Драйвер (СИ). Страница 19

- Я соскучилась, - произнесла девушка голосом избалованного ребёнка. - Ты обещал быстро разобраться со своими делами, - произнесла она, цапнув княжича за ухо. На что тот снова никак не прореагировал.

Русудан хотела уже возмутиться, что себе позволяет эта девка, но опыт и чутьё ее не подвели и на этот раз. Присмотревшись, она уверенно опознала в девушке византийскую аристократку. Мысли сразу потекли в сторону вычисления, какой род подсуетился и постарался прибрать к рукам перспективного княжича. Скорей всего, Гаврасы, они последние двадцать лет плотно здесь осели, но у них нет подходящей по возрасту девицы. Могли, конечно, Ангелы, у тех и подходящие девицы есть, но слишком не ангельское личико у девушки, слишком она хороша для их породы. (По- армянски «ан гел» – некрасивый, уродливый).

Пока Русудан решала задачу с многими переменными, девушка переместилась из-за спины княжича и уверенно уселась ему на коленки.

- Дорогой, что нужно от тебя этой женщине? - спросила она, целуя княжича в губы.

- Знаешь, я и сам не могу этого понять, - ответил тот, обнимая прильнувшую к нему девушку.

Услышав её голос, Русудан точно уверовалась, что девушка из аристократического рода, а значит прибрать княжича не получится. Опоздали. Вслух же она сказала:

- Я хотела заключить союзнический договор с Тмутараканским княжеством и пригласить князя посетить Грузию.

- Почему и нет, – ответил Юрий, широко улыбаясь. – Возможно, и посещу, но точно не в ближайшее время. Дела. Дела. Дела.

Август 1184 года

Владимир

Как только вернулся Всемил, князь снова собрал Малый Совет. Время было дорого, поэтому начали без раскачки. И первым делом Всеволод предоставил слово Устину, вернувшемуся недавно от алан с грузинами.

- Аланы сейчас не настроены воевать с русским княжеством, у них своих проблем хватает, а особо воинственные могут за хорошую плату и славу позвенеть мечами в войсках греческого василевса. А после того, как Юрий разбил касогов, черкесы и ассы стараются водить с ним дружбу. Особенно после того, как христианские рода касогов перешли под его руку. У грузин тоже все не слава богу. Русудан, тетка царицы, сама ездила, чтобы привести Юрия в Грузию в качестве мужа для Тамар, но что-то пошло у неё не так, приехала злая, как сто фурий. Никто в точности, что произошло, не знает, а посольские молчат, но по ходу княжич дал ей от ворот поворот, найдя партию посильнее.

- Говорят, что вокруг него вьётся младшая дочь нынешнего василевса – Ирина, - добавил молчавший до этого Всемил.

- Говорят?

- Сам не видел, но слух такой гуляет.

- А как дела в Таврике? – спросил князь. - Теперь она Крымом именуется, то есть ведущему к Риму. Для пришлых купцов и путешественников княжич открыл только пять городов: Тьмутароконь, Перекоп, Алустон, Дорос и Белогорск, в остальные города и глубь княжества неместным хода нет и наказание для нарушивших закон одно, будь ты простец, купец или вельможа.

- В Тмутароконе бывал, Перекоп знаю, Дорос видел, про Алустон слышал, а что за город такой Белогорск? – удивлённо спросил князь.

- Крепость и возникший вокруг неё город заложен по приказу князя на реке Чёрной, расположен на развилке дорог в Феодосию и Корчнев. Заселяется в основном выходцами из Руси, язычниками. Город строится по плану, к крепости не пустили, но там пока и смотреть нечего, только фундамент и заложили.

- И много выходцев-то? – спросил князь.

- По головам не считал, но населения в городе и окрестностях примерно, как в твоём Галиче. И люди всё прибывают, идут из всех концов Руси. В основном из южной конечно, но из Залеской, как слышал, приходят, даже есть семьи из Господина Великого Новгорода. Причём, не обязательно язычники, хотя тех большинство, есть и такие, что подались в Таврику в поисках лучшей доли.

- А половцы что? – удивился Борис. - В полон не берут?

