Пожиратель Богов. Часть 4 (СИ). Страница 10

Некоторые пытались бежать.

Таких я разрывал на части максимально болезненными способами. Хуже врага может быть только трусливый враг.

Вскоре все межмировое пространство вокруг Тейи оказалось очищено от вторженцев. Вот только это не значило, что все кончилось. Руйгу были устранены, но Майигу и аватары, уже спустившиеся в мир, продолжали представлять угрозу для обитателей Тейи.

Спуск в атмосферу оставил за собой огненный шлейф. Воздух ревел, плавясь от трения, но мне было плевать. Внизу я уже чувствовал копошение вражеских легионов.

Они ещё не знали, что уже мертвы.

Я разжал пальцы.

Волна энергии ударила по планете, как молот по стеклу. Хотя, нет, скорее это было похоже на удар на стеклянной сфере, налепленной на стальной шар, ведь я приложил более чем достаточно усилий, чтобы ни сам мир, ни его коренные обитатели, ни барьер Кримзона, не пострадали.

Магические щиты лопнули с хрустом, словно тонкий лёд. Тела врагов вспыхивали — аватары, Майигу, даже просто одаренные. Они не успевали кричать. Они просто… исчезали.

За секунду от армий остались лишь тлеющие угли.

А я приземлился перед переливающимся золотом куполом барьера Кримзона. Его свет был тусклым, почти угасающим, но он держался.

— Кримзон! — мой голос потряс руины, сбивая пыль с разрушенных колонн. — Я вернулся!

Тишина.

Потом — треск.

Барьер дрогнул. Сначала едва заметно — лишь легкая рябь пробежала по его поверхности, словно отражение в воде, нарушенное падением камня. Затем трещины, тонкие как паутина, поползли от основания к вершине, испуская тусклое свечение.

Я стоял неподвижно, ощущая, как воздух вокруг наполняется электрическим напряжением. Каждый волосок на моей коже встал дыбом, предчувствуя момент разрушения.

Когда барьер окончательно рухнул, это произошло почти бесшумно — лишь легкий звон, будто разбилось хрустальное изделие невероятных размеров. Осколки, медленно падая, растворялись в воздухе, превращаясь в мириады сверкающих частиц.

Я сделал шаг вперед, и подошвы моих сапог хрустнули по обугленной земле.

— Ты… чертов… ненадежный… мертвец!

Голос, прерывающийся от эмоций, заставил меня повернуть голову. Аватар Кримзона материализовался в нескольких шагах от меня. Его глаза горели яростью, смешанной с чем-то, что я не сразу распознал — с надеждой?

— Пять лет! — прошипел он, сжимая кулаки так, что послышался хруст костяшек. — Пять лет я держал оборону, пока ты… где ты вообще был, Тарс?

Я медленно обвел взглядом опустошенный пейзаж. Где-то вдали догорали остатки какого-то здания, черный дым стелился по земле.

— В цепях, — ответил я, ощущая уже собственный гнев.

Кримзон замер. Его аватар дрогнул, и на миг сквозь маску гнева проглянуло что-то человеческое — понимание? Сострадание?

— Ладно, — он резко махнул рукой, и тень ухмылки скользнула по его лицу. — Раз уж ты все-таки выкарабкался, давай-ка проследуем в то, что осталось от столицы. Если, конечно, ты еще помнишь дорогу.

За моей спиной раздался шорох — Шиито, до сих пор молчавший, сделал шаг вперед. Его тени уже ползли по земле, ощупывая пространство, будто пробуя его на вкус.

— Веди, — коротко бросил я.

Кримзон кивнул и развернулся. Мы двинулись сквозь руины, и с каждым шагом картина разрушений становилась все более удручающей.

То, что когда-то было величественной столицей Тейи, теперь напоминало гигантский скелет. Башни, некогда устремлявшиеся в небо, теперь стояли, как сломанные зубы в челюсти великана.

Барьер армии Байгу не пробили, но отголоски атак и сражений снаружи не могли не добираться сюда, иначе сам барьер стал бы слишком хрупким.

Улицы, вымощенные камнем с серебряными прожилками, превратились в лабиринты из щебня и костей. В воздухе витал сладковатый запах разложения, смешанный с едким дымом.

