Ученик Истока. Часть I (СИ). Страница 64

— Ничего, что стоило бы вашего внимания, любезный, — мягко ответил тот, почесал кончиком трубки подбородок и добавил: — Хотя, полагаю, вам следует развести этих молодых людей по домам и сообщить их семьям, что с последнего своего сегодняшнего занятия они решили удалиться. А эта особа, — он кивнул на Лейм. — Решила, что посещать Академию сегодня не войдёт в её планы в принципе.

На лице Буца отразилось замешательство. Захария, никак не выдавая раздражения от чужой несообразительности, пояснил:

— Юная госпожа Фрилейма прогуляла сегодняшний учебный день. Остальные — последний урок. Сообщите их семьям и проследите, чтобы будущие маги разошлись по домам прямо сейчас.

— Будет выполнено, господин магистр, — Буц стукнул пятками и пригласил помрачневших приятелей пройти за ним.

— Юный господин Жан, — позвал чародей залитого кровью и явно слабо понимающего происходящее ботаника, которого едва только успели поставить на ноги. — Постарайтесь не усугубить свои травмы. Насколько мне известно, вы больше склонны калечиться, чем лечиться. А ты, — он повернулся к Максиму, откинув напускную любезность, и у парня снова заледенели кишки. — За мной.

Сделав какой-то едва заметный жест в его сторону, магистр потопал босыми ногами обратно к особняку. Юноша, игнорируя негодование, опустил глаза. Фиолетовая метка на груди больше не сверкала.

Что бы ни случилось, ясно одно: Захария передумал…

Возможно.

В доме — всё, как он запомнил. Так же чисто, так же убрано, так же пахнет свежестью, так же прохладно. Колдун расположился за своим рабочим столом, придвинул поближе бухгалтерскую книгу и, обмакнув в чёрные чернила тонкое перо, принялся быстро записывать что-то в пустые строки. Макс неуверенно подошёл ближе, Захария махнул рукой — в этот момент один из стульев у стены плавно скользнул по полу и ударил парня под колени, да так сильно, что он плюхнулся на сиденье и больно стукнулся поясницей о необитую спинку. Точно так же распоряжался мебелью Михейр — уж не от него ли у колдуна эта привычка? Скрип пера по бумаге немного успокаивал — и это успокоение оказалось как нельзя кстати, потому что сердце колотило почём зря о лёгкие и грудину, отдавая вибрацией в руки и горло.

Зачем его позвали?

Чародей вмешался в потасовку, хотя раньше не проявлял особой склонности к сочувствию и человеколюбию. Да ещё отправил компанию враждебно настроенных студентов по домам, хотя совсем не обязан был этого делать. Так в чём дело? Может, он точил на малолетних волшебников зуб и просто нашёл причину немного испортить им жизнь? А что, вполне логично — они же, как-никак, должны прийти ему на смену… Или, что вероятнее, крики с площади прорвались-таки сквозь этот его Оглушающий барьер.

— Давай, — колдун наконец отложил перо и посмотрел Максу в глаза. — Расскажи, как отбился.

— Отбился?

Магистр кивнул, не сводя с него взгляда.

— То, что тебе довелось почувствовать, — пояснил он. — Не смертельное заклинание, конечно, но и приятным его не назовёшь. Судя по тому, как ты себе череп пытался вскрыть — ментальный огонь. Боль похожа на то, как если бы голову опустили в кипящую воду.

— О да, — буркнул Макс. — Или даже мозг.

— В мозге нет болевых рецепторов, — ровно возразил чародей. — Так как ты отбился?

Вот стоит ему рассказывать или лучше не надо? Засмеёт ещё…

— Мне просто показалось, что это похоже на сверло, — нехотя признался парень.

— Сверло, говоришь.

— Ну да. А потом я вспомнил, что над нами мужик живёт, у которого ремонт идёт уже… долго, короче. Ну, и подумал, как выглядит его квартира. Вся в дырочку, как решето.

— На сверло… — задумчиво повторил Захария, откинувшись в кресле: его взгляд на какое-то время помутнел, словно он что-то припоминал. Потом колдун очнулся и кивнул: — Юмор — достаточно эффективное средство против ментальных атак, хотя и не долгосрочное. Только о соседе думал?

Как-то это неправильно прозвучало.