- Не берут, и даже провожают до Перекопа. Им Юрий за каждого поселенца платит серебром. Это, конечно, не раба продать, но и риска значительно меньше.

- А как готы отнеслись, что у них под боком поселились язычники? – спросил Вторак.

- В целом спокойно, Юрий, как и его батюшка, проповедует веротерпимость, никого насильно в церковь не гонит, в море не крестит, так сказать каждой пастве по церкви. Несмотря на то что князь привечает язычников и православным урона не чинит, недавно в Крыму появился духовно-рыцарский орден Андрея Боголюбского.

- О как, - аж закашлялся от неожиданности князь Всеволод.

- Именно так, подробностей не знаю, но говорят, этому ордену покровительствует епископ Черниговский Порфирий. Магистром ордена с согласия Юрия и Порфирия стал бывший сотник Андрея Боголюбского – Болеслав Владимирович.

- Он же после смерти князя к франкам подался? – воскликнул Первак.

- Вернулся, едрить его кочерыжку. Да не один, с ним около двух сотен рыцарей, облачённых по обычаям франков, а это сила не малая, они и стали костяком нового ордена. Юрий выделил им земли на Истме (древнее название Перекопского перешейка), где они в узком месте строят крепость, которая должна не только прикрыть это направление, но и взять его под контроль.

- Основательно там обустраивается племянник, как я погляжу, - произнёс Всеволод. По интонациям было сложно угадать, какие мысли при этом бродили в голове у князя, главное, чтобы не перебродили, а то им потребуется дегустатор, и тогда никому из ближников мало не покажется.

- Не без этого, - согласился Всемил. - Войско у него уже поболее нашего будет, правда, в основном молодняк, но зубастый. Да и стоят над ними опытные пестуны, которые гоняют их в хвост и гриву, так что в ближайшие два-три года княжич основательно завяз у себя в Крыму, но вот потом, когда он всех к ногтю прижмёт, тогда все может быть. Такого князя лучше союзником иметь, чем во ворогах. Тем более делить-то по большому счёту нечего, этот своё княжество ради Владимира или Киева не бросит, устраивается там по-хозяйски на долгие времена.

- Слишком много хвалишь племянника, может и князя надумал сменить? – не сдерживая эмоций, бросил всегда спокойный Всеволод.

- Я князей на перепутье не меняю, - гордо ответил Всемил. - Но и врать не стану ни в чью угоду. В Юрии видны задатки сильного князя, с таким выгодней дружить, чем враждовать, но решать, княже, тебе. Мне же дать тебе совет по моему разумению, - примиряюще произнес он.

- Да, не примиться мне с племянником, при всем желании. Ни прошлое не пустит, он в обиде на меня из-за смерти отца и моего среднего брата. Ведаешь же, что злые языки приписали это дело моим рукам. На будущее, он следующий наследник на Суздальский и Владимирский стол, и пока он жив, не будет покоя ни моим детям, ни их внукам. Сама жизнь развела нас по разные стороны от княжеского стола.

- Тогда, если примирение невозможно, то княжича надо убить, и чем раньше, тем лучше, – задумчиво произнес Всемил. – И по этому поводу есть у меня пара идей.

Август 1184 года

Феодосия

Абсолютный штиль царил в море. Даже трудно представить себе море в таком спокойном состоянии: ни малейшего всплеска, ни малейшей ряби на его гладкой поверхности. Туман окутывает мощный горный массив, возвышающийся над морем, причудливо размывая очертания предметов. Лучи только вставшего небесного светила окрашивают небо в желтовато-розовые тона и придают воде насыщенный изумрудно-бирюзовый оттенок. Большой мыс, глубоко выдвинувшийся в море, с высоты птичьего полета должен был казаться громадным белым лоскутком на темном фоне воды, а в профиль его можно было принять за гигантскую медведицу, которая пришла на водопой к морю и замерла, прислушиваясь к чему-то.

И море, и суша были безмолвны, безжизненны и пустынны. Белохвостые чайки, черные бакланы, пестрые буревестники и белые лебеди — все куда-то спрятались и притаились. Золотистая солнечная дорожка, уходила к горизонту, превращаясь там в сплошную полосу света, на фоне которой море сливается с небесами.