Меч тени и обмана (ЛП). Страница 38

— Убирайся, — снова рявкает он. — И на этот раз, черт возьми, не возвращайся. В следующий раз они пришлют кого-нибудь получше. Кого-нибудь посильнее. Возможно, мужчину, но ты… Ну, неважно, что ты перехитрила Малахию. Любой, у кого есть хоть капля мозгов, смертный или нет, мог это сделать. Ты, возможно, удивила Теоса, но не меня. Ты производишь впечатление женщины с приличным интеллектом. Так что, сделай себе одолжение и уходи, пока у тебя еще есть жизнь и конечности. Я не возьму на себя ответственность, если мои братья разорвут тебя на части в своем неистовом стремлении развлечься.

Возможно, то, что я увидела на его лице после инцидента в классе, было не стоицизмом, а чувством вины. Странно. Я Смертная Богиня, и я испытала его больше, чем положено, должна признать — даже если это касается только меня, — значит, все они также должны быть способны на те же эмоции, что и у меня.

В моей груди возникает ощущение жжения. Что-то вроде тлеющих углей костра, разожженного после слишком долгого пребывания на холоде. Я делаю вдох через нос, а затем тихо выдыхаю его через рот. Как будто удовлетворенный тем, что ему удалось меня запугать, Руэн берет книгу обратно в руку и снова раскрывает ее.

— Я вас пугаю?

Тишина, последовавшая за моим вопросом, осязаема. Руэн медленно поднимает голову и впивается в меня таким пристальным взглядом, что его можно описать только как смертельно темным. — Прости, что?

Нет смысла притворяться, что он не расслышал меня с первого раза, но я все равно повторяю. — Я вас пугаю?

Книга в его руке опускается на колени. Тишина растекается по комнате, обволакивая ее несколько раз, прежде чем струна обрывается и Руэн заговаривает. — Как ты думаешь, каким образом такая смертная, как ты, способна напугать меня? — Хотя его голос низкий, пронизанный гневом и оскорблением, его глаза остаются на моих, неподвижные и неизменные.

— Все испытывают страх, — говорю я. — Даже Смертные Боги.

Он встает, но не движется ко мне. Голубые глаза темнеют по краям, когда пристально смотрят на меня. — Если ты отказываешься уходить, то, полагаю, мне придется сделать это за тебя.

Мое тело напрягается. Я открываю рот — чтобы заговорить, но прежде чем я успеваю произнести хоть слово, волна воздуха проносится сквозь меня с такой силой, что я отшатываюсь. Мои глаза закрываются, а когда они снова открываются, я стою в коридоре на лестничной клетке с ощущением Божественности, скользящей по моей плоти подобно ветерку.

Я поворачиваюсь и таращусь на закрытую дверь в покои Даркхейвенов. Что… только что произошло? Способность? Манипулирование пространством? Я никогда не испытывала ничего настолько сильного… или опасного. Когда мой взгляд останавливается на покрытой резьбой деревянной двери, ведущей в личные комнаты братьев Даркхейвенов, я кое-что понимаю.

Мне нужно беспокоиться не только о Каликсе. Если моей целью является кто-либо из братьев Даркхейвенов, у меня может быть больше неприятностей, чем я смогу вынести.

Глава 18

Кайра

Что я должна сказать об «Академии Смертных Богов» в последующие недели, так это то, что это странное сочетание роскошной игровой площадки и тюрьмы для тех, кто внутри. После того, как я сорвала их первоначальную попытку заставить меня пожалеть об участии в маленьком пари Даркхейвенов, они, кажется, потеряли интерес к тому, чтобы мучить меня, вообще потеряли интерес к пари. Меня это вполне устраивает. В конце концов, только из-за моей потребности восстать против любого, кто пытается раздавить меня, я приняла это нелепое решение. Если они вообще забудут об этом, то это больше не проблема.

Я провожаю братьев Даркхейвен на их занятия по утрам после завтрака и ношу их принадлежности, которые таинственным образом появились на столе в их общей комнате утром, следующим за первым днем. Если Руэн и злится из-за того, что я отказалась от его предложения сбежать, он виду не подает. Вместо этого он предпочитает игнорировать мое присутствие, насколько может. С этим у меня тоже все в порядке. То, что объект практически не имеет реакций, вполне соответствует моим целям.