— Ещё о девушке своей, — поджал губы Макс. — Она на Земле осталась, а я про неё даже не вспоминал всё это время.

— Вина — сильный экран, — снова кивнул колдун. — Неплохо, Максим. Сойдёт. Отразить ментальный огонь полностью у тебя не вышло, конечно, но для необученного человека какое бы то ни было сопротивление в принципе — уже результат.

Помолчали.

— Ещё когда ты заявил, что из дома моего не уберёшься, — сказал вдруг магистр, хмуро усмехнувшись. — Я понял, что спокойной жизни ты мне не дашь. Так, в общем-то, и вышло — к сожалению, я редко ошибаюсь. Так что чёрт с тобой. Если ты всё ещё хочешь быть моим учеником, можешь с этого момента считаться подмастерьем.

— Вот так просто?

В ту же секунду Максим пожалел о том, что сказал. Брякнул не подумав, а потом уже только осознал, насколько легко может стать для колдуна триггером подобный вопрос — вышвырнет снова за порог, и ночуй потом опять на улице или в камере, как дурак. Вот кто его за язык-то тянет постоянно?

— Сомневаюсь, что всё, что с тобой случилось, было «просто», — спокойно заметил магистр, поднявшись, и довольно угрожающе навис над собеседником. — Впрочем, если ты считаешь, что ещё недостаточно ясно дал понять, насколько сильно заслуживаешь расположения…

— Не-не-не, — перебил его парень. — Очень ясно, очень!

Сложно сказать, чего во взгляде чародея плескалось больше — недовольства или удовлетворения. Но определённо присутствовали обе эти эмоции, хотя само допущение об их гармоничном сосуществовании ввергало в ступор.

— Тогда правило первое. Ты меня не перебиваешь. Никогда. Это понятно?

На всякий случай парень кивнул.

Подавать голос, походу, себе дороже.

— Отлично. Урок усвоен. Теперь о методах, — колдун оторвал ладони от стола, выудил курительную трубку из кармана брюк и, быстро подпалив волшебный табак, затянулся. — Я даю тебе задание, ты его выполняешь. Без споров, без сопротивления, без обсуждений. Будешь подвергать сомнению мои решения — выйдешь за дверь и больше не вернёшься. Беспокоить меня можно только в случае крайней необходимости: либо при возникновении чрезвычайных происшествий, либо если ты не укладываешься в установленные мной временные рамки. Это понятно?

Макс снова кивнул и почувствовал себя первоклашкой, которого отчитывает не абы какой классный руководитель, а директор школы. Хотя его никто и не отчитывал. Но всё же… поганенькое ощущение, никак не желающее исчезнуть.

— Хорошо. Вопросы?

Вопросов было много, но юноша не чувствовал уверенности в том, какие из них стоит задавать, а какие лучше опустить до лучших времён.

— Пока нет.

— Правило второе: я твой Мастер, и ты обращаешься ко мне соответствующе, — суть происходящего для колдуна, очевидно, имела гораздо большую значимость, чем могло показаться. — Теперь ответь как положено.

— Эм… пока нет, Мастер?

— Соображаешь. Может, и сработаемся.

Золотистый дым вырвался из его рта полупрозрачной стеной и на мгновение полностью скрыл сероватое лицо — только глаза проступали сквозь пелену как две бледные луны на утреннем небе. Жуткое впечатление от этого человека никуда не уходило (хотя Макс на это очень рассчитывал), напротив — чем дольше они разговаривали, тем сильнее парня охватывало недоброе предчувствие. Глаза светились — теперь этот факт уже подтвердился окончательно, — как светятся в ночи глаза диких зверей.

— Разберёмся с тем, что имеем. Сколько тебе, лет двадцать?

— Девятнадцать… Мастер.

— Ты успел поступить в университет на Земле?

Вопросы высшего образования звучали обычно в его семье с настроением лёгкого укора: мама всё спешила устроить младшего сына в хороший институт и осталась недовольна выбором Максима. Ему дали отсрочку в армии из-за плоскостопия — никаких сомнений в том, что это кормилица постаралась, не возникало, потому что зря он, что ли, плаванием-то занимался столько лет? Но факт оставался фактом: она надеялась, что сынок за год передумает и решит поступать на более престижное направление. А Макс хотел просто корочку получить.