Контур забвения (СИ). Страница 9

— Переход в боевой режим! Активация нейрогена! — доложил имплант. Спасибо, как раз вовремя! Правда, я думал, что уже в этом самом боевом режиме, а оказывается, нереальные прыжки и разгон кирпичей до скорости пули — это ещё не оно. Что ж. Глянем, что там за боевой режим.

Я приземлился там, где и планировал — позади мутанта с дубиной. Удар ребром ладони по шее, характерный треск — и он неспешно, будто в замедленной съёмке, валится на землю. Я успеваю вырвать у него из рук дубину и запустить ее в также медленно, как во сне, поворачивающегося мутанта с арбалетом.

Слышится влажный хруст, с которым дубина вминает внутрь лицевые кости черепа арбалетчика. Уже будучи трупом, он успевает выстрелить. Я с удивлением смотрю на медленно летящий болт, хватаю ближайшего мутанта и толкаю его навстречу летящему снаряду. Слышится удар, тело с торчащим из головы оперением болта валится назад. Ударом ноги я меняю его траекторию, отправляя труп в сторону бойца с обрезом вертикалки. Удар настолько силен, что бойца сносит с места и впечатывает в стену. Я же вырываю из руки одного из мутантов арматурину, попутно ломая уроду кисть, перехватываю дубину удобнее за импровизированную рукоять, заботливо перемотанную обрывками резины, и прыгаю вперед… Перед глазами — красная пелена. Ну, идите сюда, уроды…

Через несколько секунд все было кончено. Я замер, тяжело дыша и борясь с внезапно нахлынувшей слабостью, тошнотой и головокружением.

— Боевой режим деактивирован — бесстрастно отрапортовал имплант-симбионт. — Длительность работы — девять секунд. Состояние носителя — удовлетворительное. В дальнейшем не рекомендуется активация боевого режима больше, чем на три секунды, рекомендуется воздержаться от использования нейрогена.

Чего? Девять секунд? Я огляделся.

Я стоял посреди кучи изломанных тел, сжимая в руке окровавленную арматурину с налипшими на металл пучками волос. Живых не было. Двенадцать человек — точнее, мутантов — за девять секунд превратились в кучу бездыханного мяса. Меньше, чем по секунде на брата. Не слабо. Ну, ладно, больше, потому что троих я убил кирпичами. Но все равно впечатляющий результат.

Сзади послышался стон. Я резко развернулся, и отдав мысленную команду, метнул арматурину. Команда сработала, как надо. Усилители отправили в мышцы короткий импульс — и бедолага, которого я сбил с ног в начале боя, замер, прибитый арматуриной к стене.

— Нифига себе… — пробормотал я. — Слышь, Симбионт, что это было?

— При выбросе нейрогена реакции организма ускоряются. Визуально создается эффект замедления времени. — голос Симбы звучал на фоне адреналинового угара. — Благодаря этому носитель получает боевое преимущество.

Да уж. Получает, ничего не скажешь. Я, по ощущениям, и раньше не промах парень был, но такой результат… Да уж. По ощущениям — будто супергероем стал. Жаль, что ненадолго.

— Нормально… Я и не знал, что так умею. Спасибо, Симба. Без тебя бы я не справился.

Имплант не отозвался. Наверное, был занят поиском обхода блокировки. Ну, ладно. Кстати. Уроды — уродами, но жрать-то что-то эти мутанты должны, верно? Да и без воды вряд ли они в свой поход бы выдвинулись. А значит что? Значит, самое время заняться сбором трофеев. Да и оружие не помешает…

Я окинул взглядом груду изломанных тел, и, под бурчание настоятельно требующего пищи желудка, занялся мародеркой.

Надеюсь, еда у этих парней выглядит не так же отвратительно, как они сами…

Глава 5

Вблизи мертвые уродцы выглядели еще отвратительнее. Особенно учитывая тот факт, что радиация, хоть и исковеркала их тела до неузнаваемости, однако естественных свойств организма не отменила. Ну а меня неведомые биоинженеры обоняния не лишили. Хотя, полагаю, попроси я Симбу вырубить рецепторы — он бы это сделал. Но я просить не стал, поэтому дышать, обирая мутантов, старался исключительно ртом. Не выдерживает сфинктер в момент смерти хозяина, расслабляется, что ж тут поделаешь… Да и при жизни гигена явно не была коньком этих ребят. Так что поиск трофеев оказался несколько затруднен. Ну, да ладно, мы не из брезгливых. И не такое видеть доводилось.

