Бастарды Сибирской Империи (СИ). Страница 39

О, этот блеск Столицы, как же он завораживал! Все эти воздушные корабли, парящие в воздухе сады и особняки! Даже воздушные грузовики, поднимавшиеся туда, и те были красиво украшены и блестели стеклом и позолотой.

Потрясающая красота! Недоступная красота. Полет сверкающего гиганта, который он наблюдал с земли, как червь. Жалкий третьесортный человечек, лишь случайно увидевший то, что доступно только избранным.

– Эх… – тяжко вздохнул Барон и опрокинул в себя махом полкружки.

– Ты чего такой смурной? – спросил его Толик – один из немногих умных парней в их банде. – Жизнь дерьмо, да?

– Да блин, зависть берет! – признался наконец Барон. – Почему некоторым от рождения достается все, а другим – ничего?

– Это ты про ту парочку бастардов? – сразу сообразил Толик. – Да у них по-любому просто артефакты по карманам напичканы!

Барон не ответил. Он уже не был в этом уверен. Да, он видел вчера, как кто-то из этих двоих наколдовал диковинную рябь в воздухе, и через эту рябь байстрюки спаслись. Но ему было сложно поверить, что кто-то, имея настоящие артефакты такого уровня в их мухосранске, не продал их, чтобы купить себе нормальную одежду и еду.

Вон, та девчонка и сейчас бегала по залу в залатанном и застиранном платье, явно перешитом из мужской рубахи и старой одежды монашек. А ботинки у нее на ногах были и вовсе ужасные. Почему она не продаст артефакт и не купит себе шмотья и еды?

– Эй, девка! – окликнул ее Барон. – Сухарей сюда еще! Да не ржаных, а пшеничных!

– А денег-то хватит на пшеничные? – нагло усмехнулась та, развернувшись к нему.

– Ты че, с… – замахнулся было Барон, но Толик схватил его за руку.

– Спокойнее, – сказал он. – Палыч сказал, никаких драк в зале. А еще под соседним столом опять ее псина сидит.

Барон покосился в ту сторону. Действительно, там разлегся снежно-белый пес, и сейчас тот напрягся и чуть подался вперед, готовый постоять за честь хозяйки. У Барона непроизвольно зачесалась покусанная ягодица: эта тварь никого не убивала, но как будто знала, в каких местах укусы безвредны, зато весьма болезненны.

Барон сегодня видел, как Палыч пытался выгнать тварь, но пес так зарычал, что желание подходить к нему быстро улетучилось.

Палыч попытался надавить на саму девушку, говоря, что это антисанитария. Но девчонка заявила, что пес вовсе не ее, что он уличный, и с таким же успехом может считаться собакой самого Палыча.

На это ответить было нечего. Пес никому не мешал, пока его не трогали. А о том, как он себя ведет, если попытаться его “потрогать”, знали уже все местные завсегдатаи и повторять этот опыт не торопились. Сидит себе псина тихо, ну и пусть дальше сидит.

Некоторые предлагали пристрелить или нож метнуть, вот только еще одного визита полиции никому не хотелось, а метнуть нож с пьяных глаз так, чтобы не попасть в людей и в многочисленные ножки столов и стульев…

Короче, разговоры остались лишь разговорами, и в итоге завсегдатаи решили, что подкормить пса проще, чем с ним связываться.

– Э, песик! – позвал Барон. – Рыбки хочешь? Или колбаски?

Он потряс пластиком колбасы. Пес даже не моргнул, и от его пристального взгляда по спине Барона пробежали мурашки.

Блин, что дворянчики, что их добро – все странное и подчас опасное. Наверное, не зря бастардов к крестьянам не причисляют, а дают особый статус: все-таки они совсем другие. Но как же Барону хотелось хоть немного подняться над нищетой родного города! Однако пока все, что ему было доступно – это опускать до своего уровня других.

“Хоба!” – мысленно сказал он, резко выставляя в проход ногу, когда там шла эта девица.

Ожидаемо, подавальщица запнулась и едва не упала. Ее поднос, заставленный полными до краев стеклянными кружками, полетел вперед. Пенное плеснулось широким потоком. Кружки одна за другой устремились к полу, и Барон уже слышал в голове веселый звон разбивающегося стекла, как вдруг…

Тюк…ток-ток-ток.

