Позывной «Минус» (СИ). Страница 22

Минус усмехнулся и всё-таки вышел на улицу. Он вернулся обратно и увидел задумчивое лицо Ани. Минус подошёл и обнял её за плечи:

— Не сердись.

— Я не сержусь. Вовсе не сержусь. Может и хорошо, что так вышло. Ведь ей не у кого спросить, прямо как у меня было. Мама не скажет, а самой спрашивать у неё стыдно. Хоть и понимаю сейчас, что это глупо. А то девчонки болтают разное, а не соображают толком что к чему.

Минус поцеловал её в щёку и она с улыбкой обернулась:

— Ты ласковый, Сеня! Очень ласковый! Вот как сердиться на такого⁈ Ведь только улыбнёшься мне и я сразу успокаиваюсь. Всё хорошо. Сейчас дожарю ещё сковороду, а потом мыться и спать.

Серёга скептически улыбнулся. Анна покраснела и тихо засмеялась.

Глава 12

Староконный рынок гудел с раннего утра. Минус шагал вслед за Львом, который уверенно прокладывал дорогу сквозь толпу. Теперь на этом базаре и вовсе не продавали лошадей и скот, но название осталось. Сейчас на нём продавалось абсолютно всё и глаза Минуса разбегались. Лоток с домашними сырами соседствовал с потрошеными индейками. Слева от них старый армянин продавал лепешки, а совсем рядом татарин торговал стаканами махры. Гора свежей зелени красовалась на дощатом столике и могучая женщина держала в руке пучок петрушки, словно букет, зазывая покупателей зычным голосом. Возле неё находилась старушка с огромной корзиной яиц, следом молодая женщина предлагала медные канделябры, а рядом с нею стоял хмурый грек с мешком чеснока.

Ободранный попугай в медной клетке что-то прокричал и захлопал крыльями, испугавшись склонившегося над ним человека, который задумчиво покрутил необыкновенно пышные усы:

— Говорящий?

— А то⁈ Двести пятьдесят слов знает!

— Так сказал бы хоть одно.

— Боится, неужели не видишь? Правильно что молчит, а то как скажет в испуге бранное слово, так городовой оштрафует! Умная птица! Сразу же видно!

— Хм, — и покупатель потянулся за кошельком, — за сколько отдашь?

— Пятнадцать! И то только тебе, как понимающему человеку!

Чем закончился торг, Минус не увидел, потому как Лев свернул вправо, к маленькой чайной, у которой снаружи на массивном дубовом столе стоял самовар. Возле него находился высокий мужчина в неброском сером костюме. Его лицо чем-то напомнило Минусу лошадиную голову. Волнистые рыжеватые волосы были острижены коротко. Серые глаза скользнули по Минусу и остановились на Льве, который заговорил:

— Здравствуйте, Шмуэль Нахшонович!

— Здравствуй, Лев! Что тебя привело сюда в такое прелестное утро?

— Захотелось выпить чашечку чая и приобрести инструмент.

— Проходите, — Шмуль ещё раз оглядел Минуса, провожая их внутрь. Там, в тесном помещении, за парой столиков уже сидели ранние посетители. Шмуль провёл парней через зал в дальнюю комнату, служившую то ли кабинетом, то ли складом всевозможных вещей. Он указал им на короткую грубую скамью у одной из стен и сам расположился напротив, убрав со стула свёрнутое пальто:

— Я слушаю вас, молодые люди. Так какой инструмент вас интересует?

Лев поглядел на Серёгу и произнёс:

— Бескурковый револьвер под 38 калибр.

— Хм, –покачал головой Шмуль, — есть Гарриссона вороненые, есть Джонсона простые и вороненые, есть Ричардсона простые. Цена десять за простой и двенадцать за вороненый, хоть какой фабрики. Цена одна.

— Джонсона простой, — заговорил Минус негромко, — и патроны к нему.

— Это инструмент для вас, молодой человек? — Шмуль смерил его взглядом. — Тогда я должен предупредить заранее. Если вы желаете разнести себе голову из этого инструмента, то пожалуйста, но вот если вы решите сделать это с кем-нибудь другим, то вы не знаете меня и никогда не бывали в моей чайной. Просто шли по улице и подобрали оброненный кем-то револьвер. Вот так.

— Конечно, — Серёга кивнул, — но я не собираюсь стреляться из него и тем более убивать кого бы то ни было. Я хочу тренироваться в стрельбе и только.

