Генеральный попаданец 4 (СИ). Страница 62

— Наконец-то, мы сумели добиться должной чистоты процесса.

— Что, были проблемы?

Лицо нашего микроэлектронщика становится откровенно злым.

— Вы не представляете какие! Русская расхлябанность и необязательность неприемлемы в таком тонком производстве.

В электронной промышленности СССР всегда существовали проблемы с чистотой, которые влияли на производство микроэлектроники. Эти сложности возникали из-за загрязнения технологических сред и компонентов микрочастицами, что приводило к дефектам изделий. И ведь с моей подачи в новой корпорации не поленились позвать для консультации сборщиков гироскопов. До этого именно точное механическое производство считалось самым чистым в СССР, с показателем около пяти частиц пыли в кубометре воздуха. Но в микроэлектронике параметры были еще жестче. Требовались герметичные светильники, подача очищенного воздуха с заданными влажностью и температурой. Даже вода требовалась не просто дистиллированная, а вообще деионизированная, с чистотой «пять девяток» или 99,999 %.

И сколько проблем возникло со специальной одеждой. Я сразу после попадания заказал разработку специальной «малопылящей» ткани, которой в СССР еще не существовало. Сшитые по спецзаказу костюмы с плотными капюшонами смотрелись на работниках фабрик фантастически. В сочетании с высокими бахилами на завязках, пристегнутыми к манжетам перчатками, респиратором и стеклом полумаски, они здорово напоминали скафандры. Но это не все, под костюмы в обязательном порядке требовалось надевать толстое белье из материала, напоминающего вискозу. Да еще все это менять при каждом входе в гермозону. Подвох улавливаете, зная, что в таком производстве работает много женщин?

Ожидаемо сложнее оказалось с работниками и трудовой дисциплиной. Девушки то норовили пройти в косметике, то тащили с собой носовые платки. Чистота производства оказывалась под угрозой. Дальше — больше. Выяснилось, что банальный насморк весьма плачевно сказывается на выходе исправных микросхем. Несмотря на драконовские меры, выход годных процессоров хоть и увеличился раз в пять, но все равно шел буквально на проценты. Когда с одной двадцати пятимиллиметровой пластинки в дело идет три-четыре годные интегральные схемы, а остальные две сотни ссыпают в мусор, эффективность производства становится под угрозу. Отсюда постоянные скандалы, текучка кадров.

Даже в конце 1980-х годов в СССР ощущался ощутимый недостаток сверхбольших интегральных схем. Промышленные предприятия СССР не могли достичь масштабов производства, необходимых для нужд экономики страны. Делались такие микросхемы только в лабораториях и на некоторых опытных производствах. Некоторые причины проблем с производством СБИС в СССР состояли в зависимости от западных станков для резки кристаллов на пластины. Советские станки часто повреждали кристаллы из-за повышенных вибраций и требовали частой переналадки отрезного диска. Попытки скопировать американские станки не увенчались успехом, так как СССР не смог наладить производство высокоточных резцов с алмазным покрытием.

Отсутствовали современные САПР-систем для проектирования микросхем. Они были необходимы советским инженерам для моделирования и модификации дизайна западных чипов под местные стандарты и возможности локального производства. Имелась острая нехватка качественных кремниевых пил. Даже в случае усовершенствованных моделей СБИС советскому производству приходилось экономить на фрезах и резать плашку только на 30% глубины. В 1984 году выход годных компонентов в СССР составлял около 10%, в то время как в США этот показатель достигал 85%. При этом советские компоненты памяти ограничивались объёмом в 64 Кбит, а в США уже серийно производили чипы до 1 Мбита.

