Целительница для боевого мага (СИ). Страница 26

Я съела немного и взмолилась:

– Больше не могу, – на что парень рассмеялся и вновь подмигнул.

– Значит, с собой забирайте, вам оно нужнее.

В лазарет я возвращалась с подносом с едой для Фила, и там же стояла моя баночка с вареньем. Надо будет припрятать её, вдруг снова придётся опустошать магический резерв, и она придётся кстати.

Но войдя в приёмную, увидела на столе три склянки, а рядом с ними записку, на которой размашистым почерком было написано: «Обезболивающее».

Почему-то, я ни секунды не сомневалась, что записку писал командир. Я будто чувствовала в каждой букве притаившееся недовольство и раздражение.

Вздохнув, вошла в палату. Фил сидел на кушетке, на нём была простая серая рубашка, в руках же он держал амулет.

– Командир забегал, снабдил меня одеждой, а то, говорит, негоже тут голым торсом светить перед девушкой, смущать её.

Значит, по поводу записки я не ошиблась. Но почему мне в словах мальчишки почудилось что-то, похожее на издёвку? С чего бы?

Я прошла и поставила поднос на тумбу, при этом, не моргнув глазом, ответила:

– Положим, смутить меня таким сложно, – внутренний голос с его ядовитыми замечаниями заткнула, не дав вставить и слова, – но правила приличия всё же стоит соблюдать. Или ты считаешь иначе?

Вопрос был с подвохом, и пришёл черёд краснеть бойцу. Впрочем, Фил не относился к той категории мужчин, которые долго и болезненно лелеют собственную ущемлённую гордость. Он тут же широко улыбнулся и кивнул на поднос:

– Варенье тоже мне?

Что я там говорила про «сложно смутить»? Ложь! Я тут же залилась румянцем, чувствуя, как горит лицо, и схватила заветную баночку, чтобы спрятать её за спину.

– Это… моё, – голос прозвучал придушенным писком.

Боги! Вот это я дала маху… Стыдно-то как…

Зажмурилась, а потом вовсе отвернулась.

Фил сначала закашлялся, а потом не выдержал и захохотал в голос. Я же покачала головой и тоже улыбнулась – да, забавно, ничего не скажешь.

– Да ладно вам, госпожа целительница, – когда успокоился, парень добродушно обратился ко мне, – у меня две старших сестры и обе жуткие сладкоежки. Так что вы меня не удивили.

Я, всё так же улыбаясь, искоса посмотрела на него, но стоило Филу поймать мой взгляд, как он лукаво ухмыльнулся:

– Но если это так важно для вас, – мальчишка подмигнул, – могу сохранить ваше пристрастие в секрете, – сделал паузу и томно, словно девица, выдохнул, – за поцелуй.

Нет, вот и что с ним делать? Ребёнок ещё, а всё туда же – поцелуи ему подавай.

– Мне кажется, – отозвалась в тон ему и сделала шаг, чтобы оказаться ближе, – что я, – выхватила амулет, который он так и держал в руке, – переживу, если этот секрет станет достоянием общественности.

Улыбка пропала с его лица, и он недовольно буркнул:

– Ну, вот, а я надеялся.

Усмехнувшись, вышла в приёмную, оставив Фила одного. Пусть завтракает, потом я ещё раз осмотрю его и решу, какую дозу обезболивающего дать. По-хорошему, если все показатели будут в норме, его можно будет отпустить к себе. Он молод и силён, организм быстро восстанавливается. Единственное, от чего стоит его предостеречь, так это от службы – выпишу ему ещё пару дней постельного режима, а там сможет вернуться к привычной работе.

Варенье спрятала в стол, поставила на самую нижнюю полку, чтобы никого не смущать своими слабостями. И саму себя в том числе.

После сняла амулет, а на его место одела свой. Надо бы наведаться к командиру, вернуть охладитель и взять у него список бойцов, раз уж он соблаговолил дать разрешение на полный осмотр всего гарнизона. Вспомнив об этом, в голове всплыли его слова о том, что ничего-то я не понимаю. И как бывает обычно, я начала прокручивать в голове самые остроумные фразы, которые могла бы сказать ему в ответ.

