Следующая станция – Луна (СИ). Страница 16

Заканчиваю игру с Алёнкой. Как раз к обеду.

1 февраля, вторник, время 14:40.

МГУ, 2-ой корпус, ФКИ, лекционная аудитория.

Кончился мой отпуск. И то сказать, сколько можно длиться хорошему? Пора начаться ещё более лучшему, где тут завалялся весёлый смайлик.

— Скажите, а какая у вас в Агентстве зарплата? — вопрошает ботанистого вида очкарик.

Мало того, что надо обязательно зайти к Наблюдателям и обо всём доложиться. В пределах разумного, конечно. Но ведь тут же навялили обязанность встретиться со студентами. Тяжело вздохнул и согласился. Ноблесс оближ. Я на виду, надо пользоваться общим вниманием в своих корыстных целях.

Надо сказать, зал переполнен, студенты сидят прямо на ступеньках, преподаватели скучились на первых двух рядах. Никаких объявлений, устно оповестили только своих старшекурсников, но набились, как шпроты в банку. Не только старшекурсники, не только наши.

— Вот интересно, — усмехаюсь на проявленный меркантилизм, — когда читал лекцию школьникам, никто не додумался об этом спросить. Интересовались, как стать космонавтом, когда построим базы на Луне, Марсе, Венере. А вы сразу и конкретно: сколько платят?

Проректору Сартаве, одной из моих Наблюдательниц, отказать в комментарии не могу.

— Прошу вас, Татьяна Владимировна, — женщина встаёт, сие нетрудно сидящим на первом ряду.

— Я думаю, Виктор Александрович, что любопытство законное. Взрослые люди обязаны не забывать о материальном. Лишь дети могут позволить себе беззаботно мечтать.

— Наверное, вы правы, — соглашаться легко и приятно, когда спорить не о чем. — И если вопрос задан, то отвечу. Зарплата высшего состава, моих заместителей, руководителей служб и подразделений, от ста двадцати до ста пятидесяти. Обычная зарплата инженерного состава — восемьдесят. Когда приходит новенький, к примеру, кто-то из вас, то будучи начинающим инженером или техником — сорок-пятьдесят…

— У-у-у… — лёгкий гул разочарования проносится по залу.

— Во-первых, — надо подсластить выданную горькую пилюлю, — начальный этап можно сократить до нуля. На пятом-шестом курсе начнёте проходить у нас практику на полставки, когда выйдете на работу, как раз начальная зарплата будет восемьдесят. Во-вторых, не сравнивайте московский уровень доходов с провинциальным. В столице четверть миллиона в месяц разойдётся так, что вы и не заметите. А моим работникам и восемьдесят некуда девать. Цены на продукты ниже примерно в два раза. Очень многое бесплатно, те же ведомственные квартиры. Коммунальные платежи — копейки по московским меркам. За двухкомнатную квартиру — две тысячи в месяц суммарно. За газ, свет, воду и всё остальное.

Поболтать можно и не тяжело. Это предыдущие два дня пришлось попыхтеть. Проводить в столичном филиале аудит в лёгкой форме. Ещё, несмотря на то, что филиал настроен на автономную работу, пришлось подписывать и оформлять массу документов, пополнять рабочие счета. Байконурские, кстати, тоже. Перегнал из Хинган-банка от инвесторов ещё восемьсот миллионов долларов. Персонал отделения ВТБ-банка чуть ли не ниц падает при моём появлении. Два миллиона долларов комиссионных фактически на пустом месте кого угодно торкнет.

— А если захочется в отпуск куда-то съездить? — симпатичная студентка продолжает развивать тему.

— Социальную сферу мы сами себе делаем. Мы на новогоднем празднике вдруг загорелись на горнолыжный курорт метнуться. Человек тридцать сразу. Какие проблемы? Агентство заказывает авиарейс, закупает путёвки, всё оплачивает, и мы туда летим. Жалко, что меня через неделю выдернули, но за эту неделю ни копейки денег не потратил. Режим «всё включено».

— А если мне на море захочется?

— Дорогу туда и обратно Агентство оплатит. Путёвку тоже. Только учтите, что за границу инженерам и конструкторам нельзя. Космонавтам тоже. Так что: Чёрное море, Белое, Каспийское. Любое из тринадцати морей, омывающих Россию.