Вот эту гигантскую проблему я и стараюсь преодолеть уже сейчас. И вроде как получается. Через немцев. У них дисциплина в крови и результаты Староса и Ко радуют. Он уверен, что в течение года он догонит американцев. И в самом деле, команда тут собралась сильная. Будет интересно посмотреть их социалистическое соревнование с Лебедевым и Ко. Но в изначально чисто научный проект активно вмешивается чистая экономика. Отличительным признаком электронной, в особенности микроэлектронной промышленности являлась прямая зависимость стоимости готовой продукции и ее качества от тиража. Одной из причин подобного положения выступает «химическая» основа производства полупроводников.

В отличие от разного рода «штучной продукции» вроде болтов, гаек, автомобилей и самолетов, где основные технологические затраты приходятся на операции, связанные с конкретным экземпляром, в производстве микроэлектроники затраты, связанные с изготовлением «одной единицы», оказываются на первый взгляд исчезающе малы. Ну, какие-то миллиграммы тех или иных химических веществ, стоимостью, стремящейся к нулю. Но для того чтобы эту околонулевую стоимость можно было реализовать, необходимо крайне дорогостоящее и неимоверно сложное технологически оборудование. Ведь даже при производстве «дискретных» транзисторов, размеры формируемых зон составляют доли миллиметра! В будущем счет пойдет уже на нанометры! Поэтому легко понять, что достаточно изменить тот или иной параметр на ничтожную величину и все, готовые изделия можно выбрасывать.

Ну а любая пылинка, способная попасть в осуществляемый технологический процесс, превращается в настоящую катастрофу. Неудивительно, что создаваемые для работы в подобных условиях заводские цеха, а то и целые заводы оказываются крайне дорогостоящими. Но эта высокая цена, разумеется, «разбивается» на те миллионы готовых изделий, что производятся на данном оборудовании. Поэтому совершенно очевидно, что чем больше объем производства, тем ниже цена готовой продукции. Получаемая прибыль позволяет делать непрерывное усложнение выпускаемых изделий. Ну, или снижение цены при сохранении старых технологических норм.

Может показаться, что данная особенность означает только благо. Ведь позволяет обходиться почти без внешних инвестиций, используя непрерывно получаемую внутреннюю прибыль. Однако все портит одна маленькая деталь. А именно: готовые изделия необходимо продать. А продать миллионы произведенных изделий далеко не пустяк. Собственно, практически все «гении» массового производства начиная с Генри Форда, в реальности являются гениями массовых продаж, поскольку именно эта часть известной триады «товар- деньги-товар» в современном мире, оказывается, наиболее тяжелой. А главным дефицитом в данных условиях выступает рынок, где можно сбывать производимое.

И потому практически вся мировая экономика оказалась со временем поделенной между наиболее успешными массовыми производителями. Причем в микроэлектронике, как в отрасли с наиболее ярко выраженной данной особенностью, эта самая монополизация торжествует в максимальной степени. В будущем существует всего несколько суперкорпораций, выпускающих ту или иную микроэлектронную продукцию, и выйти на этот рынок «сторонней силе» практически невозможно. Кажется, что для СССР данное ограничение было неактуально. Ведь для него законы рыночной экономики если и действуют, то довольно ограниченно. Но нет, как оказалось, даже ему оказалось не под силу было преодолеть системные особенности указанного производственного типа.

СССР мог позволить себе потратить огромные ресурсы, не задумываясь над их быстрой окупаемостью. Но вот обеспечить сбыт произведенных миллионов и десятков миллионов полупроводниковых изделий даже он не мог. А работать «на склад», разумеется, было нельзя. В отличие от меня у советских энтузиастов ЭВМ и даже министров ясного понимания проблемы пока нет. ЦК дал команду, Совмин готов вложить туеву хучу денег. Только вот долго ли мы сможем субсидировать такую дорогостоящую отрасль? Придется мне созывать «консилиум» из специалистов. Считать, какой объём производства будет нам выгоден. Я временами забываю, что здесь не маленькая региональная Россия, а содружество государств с кучей сателлитов. Так что общий рынок сбыта выйдет не менее 300 миллионов человек. С этим уже можно работать.