Я должен стать Главным Героем или… 2 (СИ). Страница 35

Наверняка он какой-нибудь извращенец, не иначе. Ведь как тогда объяснить и его поведение, и непонятную тягу к Лилит? Ее демоническую суть невозможно скрыть никакими формальными человеческими оболочками, у большинства мужчин дочь правителя ада должна вызывать первобытную нервную дрожь и только самые сильные духом способны перенести постоянное присутствие Лилит. Но, как смог разузнать Азазель, принцесса умудрилась найти целую группу таких смертных, хоть ей и пришлось низвести себя почти до уровня неразумного животного в своей малой форме.

Вспомнив милую девчушку, которой являлась сейчас Лилит для окружающих, Аристарх Моисеевич смахнул скупую отческую слезу. Как же милой была его племяшка! Но сколько бы сотен лет не было Лилит, она навсегда останется в глазах генерала Ада именно таким вот маленьким и несмышленым демоненком, которому нужна опека и поддержка старших.

От мыслей, что этот Штерн может иметь какие-то грязные намерения относительно его племяшки, у великого генерала Ада аж подскочило давление. Все же, тело Аристарха Моисеевича было не слишком приспособлено к подобным переживаниям.

Ну, ничего. Он выведет этого Штерна на чистую воду и выяснит, чем же он задурманил голову приличной молодой демонессе из высшего сословия Ада. И нет бы, чтобы сбежать с каким-нибудь достойным командиром армии, повелителем боли или, на крайний случай, с перспективным ифритом⁈ Нет, Лилит выбрала параллельное измерение и какого-то задохлика с глазами, как у мертвой рыбины!

Аристарх Моисеевич недовольно фыркнул и, после того как в морду призванного тяглового демона влетело несколько ракет и снарядов, разворачивая черепушку домашней скотины алым цветком, развернулся и пошел на выход.

Люди были удивительно слабы, ведь еле-еле справлялись с деревенским скотом, который после прохождения портала просто немного увеличивался в размерах! А что бы с ними было, если бы силы ада на самом деле начали вторжение?

Но все, что было нужно, генерал Ада увидел. Штерн вышел из устроенной ему проверки целым и невредимым, пусть ему и пришлось призвать на помощь союзников. В целом, это даже была не трусость. На его месте Азазель поступил бы точно так же.

* * *

Мы с Валерой сидели в штабе самообороны и ждали, пока Долгоруков порешает вопросики. Пара солдат не слишком дружелюбно закрутили нас в теплые одеяла, всучили в руки по кружке с казенным чаем и оставили ждать под кабинетом какого-то важного начальства. Стасяна с нами не было — его увели куда-то в другую сторону, по всей видимости, к своим.

Ночка выдалась бурная, на часах было уже в районе четырех утра, так что мы с Валерой изо всех сил боролись со сном и пытались не повалиться с узкой деревянной лавки. Когда же Долгоруков вышел из кабинета, то был больше похож на рассерженного батю, которого вызвали к директору из-за косяков сынули и его дружбана, чем на командира элитного подразделения.

— Оба двое, за мной, — хлестко скомандовал княжич и, даже не посмотрев на нас, зашагал по узкому коридору, стуча каблуками.

Мы с Валерой перехватили одеяльца и, как две Гюльчатай, засеменили вслед за Долгоруковым.

То, что это был залет — даже говорить нечего. По всей видимости, факт того, что посреди Москвы появились польские войска в лице трех боевых машин, немало так взбудоражил кровь начальства. А то, что спасали они подчиненного Долгорукова и сына графа Воронцова только усугублял и так непростую международную ситуацию.

— Надеюсь, меня сегодня не расстреляют, — выдохнул я, наклоняясь к Валере.

— Да не, ты чего вообще такие глупости говоришь? — удивился Воронцов, но посмотрев мне в глаза, почему-то осекся. — Ты ж не серьезно?

— А ты посмотри на эту прямую спину, — кивнул я в сторону быстро шагающего Долгорукова. — Этот и не за такое к стенке поставить может. Он мне уже угрожал!

— Угрожал? — захлопал глазами Валера.

— Угу… — драматично кивнул я. — Ты если можешь, замолви за меня словечко перед батей, я жить так-то хочу…

— Штерн! Разговорчики! — внезапно рявкнул Долгоруков. — Даже если вы и получите укрытие у семьи Воронцовых, Константин Алексеевич человек крайне понимающий и одолжит вас на время соревнований. Так что дезертировать не получится!

— Ваше Благородие, да как вы могли так плохо обо мне подумать!.. — воскликнул я, но Валера уже что-то заподозрил.