Одна за другой кружки, не долетев до пола, неведомым образом вновь оказались в воздухе и приземлились обратно на поднос девушки, лишь слегка звякнув друг о друга. Правда, напитки в них если и наблюдались, то лишь на дне.

– Сволочь! – выругалась девушка, поняв это, и поспешила к стойке – доливать.

– Ты это видел? – спросил Толик.

– Ага, – ошарашенно кивнул Барон. – Магия…

– Да не! – протянул Толик. – Точно артефакт какой-то. Или думаешь, она одаренная?

– Тогда ее бы уже забрали в губернский город, а то и в столицу, – сказал Барон. – Ты же сам знаешь: в нашей Нижней Дыре никто из одаренных даже проездом не бывает, слишком мелкий город.

– Нижняя Дыра, – хмыкнул Толик. – Это ты смешно придумал.

Барон вовсе не придумывал, а просто повторил когда-то услышанное забавное выражение, но пояснять это своему дружку не стал. Пусть думает, что главарь у них самый умный – авторитет хоть укрепится.

– Муратов велел разорить девчонку, – вместо этого напомнил Барон. – Так что кончайте разговоры разговаривать – надо дело делать.

И они принялись “делать дело”.

Глава 29

Лиза

“Итить твою налево! – мысленно ругалась я. – Да как так-то?!”

Еще бы мне не ругаться. Я уже столько напитков пролила, что хоть плачь! Хорошо хоть, ни одной кружки пока не разбила – навострилась подхватывать их у самого пола в портал и порталом же ставить обратно на поднос.

Как это у меня получалось, я и сама не понимала. Все, что требовалось – хорошо представить точку входа и точку выхода, а дальше, как по волшебству, все случалось само собой.

Впрочем, почему как? Если верить Кириллу, это и было волшебство. И амулет на моей груди светился все отчетливее. Даже стало понятно, почему монашки велели его прятать.

“Интересно, а почему он светится все ярче? – задумалась я. – Может, это показатель заряда? Может, я сейчас трачу энергию в артефакте, и он меня так предупреждает?”

Объяснение было логичным, но неприятным. Ведь это означало, что халяве однажды наступит конец. И в момент, когда мне снова потребуется спасительный портал, он не откроется. И что тогда?

Я прислушалась к своим ощущениям. Нет, мое подсознание не беспокоил этот факт. Похоже, какая-то часть моей души – возможно, та, в которой остались запертые воспоминания – знала что-то еще об этом артефакте, и была на его счет спокойна. “Все будет хорошо”, – вот все, что я чувствовала.

– Ну как ты? – прервал мои размышления голос Кирилла, пришедшего на перерыв.

Я высказалась весьма красочно и нецензурно, пояснив, что я думаю о Бароне и его банде, нагло засевшей в самом центре зала. И даже Форрест сегодня почему-то не помогал: похоже, он вмешивался, только когда кто-то всерьез угрожал моему здоровью, а мелкие подначки игнорировал. И банда Барона этим вовсю пользовалась!

– Понятно, – чуть поморщившись из-за мата в моей речи, кивнул друг.

– Ничего тебе не понятно! – все еще на эмоциях сказала я. – Видишь этот поднос? Мне его надо отнести вон туда.

Я указала в дальний угол и добавила:

– А теперь посмотри на эти мерзкие рожи.

Кирилл послушно посмотрел. Рожи глумливо заухмылялись и принялись подмигивать и отпускать сальные шуточки, прекрасно зная, что мне снова надо мимо них пройти. Об этом знал уже весь зал, и я даже слышала, как народ начал делать ставки – продержусь ли я до конца смены или психану и уволюсь.

Но не на ту напали, сволочи!

– Это натуральный буллинг! – возмутилась я. – Нет, даже хуже. Буллинг – это в коллективе, и там можно обратиться к шефу и попросить разобраться. А тут… ты посмотри на нашего “шефа”!

Я с чувством указала на Палыча. Тот, ухмыльнувшись, сделал в мою сторону широкий жест – мол, чего ты ждешь? Заявила же, что можешь тут работать, так дерзай!

– Возмутительная травля! – сказала я… и со вздохом взяла поднос. Потому что черта с два! Я не ранимый подросток и не сдамся какой-то кучке насмешников!