Драйвер (СИ). Страница 32

Душа, после тяжкой церемонии венчания на княжество, требовала свободы. Вот Юрий и ухватился за возможность развеяться, использовав, как предлог, инспекцию северных границ. Одному ему уехать не дали, Ставр и Егише сами отправиться не смогли, зато Марию и Шаргана стряхнуть с хвоста не удалось, правда, Юрий особо и не старался. Ну, и новый начальник его охранной сотни Лад со всей своей сотней, куда же без охраны.

- Чего они хотят? – спросил Юрий у коменданта укреп района воеводы Квета, хорошо ему знакомого ещё со времен скитания по половецкой степи, наблюдая за расположившимся напротив ворот табором половцев.

- Просят убежища, насколько удалось узнать, их орда вступила в конфликт с другой ордой и проиграла. Здесь в основном старики, женщины, дети и охрана из двух сотен всадников.

- Тебе знаком этот род? – спросил Юрий Шаргана.

- Да, они из итильских, несториане, – буквально выплюнул он.

- Я так понимаю, ты их хорошо знаешь?

- Конкретно этот род - нет. Но в целом с их ордой пересекаться приходилось. Несториане ценят только те клятвы, которые они дают своим единоверцам, остальных они считают не зазорным обмануть. Меня крайне удивляет их появление в столь отдалённых местах, от обычных мест кочёвки. Моё мнение простое – переговоры не вести, охрану стены и крепостей усилить. Сейчас здесь около двух тысяч воинов, можно ещё тысячу пехоты мобилизовать на всякий случай, это если большая орда пожаловала. Сегодня же выпущу разведчиков, которые прощупают подступы к Перекопу и ситуацию в степи.

- Согласен. Отправьте голубя в Ольше, пусть будут настороже. Хорошо, что зима и поток купцов из полноводной реки превратился в слабый ручеёк.

- Да, пока не забыл, - обратился Юрий к наместнику Перекопа, - Последние купеческие караваны проверить, а если кто задержался у Перекопа, сопроводить под конвоем в Херсонес, если и засылают лазутчиков, то сделать это под видом торгового гостя наиболее удобно. Обратить особое внимание на тех купцов, которые не ушли сразу к морю, а остались торговать. Есть такие? – спросил Юрий у местного воеводы.

- Да, вчера итильский купец отстал от каравана и начал торговлю перед воротами крепости. Внутрь его не пустили, он расположился у южных ворот города.

- Лад, возьми с собой сотню, поедем, посмотрим, чем там итильские купцы торгуют.

2 февраля. 1186 года

Перекопский вал

Хан Куря

Хан был недоволен. Он рискнул всем, а результат его пока не радовал. Наниматель обещал всестороннюю поддержку, и поначалу он полностью выполнял все взятые на себя обязательства: оплатил наём пяти тысячной орды, смог отвлечь силы язычников, проживающих в местах, через которые он вел свою орду. До Перекопа они добрались без проблем, но неожиданно уткнулись в закрытые ворота крепости, оделённой от степи широким рвом. Взять изгоном не получилось. Обещанная нанимателем помощь запаздывала, и вот третий день хан ждал у рва непонятно чего, и с каждым днём такое ожидание становилось все более опасным. Мало того, что ещё день-два, и к гарнизону крепости могло подойти подкрепление, хуже то, что за это время местные роды могли понять, что их одурачили и явиться по следу чужаков.

- Мой хан, - вскричал командир личной сотни молодого хана, его молочный брат Егузей, - Сигнал.

Хан выскочил из шатра в чём был, тут не до статусности, сигнал может прерваться в любое мгновение, а код знал только хан.

За пределами шатра было холодно, пронзительный ветер вымораживал не хуже, чем двадцатиградусный мороз на Итиле, тут он даже немного пожалел о своей торопливости. Слава Богу, огонёк еще мерцал на стене, и продолжал свою игру: то погаснув, то снова вспыхивая. Скорее всего, лазутчик воспользовался новым ручным фонарём, который пришел в степь из Таврики, хан даже пару раз держал такой фонарь в руках, удобная штука.

Пристально всмотревшись в пляску огня свечи, Куря довольно кивнул и бросил Егузею, возвращаясь в шатёр:

- Штурм на рассвете. Готовьтесь. И скрытно, чтобы со стены никто ничего не заподозрил.

