Как достать архимага (СИ). Страница 4

Виктор Иванович заметно устал слушать и принимать клятвы, но такова судьба сидящего на троне. Надо бы ему обед организовать. Я подозвал гвардейца и распорядился сделать перерыв на полчаса. Этого, конечно, мало, но время поджимало.

Мережковский с благодарностью на меня посмотрел и снова стал внимать речам очередного графа. На всякий случай я поставил у трона защитный артефакт, один удар он точно выдержит, а там уже и бойцы подоспеют.

Вся эта кутерьма снова напомнила о былых деньках, когда я почти каждый день приходил во дворец, улаживать конфликты между богачами. Аристократы — народ нежный, чуть что, сразу жаловаться и не кому-то, а сразу императору. Лучше б в спортлото шли, чесслово.

Вдруг артефакт связи, про который я почти забыл, зашуршал голосами.

— Что у вас?

— Поймали шпиона! — бодро раздался голос связного.

— Тащи в мой кабинет.

На моих губах появилась улыбка.

Спустя почти два часа я с чувством глубокого удовлетворения вышел из допросной. Ее организовали в моем бывшем кабинете, который за все годы ни капли не изменился. В него просто боялись заходить, зная, кому он принадлежит.

Доволен, правда, я был не только по этому поводу. Шпион оказался и не шпионом вовсе, а князем соседней губернии, который решил под шумок стащить одну из учетных книг казначейства. После сорока минут отговорок князь Ильинский признался, что серьезно проигрался в карты и брал деньги прямиком у Константина, которому приходился, ни много ни мало, четвероюродным братом.

Теперь мне предстояло еще и с деньгами разбираться. Чует мое сердце, что родственнички бывшего императора знатно потрясли казну. Ничего, после сегодняшних событий, обысков и конфискаций, будет чем залатать дыры в бюджете.

Наконец, я дошел до нужных дверей и пинком их отворил. В главном кабинете министра казначейства как раз все были в сборе и доедали документы. Буквально. У всех десятерых управляющих во рту я видел обрывки бумаг.

Едва они меня увидели, то застыли изваяниями, не смея даже пошевелиться.

— Приятного аппетита, — сказал я, оглядывая их. — Много съесть успели? Мне ничего не оставили?

Тощий очкарик не выдержал, вдохнул воздуха и неудачно поперхнулся, начав захлебываться жутким кашлем. Но я же не зверь какой-то! Я сразу же оказал первую помощь одни резким ударом по спине. Через мгновение у меня на ладони оказался обрывок финансового отчета месячной давности.

Высушив его заклинанием, я внимательно его прочитал, а потом посмотрел на остальных.

— А ну, выплюнули все. Живо.

— Нетьф, фы не буфем.

— Не стоит разговаривать с набитым ртом, — ласково сказал я и хлопнул говорившего по спине.

Это был главный казначей. Толстый, обрюзгший, с жирной кожей и едва не лопающимся камзолом.

— Хватит уже жрать, Давыдов. Или у тебя такая диета?

Он лихо заработал челюстями, проглотил кусок бумаги и запил все это водой.

— Вы ничего не докажете! — крикнул он, выпятив свой живот.

Я проследил взглядом за стрельнувшей серебряной пуговицей с его камзола и спокойно сел на ближайший стол.

— Давыдов, ты же меня знаешь, а все думаешь, что я шутки с тобой шутить пришел. Мы же с тобой одиннадцать лет назад о чем говорили? Что воровать нехорошо, — я подхватил со стола целый документ и пробежался по нему глазами. — А тут у вас, мало того, что хищения, так еще и растрата, на которую вы смиренно прикрывали глаза за взятки. И вот что мне с тобой делать? Не подскажешь? Я вот собираюсь вспороть твое необъятное брюхо и вытащить каждый кусочек из твоего желудка. Остальных это тоже касается.

Давыдов вздрогнул всем телом, став белее документов на столе, громко икнул и рухнул на пол как подкошенный. Впрочем, то был глубокий обморок.

— Остальные тоже падать будут? Или достойно встретят свою смерть?

Тощий очкарик неожиданно отложил папку, которую держал в руках и осторожно на меня посмотрел.

— Алексей Николаевич, боюсь, это не целесообразно.

