Меч тени и обмана (ЛП). Страница 62

— Согласна. — Я пожимаю плечами. — Я не только плохо выполняю приказы, но и вряд ли хорошо воспринимаю предложения. К сожалению, я не вижу, чтобы это сильно изменилось в ближайшем будущем.

Он фыркает, и его рука поднимается, чтобы прикрыть губы — как будто он не может поверить, что издал этот звук. Он качает головой. — Тебе нужно научиться, по крайней мере, скрывать это, — говорит он. — Или рискуешь умереть. — Теос тяжело вздыхает, и при упоминании смерти его голова опускается, а плечи поникают. — Я полагаю, это зависит от тебя, но это заставляет меня задуматься, почему ты вообще находишься в таком месте, как Академия, когда тебе явно здесь не место. Не тогда, когда ты могла бы быть где угодно в мире.

Я улавливаю нотку зависти в этом последнем утверждении, но из уважения к тому, что я уже довела его до какого-то невидимого предела, я игнорирую это.

— Пока я нуждаюсь в деньгах, везде одно и то же, — отвечаю я. Хотя, конечно, это не ложь, но это немного вводит в заблуждение.

— А. — Он кивает, как будто понимает. — Значит, это деньги привели тебя в Академию. Я всегда думал, что люди просто хотят поклоняться своим Богам и хозяинам, но для тебя это имеет смысл. — Его взгляд перемещается на меня, а затем снова отводится. — Ты действительно кажешься мне более логичным человеком.

Я ухмыляюсь и протягиваю руку, кладя ее на спинку кресла. Голова Теоса поворачивается ко мне, когда я наклоняюсь к его лицу. Моя коса касается моей кожи, мягкие пряди вызывают легкий сенсорный зуд из-за растущего осознания моего положения. — Почему тебя это так беспокоит? — Я спрашиваю. — Ты хочешь, чтобы была другая причина?

Его золотистые глаза вспыхивают непроглядной чернотой, прежде чем вернуться к своему первоначальному цвету. Это происходит так быстро, что я моргаю и думаю, не почудилось ли мне это. Делали ли это когда-нибудь мои глаза? Интересно. Мне никогда не у кого было спросить, а те, кто, возможно, заметил, никогда не упоминали о чем-то подобном.

— Не играй со мной в игры, смертная девочка, — предупреждает он, голос переходит в рычание. Его рука касается моего бедра, и я смотрю вниз на это движение, как раз в тот момент, когда он обхватывает меня рукой сбоку и внезапно притягивает в свои объятия.

Стакан вылетает из другой моей руки и разбивается об пол, когда я оказываюсь у него на коленях, мои ноги обхватывают его по обе стороны. Я двигаюсь, чтобы немедленно встать, но он прижимает меня к себе другой рукой, держа за талию так крепко, что я вздрагиваю от этого давления. Он даже не понимает, что любая обычная человеческая девушка убежала бы после этой встречи с синяками или, что еще хуже, со сломанными костями.

— Ты искушаешь меня, Кайра Незерак, — шепчет он, его горячее дыхание всего в нескольких дюймах от моего лица. От него пахнет ромом и специями. — Я думаю, ты делаешь это нарочно.

Я встречаюсь с ним взглядом, но не могу сказать ему правду. Что я, на самом деле, специально искушаю его. Секс — это легко. Физические тела, сталкивающиеся, чтобы предложить освобождение и удовольствие. Я уже давно избавилась от любого представления о том, что это значит что-то большее. Мне пришлось — или я рискнула бы сойти с ума из-за бессонных ночей, наполненных кошмарами, из-за тех, кого я соблазнила и убила.

На мгновение я подумываю о том, чтобы отстраниться и остановить это, пока все не зашло слишком далеко. Но всего один раз я хочу сделать то, что хочу, и я обнаруживаю… что мне действительно чертовски хочется поцеловать Теоса Даркхейвена.

Итак, впервые за долгое время я позволила себе сделать это. Я позволяю себе делать то, что я хочу делать, и не обязательно то, что я должна. Я наклоняюсь вперед, моя коса соскальзывает с плеча и раскачивается между нами, пока не ударяет его по груди. Я наклоняю голову, пока тепло моего дыхания не смешивается с его. Это рискованно, я знаю, но прошло так много времени с тех пор, как у меня было что-то для себя.