Но цитадель Кримзона устояла. Ее стены, пропитанные его Законом, все еще излучали тусклое золотое свечение. Когда мы приблизились, я заметил, как защитное поле дрожит, словно уставший зверь — оно явно было на пределе своих возможностей.

Тронный зал встретил нас мрачным величием. Круглый стол из черного базальта, испещренный царапинами от тысяч совещаний, был завален картами, донесениями и сводками. Кримзон, хотя и мог охватывать своим восприятием всю Тейю, до сих пор предпочитал такой материальный подход, когда это было возможно. В углу догорал камин, отбрасывая дрожащие тени на стены.

Неожиданно из одного из коридоров ко мне рванулась маленькая серебряная стрела, в которой к своему несказанному удивлению я узнал Рейна — дракончика, подаренного мне Данброком и оставленного, когда я отправился в Земли Небесного Грома.

После пятисот лет, проведенных в пустоте предпоследней эволюции я совершенно искренне считал, что Рейн, не бывший ни Майигу, ни даже Нейрагу, банально умер от старости.

Но, похоже, сила, которую в него вложил Данброк, оказалась больше, чем я думал, потому что даже сейчас, спустя почти восемьсот лет после нашего «знакомства», Рейн почти не изменился. Лишь его чешуя стала светло-серебряной, будто седина.

Более того, несмотря на все прошедшие годы, Рейн меня не только узнал, но и почти сразу же привычно свернулся калачиком вокруг моей руки, заурчав как самый настоящий котенок.

Кримзон хмыкнул при виде сцены неожиданного воссоединения, но этого явно было недостаточно, чтобы привести его в хорошее расположение духа. Резким движением он схватил кубок с темной жидкостью — даже на расстоянии я почувствовал терпкий аромат выдержанного вина, смешанный с чем-то металлическим. Он отпил большой глоток и швырнул кубок мне.

— Ну что, спаситель, — его голос звучал издевательски, но в глазах читалась усталость. — Рассказывай, как ты собираешься чинить этот великолепный бардак.

Я поймал кубок, ощутив его вес в руке. Бокал был искусной работы — тонкое стекло с золотой насечкой. На мгновение мне представилось, как он разбивается…

И я раздавил его в ладони. Осколки впились в кожу, но не оставили и царапины.

— Умса и Семургдалион уже поплатились, — кровожадно ухмыльнулся я, — и для них еще даже ничего не закончилось. Потом будет Циарин. Я позволю ему немного помариноваться в ожидании.

Шиито, прислонившийся к стене, скрестил руки на груди. Его тени уже ползли по полу, исследуя помещение, выискивая слабые места, лазейки, возможности.

— А Катрион? — спросил он.

— Он будет последним, — прорычал я. — И я сделаю так, чтобы он пожалел, что вообще родился.

Кримзон хмыкнул, достал другой кубок — на этот раз хрустальный, с гравировкой в виде драконов — и выпил залпом.

— Не скажу, что это что-то починит, но мою жажду мести полностью удовлетворит, что тоже неплохо. К тому же требовать от тебя заниматься строительством и восстановлением было бы слишком жестоко, да и посильный вклад ты уже внес, уничтожив всех тех ублюдков снаружи, — хмыкнул он. — Кстати, расскажи, когда ты успел стать таким сильным?

— Если вкратце, — хмыкнул я в ответ, — то я сожрал сам себя и преисполнился пониманием. Если не против, давай оставим праздную болтовню на потом.

— Не против, — кивнул Кримзон. — Тогда о чем хочешь поговорить?

— Получится интегрировать мир с Тарсией в Тейю?

Кримзон нахмурился, закрыл глаза на секунду, видимо глядывая через свое истинное тело межмировое пространство в непосредственной близости от Тейи.

— Технически… да, это возможно. Но есть проблемы. — Он провел рукой по воздуху, и перед нами возник голографический образ двух миров — большой синей сферы (Тейя) и меньшего красного пласта суши (Тарсия). — Сложности начинаются на уровне глубинной синхронизации. Видишь эти энергетические узлы? — Он ткнул пальцем в несколько мерцающих точек на поверхности сфер. — Они работают на разных частотах. Как часы, идущие с разной скоростью.

Я наблюдал, как голограммы начали медленно вращаться вокруг друг друга, их поверхности местами слипались, образуя уродливые энергетические наросты.