— Как ваше имя, молодой человек?

— Крынов Максим Сергеевич, заместитель Николая Петровича Давыдова.

— Приятно познакомится. Расскажите мне свои соображения, Максим Сергеевич, почему я не должен убивать этих достопочтенных граждан?

— Все очень просто. Мы все выполняли распоряжения Давыдова, находясь под давлением собственных ошибок. Каждый из нас обладает талантом к ведению финансов, лучшие умы академии. Однако в связи с молодостью и собственной гордыней, пали жертвами сложной махинации, которая привела нас в этот кабинет. В шкафу за вами находится сейф, в котором хранятся наши личные дела. В них все подробно описано.

— Махинации? Подставились, что ли?

— Все верно, господин архимаг. Глупо и, можно сказать, по-идиотски. Нас буквально связали по рукам и ногам.

— То есть, я правильно понимаю, Давыдов обманом привлек вас на работу, заставил участвовать в других мошеннических схемах за процент?

— Нет, за то, что не выдаст нас дознавателям.

— Всего-то? Максим Сергеевич, за смелость я вас хвалю. За интеллект нет. Но спишем все на молодость, вам же тут всем и сорока лет нет, верно?

Управляющие быстро закивали.

— Тогда с вас отчет по всем махинациям. Я желаю к завтрашнему вечеру знать все финансовые нюансы за последние… сколько вы тут уже?

— Три года.

— За последние три года. С фамилиями, расписками, суммами, датами и даже банками, через которые все это проводилось. И личными делами.

— Все сделаем, господин архимаг.

— И последний вопрос, — я слез со стола, — а что вы, собственно, тут пытались съесть?

— Личные расписки Давыдова. Он сказал, что если хоть одна из них попадет вам на глаза, он уничтожит нас.

— Детали расписок помните?

— Лучше, — просиял очкарик, — у меня есть копии каждой!

— И Давыдов об этом не знал?

— Нет, — радостно ответил Крынов.

Я не выдержал и расхохотался. Во дают, гении, блин, финансовые.

— Ладно, живите. Но если найду хоть одну нестыковку… Сами знаете, что с вами будет. А этого, — я показал на Давыдова, — сейчас заберут.

Артефакт связи оказался в моих руках сам по себе. Отчеканив команду, я покинул казначейство и отправился дальше, в благодушном настроении.

В планах у меня было проверить Константина. К сожалению, в таком прекрасном расположении духа мне совершенно не хотелось видеть его хмурую рожу. Поэтому я заскочил в столовую. Если мне не изменяет память, там все еще работает кухарка Леопольда Семеновна. А у нее такой противный голос, что молоко в крынках киснет.

Я свернул в нужные двери, и меня сразу же накрыло ностальгией.

— Ты куда это понес, скотина ты безрукая!

Леопольда Семеновна костерила очередного помощника в привычной ей манере. Сколько лет уже прошло, а некоторые вещи совсем не меняются.

— А ты еще кто такой⁈ Почему на моей кухне посторонние⁈ — визг резанул мне уши.

— Семеновна, ты свои мозги вместо кости в суп положила? — с улыбкой спросил я.

— Соколов⁈ Решил принести извинения за тот пирог, что твои люди у меня из кладовки стащили⁈

— Нет, даже не подумаю. Вот решил проведать, повидать старых друзей.

— Это я-то старая⁈ На себя взгляни, маг доморощенный! Ходют тут такие, а потом пироги пропадают.

— А вы все такая же, — я потянул носом. — И руки у все такие же золотые.

— Пирожков не дам! — злобно ответила она. — Будь ты хоть самим ымпиратором, все равно жди ужина.

— Семеновна, а как тебе, кстати, император-то? Константин, который.

— Да есть ли разница? Ток полотенца с семейным гербом меняются, а суть та же: завтрак, обед и ужин, как по расписанию.

Вот это я называю стабильностью. Я еще только на службу поступил во дворец, Семеновна тут работала. И уже была с таким же склочным характером. Ни замужество, ни дети, ни возраст этого не изменили.

— Ты давай, Леопольда Семеновна, не хворай. У нас новый император, слышала?

— И кто на этот раз? Опять какой-нибудь расфуфыренный человечишка?