Лев кивнул и Шмуль тихо приподнялся на стуле. Он вышел из комнаты и через несколько минут вернулся с деревянным ящичком. Он открыл его и протянул Минусу револьвер, завёрнутый в тряпицу. Тот развернул её и перед глазами предстал новенький блестящий «джонсон» с чёрной рукоятью. Из круглой эмблемы таращились совиные глаза.

— Надёжный инструмент, — проговорил Шмуль, — предохранитель автоматический, прямо на спуске. Стрельба только самовзводом, ну это понятно. Спиральная пружина, то есть можно регулировать усилие спуска. Двойная защёлка, а это важно. Словом, очень хороший выбор за десять рублей. Патроны только дымные, молодой человек! Не забудьте! Это не третья модель!

— Хорошо. — Минус повертел револьвер в руках. Достаточно удобный и не очень тяжёлый. Он тихо произнёс:

— Годится. И тогда полсотни патронов.

— Это ещё полтора рубля.

— Хорошо.

Револьвер перекочевал во внутренний карман потертого Серегиного костюма, а патроны в боковые. Он протянул Шмулю двадцатипятирублёвый билет и тот медленно отсчитал сдачу:

— Держите, молодой человек. Вы можете обращаться, если будет нужен инструмент.

— Обязательно, — Минус улыбнулся, — как только насобираю денег на люгер, то сразу приду к вам. Ведь у вас можно будет его купить?

Шмуль тихо ответил:

— Да, и не только его. Но скажу сразу, если вы захотите пулемёт Гочкисса, то у меня его таки нет!

Они выпили по стакану чая и ещё немного поговорив, отправились обратно. Лев торопился домой, а Серёге предстояло приобрести костюм и туфли за оставшиеся деньги. Лев убедил его, что этого вполне хватит. Минусу показалось, будто Лев догадался, кто внезапно подбросил денег нищему Сене, но ничего не спрашивал. Они тепло распрощались, договорившись встретиться через пару дней, и Серёга побрёл к Анне.

Абрам Натанович тяжело вздохнул и трагически воздел руки к потолку:

— Вы только посмотрите на эту ткань, да ведь костюм просто сшит для вас! Молодой человек, я тридцать лет уже торгую мужской одеждой и поверьте, знаю в ней толк! Лучше костюма вы бы не купили и в Нью-Йорке, если бы даже туда поехали! А оно вам надо⁈ У нас в Одессе можно найти всё и даже больше! А кепи! Ведь только поглядите, как оно идёт к вашему лицу!

Анна смотрела на Минуса, который скептически пялился в зеркало. Оттуда на него глядела смешная Сенькина морда, с напяленной на голову восьмиклинкой. У чёрной кепки был короткий козырёк и она ещё как-то смотрелась на этой удивлённой роже. Серый костюм-тройка в тонкую синюю полосу и вправду был лучшим из всех, которые Серёга примерял. В нём он хоть не выглядел вовсе глупо, как в большинстве предыдущих. Нет, старый еврей всё же говорит правду. Этот костюм стоит взять.

— Хорошо, — Минус кивнул. — Я согласен. Вот этот костюм, кепку и те две рубашки, что я отложил в сторону.

Абрам Натанович расцвёл:

— Отличный выбор, молодой человек! А может я вам предложу ещё вот эту прелестную вещь — и он показал рукой на тёмно-синюю рубашку, висящую неподалёку, — к ней в комплекте идут два воротника и выглядит она словно сейчас из самого Лондона! Вы не пожалеете!

— Бесполезно мне что-то ещё предлагать, — Минус усмехнулся, — денег больше нет. Но если они у меня появятся, то я ещё зайду в ваш магазин и тогда приобрету что-нибудь, а сегодня лимит исчерпан, к сожалению.

Он улыбался, но и так прикидывал в голове стоимость вещей. Костюм двенадцать, кепка два и пара рубашек по три с половиной. На туфли не осталось ничего. Жалкая пара рублей не в счёт. Чтож, придётся поносить Сенькино наследство. Они удобные, хоть и страшные, как свиные копытца.

Абрам упаковал покупки и Серёга принял свёрток, расплатившись. Аня негромко заговорила, когда они вышли наружу:

— Давай купим туфли, Семён! У меня есть несколько рублей в запасе.

— Нет, — Минус мотнул головой, — пусть они у тебя лежат. И вот эти два с половиной забери, — он протянул ей деньги, — если он меня не подведёт, то возьму аванс, когда буду работать и куплю, а сейчас нельзя. У тебя и так совсем плохо с занятиями.