Я смотрю, как они зевают и наполовину спят на уроках Божественной истории и Божественного происхождения, но никогда на занятиях по боевым искусствам. И именно это меня больше всего озадачивает. Всех Смертных Богов, независимо от уровня, учат и, я бы добавила, с большой концентрацией оттачивать свои индивидуальные способности и использовать их в битве. Мечи. Стрельба из лука. Рукопашный бой. Даже самых слабых, ученикам третьего уровня, в этих стенах даются те же строгие наставления по самосовершенствованию.

И единственное, о чем я могу задаться вопросом, это… зачем?

С тех пор, как я поняла, почему моя кровь делает меня такой опасной, я знала, что Боги боятся смерти. Если единственное, что может убить Божественное Существо, — это тот, в чьих жилах течет Божественная Кровь, разве они не должны хотеть, чтобы их дети были слабыми и неспособными дать отпор? Можно было бы и так подумать.

Вместо этого Смертные Боги, которым не удается тренировать свои тела и развивать свои Божественные навыки, подвергаются насмешкам и ругани. Стать Террой, а не студентом, было гораздо лучшим выбором, поскольку это позволяет мне стоять в стороне и наблюдать за всем этим. Я, по сути, невидимая до тех пор, пока не понадоблюсь, и меня это вполне устраивает.

Из груди Смертной Богини вырывается сдавленный вздох, когда её вышвыривают за пределы тренировочного круга. Рядом со мной Найл вздрагивает, наблюдая, как бедняжка с грохотом падает в грязь, её голова с треском ударяется о твёрдую землю. Ее противник, однако, не останавливается. Вместо этого она нависает над ней, занося кулак прямо ей в лицо. Хруст ломающихся под ударом хрящей достигает моих ушей, напоминая мне о детстве.

— Не надо. — Предупреждение срывается с моих губ прежде, чем Найл успевает нырнуть вперед и помочь поверженной Смертной Богине.

Его широко раскрытые щенячьи глаза поднимаются на меня. — Но ей может понадобиться…

Я качаю головой, прерывая его. — Тебя никто не звал, — напоминаю я ему. — Если ты сейчас отойдешь от стены, будешь наказан. Поверь мне, ты этого не хочешь.

И вот так мои слова делают свое дело. Он возвращается в исходное положение. Хотя в то время я ненавидела это, похоже, что моего примера в первый день занятий было достаточно, чтобы остальная часть новичков Терр поняли, что происходит, когда они вызывают недовольство своих хозяинов или профессорско-преподавательского состава Академии. Однако, несмотря на это, Найл — один из немногих с особенно мягким сердцем. Даже если девушку в данный момент избивает ее краснолицый и ухмыляющийся противник, он не может вмешаться, чтобы помочь ей.

— Ладно, хватит! — Все головы поворачиваются на зов Бога, ответственного за сегодняшний тренировочный класс. Стоя более чем на голову выше всех остальных в округе, Акслан — Бог Победы, опирается на посох, стоящий рядом с ним, когда звуки боя стихают.

Пара Смертных Богов, за которыми мы с Найлом наблюдали, разделяется, и девушка, которая поднимается на ноги, моргает из-за крови, покрывающей ее лицо. Назовите это любопытством, но мое внимание переключается с нее на моих собственных подопечных.

Теос, Каликс и Руэн стоят в нескольких шагах от них, но никто из них не дрался с остальными в классе. Вместо этого они по очереди сражаются друг с другом на своем собственном ринге. В первый раз, когда я заметила, что они не взаимодействуют ни с кем другим в этом классе, я ожидала, что главный Бог потребует, чтобы они поменяли противников, но этого так и не произошло. Что может означать только одно они уже дрались со всеми в этом классе и победили их всех. Это, в свою очередь, вызывает другой вопрос. Зачем их поместили сюда, если они слишком хороши для кого-то другого?