Эксперт тоже мне нашёлся. Что с того, что я хочу всего лишь делать свою работу? И не просто так, а на совесть? При чём тут вообще то, какое я впечатление произвожу на мужчин? Во-первых, я целительница, а во-вторых… Второй причины, почему-то не нашлось, и я досадливо махнула рукой. Я даже мысленные пикировки с Артуром выиграть не могу, что уж говорить о том, чтобы удачно спорить с ним лицом к лицу?

– Вы забавно пыхтите, – из-за спины раздался голос Фила и я обернулась.

Он стоял, отодвинув в сторону ткань, что заменяла дверь. Парень выглядел вполне сносно, на щеках появился румянец, и он не кривился, шагая в мою сторону.

– Ну, что? Давай я посмотрю, как там твоя рана и отправлю тебя к себе.

Парень удивлённо захлопал глазами:

– Прогоняете? – спросил с нахальной усмешкой. Я улыбнулась ему:

– Брось, ты уже достаточно окреп, чтобы валяться в лазарете. Ещё пару дней щадящего режима и будешь бегать быстрее прежнего.

Пока говорила, я отошла к шкафу и достала папку с именем:

– Филипп Олис – это ты?

Показалось или при упоминании собственной фамилии парень скривился? Скорее второе, потому что Фил с излишней беззаботностью махнул рукой:

– Я, конечно, я.

Я ещё раз с подозрением окинула его взглядом, но Фил выглядел привычно, и даже улыбка казалась беспечной, но глаза… они снова выдали его с головой. Впрочем, я не намеревалась лезть к нему в душу, эта информация точно никак не относится к его здоровью.

– Иди в палату, раздевайся и ложись, а я сейчас приду.

– Оу, – шутливо протянул парень, – а говорили, что не ответите взаимностью.

Я лишь с улыбкой покачала головой – никакого приличия у этой молодёжи. А Фил, насвистывая какую-то весёлую песенку, пошёл обратно в палату.

Удивительно, но личные дела бойцов содержали краткую информацию. Совсем краткую, то есть на корешке было написано имя, а внутри дата прибытия, возраст, вес и рост. Всё. Больше ничего ценного в папках не было. Что тоже меня весьма раздражало – как можно так халатно относиться к здоровью вверенных людей? Полнейшая безответственность!

Фил лежал на кушетке, закинув руки за голову. На губах сияла лукавая улыбка, на что я лишь смешливо фыркнула:

– Красавец, что могу сказать.

Мальчишка встрепенулся, даже на локтях приподнялся и недоверчиво уточнил:

– Нравлюсь?

Нет, вот что с ними делать? Что ни слово, так интерпретируют по-своему.

– Конечно, нравишься, – пропела ласково и с усмешкой добавила, – в качестве материала для изучения.

Парень сначала не понял о чём я, а потом покачал головой:

– Ладно, госпожа целительница, я всё понял.

– Очень на это надеюсь, – приложила руку к груди и разместилась на соседней койке. – Давай мы, сначала заполним основные пункты, а потом уже я проведу осмотр. Итак…

Процедура была стандартной – опросить пациента о перенесённых ранее болезнях, об аллергиях, если таковые имеются. О хронических заболеваниях, о степени магии и о том, в каком возрасте она проявилась. Словом обо всём, что могло бы пригодиться, если с ним случится что-то серьёзное.

Единственное, когда речь зашла о родственниках, Фил перестал лучезарно улыбаться и вроде бы беззаботно, но с затаённой злобой, бросил:

– Давайте опустим эти вопросы.

Что же, опустим, так опустим. Конечно, для полноты картины не помешало бы знать кое-какие нюансы о родных, но если всё так сложно, то можно обойтись и без этого.

Дальше я проводила осмотр. Рана хорошо затянулась, остался лишь свежий рубец. Тьма, которую успела своевременно вытянуть, не нанесла никакого непоправимого вреда, а моя магия, разбавившая его силу, почти убрала всю черноту из магических потоков. И боль его почти не беспокоила, так что нужно будет развести минимальную дозу лекарства.

Дальнейшая проверка не выявила ничего, выходящего за рамки нормы. Фил был молод и полон сил, и, конечно же, здоров. Одно удовольствие работать с такими пациентами.

– Вот и всё, – встряхнув руками, отошла от мальчишки. – Пару дней не перенапрягайся, и если вдруг что-то будет беспокоить, пожалуйста, не терпи, сразу приходи ко мне.

Отсчитала десять капель и протянула стакан с разведённым лекарством. Парень выпил содержимое залпом.