизвестно, так как большинство перевалов из-за непогоды и обвалов закрыто, но точно можно сказать, что Вардан Дардиани поднял своё знамя в Кутаиси и объявил себя царем Имерети. Ему подчинились Гурия, Одиши, Аргвети, а также нижняя Сванетия. В верхней Сванетии род Геловани собрал остатки войск, верных вашему величеству и готовится к схватке с мятежниками. Обстановку в Сванетии лучше пояснит ваш канцлер Антон Геловани, который, наверняка, общается со своим родом при помощи соколиной почты.

Взгляды всех присутствующих обратились на недавно назначенного визиря, или канцлера, как, следуя генуэзской моде, любила называть эту должность Тамар.

- Дела в сатавадо обстоят сложно, сейчас достигнуто равенство сил, но неизвестно, как долго оно продлится. Мятежники спешно укрепляют крепости на перевалах, не только людьми, но и подновляют крепостные стены, рвы, делают запасы еды, поэтому основные силы сейчас там. Мой род тоже не сидит сложа руки и укрепляет ключевые крепости. Но думаю, в ближайшее время на обострения мятежники здесь не пойдут. На этом у меня всё.

Советник царицы бросил вопросительный взгляд на неё и, увидев разрешающий кивок, продолжил:

- В Рача эриставы Чхеидзе никак себя не проявляют, очевидно, как всегда надеются на горы и неудобное расположение своего домена.

В Ачара местные занялись любимым развлечением, каждый, даже безземельный азнаури, мнит себя ровней эриставам и мтавади и пытается урвать кусок пожирнее у соседа, так что, с военной точки зрения, они угрозы не несут, ни нам, ни нашим врагам.

- Византия? – уточнила царица.

- Византийцы тоже не в восторге от этой ситуации, им совсем не нужны беспорядки на границах, что они предпримут, я, честно говоря, не знаю, но ввод войск на территорию нашего княжества сейчас им мало выгоден.

- Зато обстановка на востоке нам благоприятствует. Появившиеся из ниоткуда викинги пограбили и сожгли Баку. Вместе с городом погиб и шахиншах Асхитан I, его два сына Минучихр и Исматаддин сразу же принялись делить отцовское наследство, устроив междоусобицу, не прочь встать во главе Ширвана и брат почившего шахиншаха - Шаханшах, но он, в отличие от племянников, пока просто собирает вокруг себя сторонников.

- Что с огузами?

- Часть денег мы им передали, они готовы выставить десятитысячное войско и подержать наш поход на Ширванд.

- Как дела обстоят с Дербентским ханством? - спросила Тамар, обмахиваясь новомодным веером, который проник в Грузию из Тмутаракани.

- Эмир Бахрам официально заявил о своем нейтралитете и что внутренние дела Ширвана его не касаются. Вместе с тем отмечена активность среди его беев.

- Правитель Ганджы принял подданство Сакартвело? – поинтересовалась Русудан.

- А куда ему было деваться? – удивился Иоанн Шавтели, ставший в последнее время первым советником царицы. – Весь род даже фамилию сменил на Шададидзе.

- Тогда оставим пока Ганджу за мтавади Шададидзе, - решила царица. - Но соглядатаев к ним приставь.

11 декабря 1187 года

Вардан Дадиани

Рухис Цихе

Любой опытный военачальник или облечённый властью азнаур понимает, что предательство возбуждает измену. После предательства, вне зависимости от того, направлено оно против врага или союзника, оно принимается как закон для всех, кто находится под вашим контролем, начиная от обычного солдата, мечтающего о генеральском звании, до ближайших советников, телохранителей и других офицеров, поэтому князь, а ныне провозглашённый правитель Имерети не доверял никому и подозревал всех, возможно, за исключением некоторых людей, коих можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Сложившаяся ситуация вокруг вновь образованного государства его не радовала. Его партнёры, убеждавшие его, что ачарцы поддержать его в стремлении к независимости, мягко говоря, оказались неправы. Весь регион скатился в привычное для него состояние войны всех против всех. Как по волшебству, всплыли старые обиды, и кровная вражда, о которой, казалось, уже давно забыли.

Эриставство медленно, но уверенно погружалось в пучину междоусобицы. С другой стороны, возможно, это и к лучшему. Пока Тамар разбирается с Ширвандом, дай бог, там и завязнет. А пока есть время, надо укрепить крепости на перевалах и разобраться с этими Геловани и хитрованами Чхеидзе. Хорошо хоть, на севере князь Юрий чётко соблюдал условия сепаратного мира. Граница между Имерети и Абхазети проходила по реке Ингури, и никаких эксцессов с этой стороны не было.

Радовало, что огромный род Дадиани действовал как единый механизм, все работали ради будущего их рода.

Вот и сейчас он ожидал одного из представителей младшей ветви рода - Гурама Чиковани, для которого у него было важное задание, выполнение которого могло значительно упростить их противостояние с кахетинцами.

Однако вместо троюродного племянника помощник объявил, что на приём просится венецианский купец Маттео Сануто. Заинтригованный Вардан решил встретиться с одним из венецианцев, которые в последнее время стали редкими гостями на черноморском побережье. Отдав помощнику распоряжение насчет племянника, он приказал проводить неожиданного визитера в кабинет.

Маттео Сануто не производил впечатление утончённого аристократа, как некоторые византийские вельможи. Это был крепко сбитый, просоленный морем и просушенный солнцем, сильный, грузный мужчина с темным лицом. Просмоленная косичка торчала над воротом синего богато украшенного кафтана. Руки у него были шершавые, в каких-то рубцах, ногти поломанные, а сабельный шрам на щеке грязновато-белого цвета, со свинцовым оттенком, делал его похожим на пирата, коим он скорей всего и являлся.

Вардан хорошо знал, что любой венецианский купец при удачном стечении обстоятельств легко превращался в пирата.

- Чему обязан? – спросил хозяин кабинета своего гостя на греческом, после того, как были проведены все действия, предписанные гостеприимством. Говорил новый хозяин Имеретии на греческом довольно уверенно, что было неудивительно для грузинского вельможи.

- У меня есть для вас интересное предложение, - ответил на хорошем греческом посетитель, что, впрочем, для венецианского купца было естественным.

- Весь во внимании, - произнес князь.

- Я представляю одно из семейств основателей Венеции, к сожалению, в последнее время Византия, опасаясь конкуренции, перекрыла допуск наших судов в Понтийское море, что негативно сказывается на торговле.

- Да, я слышал об этом, но пока решительно не понимаю, причем здесь мы.

- Дело в том, что для кораблей Колхиды таких ограничений Византия не ввела, и нам бы хотелось наладить торговлю с вашей помощью.

- Это, несомненно, интересное предложение, но у нас нет ни кораблей, ни обученных людей.

- Это не страшно, мы предоставим вам и корабли, и часть обученного экипажа.

- Но я не понимаю…

- Давайте я вам всё объясню, а начнем с приятного, с доходов…