В первую очередь я занялся гордым обладателем автомата. Ствол древний, но, при должном подходе, толковый. Особенно в ближнем бою. Мне он ох, как пригодится! Вот только меня ждало суровое разочарование. Хватило беглого взгляда на оружие, чтобы понять — для дальнейшего использования оно не пригодно. Не помню, в какой момент, но по автомату прилетело моей арматуриной, да так, что затворная коробка — просто в хлам. М-да. Теперь из него не постреляешь. Сомневаюсь, что запасные части тут на каждом шагу валяются. Жалко оставлять, но и таскать на себе изувеченный и бесполезный ствол просто бессмысленно. Что ж. Посмотрим, что тут у нас еще есть.

Следующим на очереди был горбатый парень с обрезом. Судя по залитым кровью, но еще недавно весьма богатым шмоткам — командир этого отряда неудачников. Ну, как богатым? По местным меркам, разумеется. Вытертая добела кожаная куртка с черепами каких-то мелких животных на плечах, видавшие гораздо лучшие времена камуфляжные штаны и относительно годные ботинки с высоким берцем. За плечами — стандартный солдатский вещмешок. Ладно, вещмешком мы займемся позже, а пока глянем, что там за ствол был у этого предводителя команчей.

Взяв обрез в руки, я даже присвистнул. Ну надо же! Раритет какой! Охотничья двустволка, еще и гладкоствольная, не нарезная лаже! Где он его откопать умудрился? Это ж сколько лет этой пушке, а? Впрочем, раз до сих пор не сгнила и функционирует — проблем с ней и в дальнейшем не будет. Особенно если разобрать и почистить, этот головорез подобными действиями явно не заморачивался. Ну, ничего. Найдем время — сделаем. Как новенький будет.

А вот отсутствие патронов расстроило. Ни в куртке, ни в карманах изгаженных штанов дополнительного боекомплекта я не нашел. Видать, я показался этому Чингачгуку очень важной и значимой фигурой, коль он по мне решил столь драгоценными боеприпасами пулять. Гад, не мог придержать, все равно ведь промахнулся! Четыре патрона всяко лучше двух, оставшихся в обрезе. Ну, да ладно. Для начала и это неплохо. Нечего мордой кривить. Главное, чтобы от них вообще толк какой-то был. Сколько раз и чем переснаряжались гильзы я даже гадать не стал.

А вот результаты ревизии вещмешка порадовали. Во-первых, там, неждано-негадано, нашлась целая коробка патронов для обреза. Двадцать штук, с крупной дробью. Вот это очень хорошо! Возможно, даже лучше пластиковой бутылки с чуть мутноватой водой и свертка с сушеными полосками мяса неизвестного происхождения. В общем, вещмешок я экспроприировал полностью, со всем содержимым, вытряхнув лишь какие-то вонючие тряпки, которые уродец не постеснялся таскать рядом с едой. Насколько она съедобна — посмотрим позже. А пока надо бы проверить остальные тела.

Едва я об этом подумал, как послышался голос Симбы.

— Регистрирую подозрительную активность. Направление…

— Тихо!

Активность эту уже и я сам «зарегистрировал». Откуда-то со стороны дороги слышалось завывание сервоприводов и частый металлический перестук. Разбираться в происхождении этого звука я не стал, а просто нырнул в тот же подъезд, в котором прятался от мутантов. Только на второй этаж в этот раз подниматься не стал. Просто пнул дверь квартиры, поймал ее, когда она уже готова была завалиться внутрь, и, проскочив через короткий коридор, расположился под окном тесной кухоньки.

Ретировался я вовремя. Буквально через несколько секунд перестук и звук работающих механизмов стал громче, и на большой куче мусора, преграждающей вход в двор с другой стороны, появилось нечто.

Больше всего нечто напоминало огромного металлического паука. Ну, или краба. Да, скорее даже краба. Восемь суставчатых стальных ног, приплюснутое тело, два хватательных манипулятора, клешнями торчащие из корпуса. И даже глаза на стебельках. Ну, не глаза, понятно, что камеры. Но сходство поразительное. Где-то я такого парня уже видел.