В зале смешки.

Содержание лекций для школьников и студентов, разумеется, разное. Детям больше об истории космонавтики, студентам — подробности тоннельного способа запуска. Особенно их впечатлило резкое повышение коэффициента полезной нагрузки. С трёх с небольшим процентов до семи с хвостиком. Понятно, что я сильно приуменьшил. Реально ПН достигает почти десяти процентов. Это без учёта массы самой ракеты, чисто доставленный груз. Если считать всё, то мы скоро доберёмся до двадцати процентов. Но об этом я никому рассказывать не собираюсь.

— Как вы считаете, Виктор Александрович, — слово берёт один старшекурсников, лицо знакомое, парень выше среднего роста, — на данный момент российская космонавтика мировой лидер или нет?

— Смотря по каким параметрам смотреть. Смело можно сказать, что мы всерьёз претендуем на первую роль. По коэффициенту полезной нагрузки мы точно чемпионы. По численности орбитальной группировки спутников сильно уступаем США.

— Какой показатель самый важный?

— Уникальность, — пришлось пару секунд подумать, прежде чем сформулировать. — Если мы делаем нечто, чего не могут другие, то мы — первые. Не имеет особого значения факт, что у нас четыреста спутников, а у американцев на порядок больше. Это уже тонкости конвейерного производства. Супертяжёлой орбитальной станции нет ни у кого, а у нас скоро будет.

— Какова запланированная масса орбитальной станции? — наконец-то пошли вопросы по существу.

Ответить мне не очень просто, приходится держать в голове двойную бухгалтерию.

— Двенадцать тысяч тонн, — на самом деле в два раза больше.

С хвостиком больше. И «хвостики» те ещё. Одни фланцы (основания цилиндрической основы «Оби») весят примерно, как почившая в Тихом океане станция МКС. Каждый из них. Так что целиком «Обь» вытянет на двадцать пять тысяч тонн. Кстати, она сама по себе оружие. Если обрушить её на Землю, то средних размеров столицу превратит в пыль. И никакая ПВО не остановит. Так-то энергия столкновения будет порядка 150–200 килотонн в тротиловом эквиваленте, что соответствует средней силы термоядерному заряду. Но ядерное и термоядерное оружие точечное, а «Обь» ударит по касательной, к тому же её можно разделить на части. Можно с уверенностью сказать, что несколько десятков квадратных километров окажется в зоне полного уничтожения всего живого и любых объектов.

Сильно слукавил с массой «Оби», но излишне скромная цифра тоже производит эффект. Опять гул по залу. В кармане тем временем вибрирует телефон. Не первый раз, кстати. На незнакомые номера не отвечаю, но на сей раз номер из списка. Из особого реестра ВИПов.

Отдаю телефон Людочке, которая сидит рядом за столом, записочки принимает. Уполномоченная мной представительница меня уходит за кулисы и довольно быстро возвращается. Надо заканчивать, а эпилог предстоит длинный, письменных вопросов накопился целый ворох. Хорошо, что мои девчонки их рассортировали.

— По всем вопросам личной жизни скажу одно: я женат и женат счастливо. Супруга — выпускница филфака, наверняка её тоже многие знают. На этом всё. Остальная информация носит конфиденциальный характер, и я имею полное право её не раскрывать, — при этом отодвигаю ворох записок на заявленную тему. Не меньше половины от общего объёма.

Выслушиваю краткий доклад Люды о звонке, продолжаю работать с аудиторией.

— «Неужели вы действительно построите супертяжёлую ОС? Не верю!», — зачитываю и откровенно ржу. — Так она уже строится! Буквально на днях закончим первую очередь, будут отдельные каюты для космонавтов с искусственной силой тяжести. Живи и работай почти в земных условиях.

— По нашим расчётам, уровень радиации на станции будет соответствовать условиям проживания в горах не выше двух тысяч метров над уровнем моря. Подавляющая часть человечества живёт на равнинах, но и в горах живёт множество народа. И даже выше двух километров, — отвечаю на следующий вопрос. — Да, предполагается, что на станции можно будет жить годами без ущерба для здоровья.