Зимнее утро в степи не блещет сочными красками или контрастами, но в нём есть своё очарование и прелесть. Солнце начало только-только появляться на горизонте, и его отблески заиграли на расчищенном за ночь от туч небе. С появлением Солнца всё смутное, что было на душе хана, вмиг смылось; его сердце встрепенулось в ожидании битвы и в предвкушении победы.

В назначенное время ворота с грохотом упали поперёк рва, половцы бросили свою конницу вперёд, стремясь заскочить в крепость раньше, чем её защитники придут в себя. Действие конницы напоминало хану стрелу, которая выпущена в полёт, когда после выстрела от стрелка уже ничего не зависит. Нет, он слышал и даже видел управляемые конные рати, закованные в броню, но тех воинов обычно было не больше двух-трёх сотен, а в то, что возможно управлять большим скоплением конницы, как своей рукой, хан не верил.

Курею как молодому, ещё не заслужившему любовь, хану полагалось находиться в первых рядах, вокруг него собрался его ударный кулак, лично преданных ему нукеров, молодой хан постарался одеть в лучшую броню их и их коней. Поэтому неслучайно, по мере того, как кони набирали ход, более легкие всадники вырвались вперёд.

Хан со своей тяжеловооруженной охраной сначала переместился в середину орды, а потом и в её конец. Возможно, по этой причине он не сразу заметил, что защитники крепости быстро пришли в себя и смогли обеспечить буквально ливень стрел, который накрыл атакующих. Достаточно сказать, что из трех тысяч отправившихся с ханом на штурм, до ворот добралось чуть больше двух тысяч. Ещё две тысячи хан оставил в резерве, под рукой своего наставника и самого опытного их всех имеющихся в его распоряжении военачальников. Хан верил, что Нестир сможет принять верное решение и в нужный момент поддержать его.

Ворота, в которые вливалась его конница, обрадовали хана, а вот дальше повода для радости было мало. Дыры-убийцы - отверстия в потолке и сводах воротного проезда крепости по-прежнему взымали кровавую дань. Одна из стрел чуть было не отправила хана к праотцам, спас телохранитель, вовремя подставивший щит, и хороший доспех, от которого отлетел болт, пробивший щит телохранителя. Разозлённый хан дал шенкелей коню, чтобы побыстрее миновать опасное место.

Вырвавшись на свободное пространство перед крепостными воротами, хан понял, что они попали в ловушку - их ждали. Площадь была окружена деревянными стенами из толстых досок, среди которых возвышались многоярусные башни из того же дерева. Внутри них располагались стрелки, которые расстреливали мечущихся по площади воинов, его воинов. Опытные, бывалые воины, возможно, могли спешиться и попробовать в пешем строе прорвать эту стену, но в поход с Курей пошли в основном молодые батуры - те, для кого опыт военных действий ограничивался набегами и небольшими пограничными стычками. В серьёзную бойню они попали впервые, поэтому просто не могли помыслить о возможности покинуть своих коней и бесславно гибли под ливнем стрел.

Всё это понимание ситуации буквально возникло у хана за несколько мгновений, которые понадобились ему, чтобы окинуть поле боя. Хан хотел отдать приказ трубить отбой, но, повернувшись, только увидел, как трубач падает с коня, пронзённый арбалетным болтом. Курей растерялся, пока он думал, кто сможет заменить убитого, вокруг него падали воины из личной охраны, защитники заметили отряд хана, выделявшийся на общем фоне, и арбалетчики сосредоточили весь огонь на нём. Наконец хан вышел из ступора и, поднеся к губам рог, попробовал исполнить нечто похожее не сигнал отхода. Внезапно его буквально пронзила боль. Последнее, что увидел хан - это падающее на него с бескрайней высоты небо.

3 февраля. 1186 года

Перекопский вал

Юрий. Князь Крымский

Юрий был не в духе, несмотря на убедительную победу: перебито более двух тысяч врагов при восьмидесяти двух погибших своих, он всё равно испытывал внутреннее недовольство, сам не понимая почему. Возможно, просто потому, что никогда раньше он не принимал решений, в результате которых в таком количестве гибли его люди.