Я не такая, как Регис. Я не могу просто трахнуться, чтобы забыть обо всех убийствах. Я не трахаюсь ни по какой другой причине, кроме как потому, что это необходимо. Я знаю, в этом нет необходимости. На самом деле, поступая так, я делаю шаг по опасному пути. Почему-то я обнаруживаю, что не могу противостоять этому желанию.

Теос поднимает ресницы. Его глаза смотрят на меня с огнем, горящим в их глубине. — Если ты намерена мучить меня, Кайра, — шепчет он в губы, которые еще не коснулись его губ, — то ты, черт возьми, великолепно справляешься с этим.

Мой рот растягивается в улыбке. Даже если он этого не осознает, в этот момент он забыл причину своего гнева и боли. — Приятно слышать, — бормочу я.

Я колеблюсь. Неважно, что я хочу этого, в самых дальних уголках моего сознания все еще лежат все причины, по которым я не должна прикасаться своими губами к его губам. Все напоминания о том, почему я не должна целовать его, наименьшее из которых то, что он похож на меня. Наполовину смертный. Наполовину Бог.

Теос делает последний шаг, стирая эту нерешительность, когда наклоняется. Его рука обхватывает меня сзади за шею и тянет вниз по тому крошечному последнему дюйму, который разделяет нас. Его рот захватывает мой в жарком слиянии губ и языка. Огонь лижет мою плоть, когда я закрываю глаза и погружаюсь в него.

Мои бедра опускаются на его, пока его язык исследует меня. Он целует так, словно хочет украсть остатки моего рассудка. Мягкие, но мужественные губы скользят по моему рту, пожирая все на своем пути. Мои груди набухают, прижимаясь к его груди, и когда из меня вырывается звук сдавленный всхлип, когда я чувствую, как кончики моих сосков царапают его твердую грудь сквозь одежду, смущение захлестывает мой разум. Я пытаюсь отодвинуться, но он останавливает меня.

Отрывая свой рот от моего, Теос усиливает хватку на моей шее сзади и вместо этого использует эту хватку, чтобы притянуть меня ближе. Он прижимает мои груди вплотную к себе до тех пор, пока не остается никаких сомнений в том, чувствует ли он твердость моих сосков. Сияющие золотистые глаза пристально смотрят на меня, лишь слегка прикрытые опущенными веками.

Его язык выглядывает наружу, тот самый язык, который был у меня во рту всего мгновение назад, а затем облизывает свои уже влажные губы, как будто он может почувствовать мой вкус там. Тяжело дыша, раскрасневшаяся, я изо всех сил стараюсь не прижаться к нему сильнее. Я чувствую его возбужденный член, твердого и прижатого к моей прикрытой киске. Это еще одно искушение, в котором я не должна нуждаться.

— Не отстраняйся от меня сейчас, Деа, — говорит он. — Уже слишком поздно сожалеть об этом. Если ты собираешься зайти так далеко и мучить меня, я предлагаю тебе просто взять бразды правления в свои руки и действительно выполнить все свои молчаливые угрозы.

— Угрозы? — Мое дыхание вырывается, когда я повторяю его последнее слово, меня охватывает замешательство.

— Да, угрозы. — Он прижимается носом к моей щеке, двигаясь ниже, и следующие слова шепчет прямо в пульсирующую жилку на моей шее. — Каждое твое движение, каждый безрассудный комментарий, каждый гребаный взгляд, который ты бросала на меня с того момента, как приехала сюда, был угрозой, Кайра. Я слишком счастлив быть их жертвой. А теперь… — Другой рукой он находит мое бедро и сильнее прижимает меня к бугорку своей эрекции.

Моя шея выгибается назад, когда я чувствую, как горячая волна влаги затопляет мои внутренности, когда он трется прямо о пучок нервов над моим влагалищем. Черт, это так приятно. Это толкает меня на опасную территорию. Мой желудок сводит, а разум туманится от удовольствия, которое это приносит.

— Оседлай меня, — рычит он, впиваясь зубами в мою шею, слегка прикусывая, а затем сильнее, пока я не вскрикиваю. Разочарование разъедает меня. Я хочу оседлать его. Я хочу снять с него брюки и скинуть свои собственные, прежде чем принять его в свои сокровенные глубины. Я хочу почувствовать, какой он горячий и твердый на самом деле внутри стенок моей киски.