— Ты че, с турнира слиться хочешь? — удивился Воронцов.

— Конечно же, блять, хочу! Ты видел этих поляков⁈ — воскликнул я. — Если это не очередная интервенция, то это была команда пшеков, которая приехала на турнир из Варшавы!

Валера на секунду завис, будто пытался переварить полученную информацию, а после просто пожал плечами.

— Логично, — наконец-то изрек этот полуфабрикат. — Это объясняет, почему княжич оказался в Москве.

— Княжич⁈ — взвился я.

— Ну да, — удивился Валера. — Княжич Станислав Понятовский, из натуральных князей Понятовских. У них в роду даже пара предков было, которые в польские короли избирались. Ты геральдику вообще учил или так, просто присутствовал на парах?

Я вспомнил, как мы проводили время со Стасяном и чем вообще занимались. И единственное, что мне хотелось исполнить в данный момент — убиться об стену. Потому что когда Долгоруков выяснит детали нашего забега, мне точный и безальтернативный пиздец.

К моему удивлению штабс-капитан не потащил нас к себе, а просто завез к общаге и сдал на поруки Мишане. Отправлять Валеру к себе мы не стали — закинули этого поца на свободную койку, после чего я потерял сознание на следующие шесть часов.

Проснулся я от довольного хрюканья. Сначала поворочался, мало ли. Потом — прислушался. Хрюканье стало более активным, а к чвакающим звукам добавился еще и треск ткани. Не желая мириться с происходящим, я повернулся на другой бок и уперся головой в стену. Хрюканье стало менее интенсивным, но более ожесточенным.

— Мишаня, что ест Стивен? — глухо спросил я у соседа, который, судя по отсутствию сопения, лежал на своей кровати и читал. Любил Иванов после утренней качалочки почитать, это его расслабляло.

— Какие-то штаны, — флегматично ответил Мишаня.

— Да блять…

— Что?

— Почему ты ему это позволил?

— А ты бы смог забрать у Стивена его добычу?

— Я бы попытался.

— Чет сомневаюсь, — прогудел гигант.

Пришлось все же повернуться обратно и посмотреть на дело зубов моего тотемного зверя.

Радостно похрюкивая, Стивен заканчивал превращать мои единственные парадно-выходные брюки в объект авангардного искусства. Шугать опоссума было уже бесполезно — штаны не спасти, так что я плюнул и опять повернулся лицом в стену.

— Тебя княжич искал, — заявил Мишаня.

— Долгоруков?

— А у тебя еще знакомые княжичи есть? — удивился Мишаня. — Да, штабс-капитан. Сказал, чтобы ты зашел к нему, когда будешь в состоянии.

— Я не в состоянии, — тут же ответил я.

— И что на этот раз? — поинтересовалась моя огромная черная мамка.

— Я в трауре.

— На тему?

— Оплакиваю гибель ключевых предметов гардероба. И вообще, у меня посттравматический синдром, я в депрессии.

— Больно ты разговорчивый для жертвы депрессии, — засомневался гигант.

— А ты не обесценивай мои страдания! — заявил я, все же поднимаясь с кровати. — И вообще, людям в депрессии полезно бывать на свежем воздухе, так что я пошел.

— Куда? — спросил Мишаня, но потом почти сразу же одернул сам себя. — А знаешь, не говори. Чем меньше я буду знать…

— Тем меньше сможешь сказать на допросе у штабс-капитана, — закончил я за соседа. — Правильно мыслишь, боец.

Не знаю, справился ли я с заданием от Б. Г.-куна и воспользовался ли тем шансом, что он мне предоставил, но, как и любой взрослый и сформировавшийся человек, задерживаться на территории гимназии я не собирался. Так сказать, пока мы игнорируем проблему, ее вроде бы, как бы, и не существует.

Кое-как натянув шлейку на сопротивляющегося и шипящего Стивена, я вывел эту хтонь на прогулку, а после незаметно перемахнул через забор. Ну как незаметно. Сначала я перебросил через ограду Стивена — и опоссум даже немного охренел от такой фамильярности, но судя по блеску в глазах ему походу понравилось — после чего перебрался через забор и сам. Раньше для такого прикола мне нужен был Валера, точнее, его способность к блинку или золотая брошь председателя студсовета, но теперь у меня был свой значок. А на них большинство охранных систем гимназии не срабатывало. Хоть какие-то бонусы от того, что Воронцовы опозорили мое честное имя и заставили мусорнуться вступлением в ряды органов местного самоуправства.